— Товарищ Чибисов, вы же знаете, что твориться с этой драной авиацией. — Старухин дал своим поклонникам время, чтобы те оценили его стиль. Те собрались вокруг, ухмыляясь, словно дети. — ВВС всегда хотят поменьше подставляться. Есть много самолетов. Сам знаю, потому что сам изучил этот вопрос. И этот поросенок Дудоров должен высунуть голову из облаков и сделать то, что надо. Вы ведь знаете, что англичане не бросят на фронт свои танковые резервы, и обязательно сделают мне какую-нибудь гадость, когда я соберусь помочиться в Везер.
— Товарищ командующий третьей ударной армией, — сказал Чибисов. — Командующий фронтом принял решение о первоочередных целях авиации. — Чибисов ушел в привычную броню формализма. Хотя они имели одинаковые звания, Чибисов технически был старше Старухина, так как занимал более высокую должность. Странное дело, но он испытывал к Старухину определенную симпатию. Несмотря на эксцентричность, тот все-таки был жестким профессионалом. Чибисов пытался оградиться высоким званием, воспринимая каждого нижестоящего как лейтенанта. Но это не помогало.
— Вот только не надо этого, товарищ Чибисов. Все знают, что он делает все, как вы скажете. Так вот, товарищ генерал-лейтенант Чибисов, Великий Визирь Группы Советских Войск в Германии: просто выделите мне несколько дополнительных самолетов, которых хватило бы на сотню дополнительных вылетов. И передайте товарищу Дудорову, что его первоочередная задача — отыскать британские резервы, чтобы я мог раскатать их авиацией. И да, Коля Борисов говорит мне, что армии нужно больше 152-миллиметровых снарядов.
— Еще два боекомплекта на каждое орудие меня бы вполне устроили — сказал Борисов из-за спины Старухина. Он был достаточно талантливым выпускником академии имени Ворошилова, который надеялся, что Старухин протянет его наверх.
— Товарищ генерал-лейтенант — сказал Чибисов. — В настоящее время вы получили больше имеющихся в распоряжении фронта снарядов, чем другие армии. У вас больше транспорта для их перевозки, у вас лучшие маршруты подвоза с меньшим числом водных преград. У вас больше топлива, чем у любой другой армии и больше вертолетов всех типов, чем в любой другой армии. У вас два дополнительных батальона радиоэлектронного подавления и один дополнительный батальон связи, которые были приданы вам из резерва фронта. У вас львиная доля артиллерии фронта и…
— А еще у меня лучшая местность для маневра — оборвал его Старухин. — И еще у меня сорок шесть процентов понтонных парков, притом, что форсировать предстоит всего тридцать четыре процента водных преград. Не надо играть со мной цифрами, товарищ Чибисов. Потому что еще у меня направление главного удара, наиболее боеспособный противник, да и половина немецкого корпуса сбежится на мой правый фланг, когда Трименко застрянет в грязи.
— Исключено. Немцы слишком далеко от вас и слишком растянуты. Это хорошо известно. Если они кого-то и контратакуют, то это будут силы Трименко.
— Несколько долбаных самолетов, Чибисов.
Чибисов мог прямо сейчас сказать, что Старухину придется извиняться и лучше бы ему найти повод закончить разговор, не осрамившись перед офицерами. Но…
— Товарищ генерал-лейтенант, если появится свободные самолеты, я обещаю, что направлю их в первую очередь вам.
— Но мне нужны четкие планы… — Вдруг Старухин вышел из себя. — Послушай, я не могу ничего от тебя требовать, ты, жи…
Ну, скажи, думал Чибисов, глядя в остекленевшие глаза Старухина. Давай, казацкая сволочь, скажи это слово. Чибисов знал Старухина лучше, чем тот себе представлял. Дудоров был отличным разведчиком, так что Чибисов знал, что Старухин агитирует офицеров вступать в общество «Память», праворадикальную националистическую организацию, которая намеревалась возродить славные традиции черносотенцев и очистить Святую Русь от азиатов и прочих недочеловеков, таких, как Чибисов. Да, он знал, что это был хулиган с дорогой сигарой. Его предки устраивали пьяные погромы, приходя сотнями, чтобы отрезать нескольким бороды, а иногда и перерезать горло, насиловать… и грабить. Да, эти славяне все воры. И предки Чибисова несколько поколений и не помышляли о сопротивлении. Им оставалось терпеть и молиться.
Но те времена прошли. И милый Старухину мир никогда не вернется обратно. Даже беспартийные офицеры членство в «Памяти» считали практически незаконным. «Память» занималась тем, что распространяла такую литературу как «Протоколы сионских мудрецов», знаменитый навет на евреев, составленный царской Охранкой и столь любимый в фашистской Германии. Чибисову пришлось приложить все силы, чтобы не плюнуть командарму в лицо. Он утешал себя мыслью, что всегда сможет смешать Старухина с грязью, если сочтет нужным.
— Вы что-то хотели сказать, товарищ генерал-лейтенант?
— Павел Павлович, — Старухин вдруг перешел на заискивающий тон, который любой алкоголик постоянно держал наготове. — Вы должны разделять мою обеспокоенность. Вы же знаете, что третья ударная армия должна выполнить очень трудную задачу в беспрецедентно короткий срок. Я просто хотел удостовериться, что наши проблемы были должным образом учтены.
Он действительно должен был запомнить взгляд Старухина в этот момент. Раз и навсегда. Из-за этого недоразумения они стали заклятыми врагами.
Нет, поправил себя Чибисов, вражда всего лишь проявилась. Старухин и Чибисов не могли ужиться в одном мире.
— Товарищ генерал-лейтенант, я уверен, что наша обеспокоенность действительно общая. Как только появиться возможность использовать штурмовики, вы немедленно получите свою долю боевых вылетов.
Старухин еще раз посмотрел на него. Чибисов был уверен в том, что Старухин способен проложить своей армии путь через вражеские позиции. Но он действительно столкнулся с рядом проблем, и требовалось сделать что-то в пределах возможностей, чтобы помочь ему их решить.
— Что же касается боеприпасов — продолжил Чибисов. — Я считаю, что здесь могу помочь вам. Фронт может обеспечить вам еще пять боекомплектов для тяжелых орудий и, возможно, даже для реактивных систем залпового огня, если мы сможем правильно организовать их поставку. По моим данным, завтра после полудня на дорогах откроется относительно свободное «окно» после прохождения ваших дивизий. Пусть ваш начальник тыла вызовет Жданюка и скажет, куда нужно доставить эти снаряды. Их доставят прямо к орудиям. И удачи вам завтра, товарищ генерал-лейтенант.
Старухин отошел без благодарности, да и просто признательности, как будто от пустой витрины. Когда окружение командарма покинуло зал, Чибисов обратился к одному из младших штабистов.
