«Коктебелем». Закусить, правда, не дал. Нечем было.
Спать под уламой было тем ещё испытанием. Ветхая ткань, казалось, впитала в себя все запахи дымного чума, немытого тела, пыли и затхлости за полвека. Короче, воняла неимоверно. Спать можно было только, если дышать через рот. И ещё странное ощущение: когда я поворачивался с боку на бок, улама вела себя, как живая: плавно перетекала с места на место. Даже звуки какие-то издавала. Наконец, усталость взяла своё, и я провалился в сон.
13. Самсай-хум против Куль-отыра
Ощущение падения – и я на снова оказался на капище, за «спиной» деревянного Куль-отыра. Менквы подходили всё ближе, судя по треску в чаще. Но я был не один – за моей спиной кто-то стоял. Кто-то невидимый. Самсай-хум, «невидимка-человек». Я слышал его дыхание, слышал шуршание листьев под его ногами, но если смотрел назад – там никого не было. Но, тем не менее, мне было спокойно, хотя ржавого меча (хоть какая-то защита!) на пеньке в этот раз не оказалось.
Я решил не дожидаться, пока истукан повернётся ко мне, а сам обошёл его. Опять же, иллюзия того, что именно я контролирую ситуацию. Прорези для глаз в личине загорелись красным, и над болотом раздался хриплый рокот, на этот раз сразу по-русски:
– Человек из города пришёл за своей смертью…глупый трусливый человек из города…он думает, что невидимка-человек поможет ему…он думает, что улама защитит его… Нет, глупый человек из города… Кости твои останутся гнить на болоте…кровь твою выпьют лесные менквы…тело твоё съедят дикие звери…глаза твои выклюют лесные птицы… готовься, человек из города…идёт твоя смерть…
Этот монотонный безжизненный речитатив сопровождался скрипом деревьев, завыванием ветра и хрустом веток. И ещё где-то далеко, еле слышно ритмично бил то ли барабан, то ли бубен, то ли просто палка колотила о высохший пустой изнутри ствол дерева. Было по-настоящему страшно, что тут скажешь. Тем более помогать мне никто не собирался, и даже присутствие своего защитника я перестал ощущать.
– Самсай-хум, невидимка-человек, где ты? – почти закричал я.
– Я здесь, человек-из-города, – раздалось прямо над ухом, – я рядом с тобой. Говори, чего тебе нужно, я исполню твоё желание. Может, ты хочешь уйти из нижнего мира?
Мысль была здравой, тем более – самый ближний ко мне менкв был уже метрах в пятнадцати, на поляне. Двигался он медленно, но у меня было стойкое ощущение, что даже бегом мне от него не скрыться. «Мы принимаем бой» – вспомнилась фраза из книги про Маугли.
– Самсай-хум, а что ты можешь исполнить?
– Любое желание, человек-из-города, – хочешь, будет у тебя сундук с золотом? Или ружьё, которое бьёт без промаха?
– Мне нужна бутылка с бензином и зажигалка!
– Исполнено.
Ожидал я, что невидимка-человек начнёт тупить, говорить, что не знает, какой такой бензин-шмензин, но сказочный персонаж исполнил всё в лучшем виде. Оторвав от трусов полоску ткани, я затолкал её в горлышко бутылки (наклейка «водка, цена со стоимостью посуды 4 руб. 70 коп.), подождал, пока пропитается, поджог и метнул в ближнего менква, примерно посередине высоты его тушки. Бутылка разбилась, бензин вспыхнул, и лесная нечисть превратилась в пылающий факел. Менкв заметался по поляне и обиженно зарычал, как медведь, попавший в капкан.
– Ещё бутылку, Самсай-хум! Если можно – сразу с фитилём.
– Исполнено, человек-из-города.
Щелчок зажигалки, бросок, вспышка – и другой менкв ломанулся через кусты с горящей головой. Ещё одна бутылка…но поджечь её я не успел – меня потянули в разные стороны руки-сучья, разрывая на куски плоть, я закричал….и проснулся.
14. Совет в Чунжино
Едва почистив зубы, я позвонил Шаману. Подробности рассказывать не стал, просто сообщил, что всё в порядке и улама мне помогла. Подробности вечером. Шаман пообещал приехать в 17 часов на автобусе, пообещал набрать меня, когда будет проезжать Копально, чтобы я подъехал на автовокзал и встретил его. Город, как выяснилось, он не знает, хотя говорил, что бывал здесь неоднократно. В любом случае делать мне было особо нечего, а собраться для уточнения деталей решили у Лешего, оттуда же и стартовать утром навстречу приключениям.
Леший жил один в небольшом, но добротном доме в Чунжино. Этот район с середины ХХ века пользовался популярностью у заводских начальников средней руки. Близость к реке, сравнительно свежий воздух (из-за особенностей розы ветров все выбросы с металлургического завода уходили чаще всего вниз по Чусовой), транспортная доступность до градообразующего предприятия – металлургического завода, наконец, возможность совместить городские удобства с огородом – всё это позволяло держать цены на недвижимость и землю в этом районе выше средних по городу. Но были и минусы – в каждом квартале как минимум одна семья жила в развалюхе, нигде не работала и кормилась (и поилась) только за счёт того, что удавалось спереть из домов и с участков соседей. Таких маргиналов пытались воспитывать, даже бить, но безрезультатно. Проблема решалась крепкими запорами и злыми собаками.
Лешего я застал перед домом, когда он как раз кормил своего сторожа – здоровенного кобеля по кличке Шайтан. С учётом того, что ворам в доме Лешего было чем поживиться – от дорогого инструмента, лодочных моторов и металлоискателей до разных интересных старинных штучек, которых, я уверен, у него было немало, собака (да и ружьё в сенях) была совсем не лишней. Меня, впрочем, Шайтан видел не в первый раз, и больше внимания уделял миске с едой. А ел пёс, как бригада дюжих мужиков-строителей: много и сытно. Только что водку не пил, хотя в этом я не уверен.
Я заехал к Лешему уточнить, не против ли он, чтобы вечер и последнюю ночь мы с Шаманом провели у него в доме. Он посмотрел на меня, как на идиота и поправил: «Я те дам, блядь, последнюю. Слово «крайняя» не слышал?». Меня слегка передёрнуло от собственной глупости, и я поправился:
– Хорошо, я не так выразился. Вечер и ночь перед выездом мы у тебя можем остаться? Водочки выпьем, ну без фанатизма, конечно. Можно на мангале чего-нибудь пожарить, так сказать, открытие сезона отпраздновать. Ты как, не против?
– Водки много не бери, у меня есть свой. Мяса сейчас замариную. Хлеба возьмите, кончился. И овощей там, зелени… Когда приедете?
– В половине шестого примерно.
– В пять мангал разожгу. Всё, давай, дел много.
И Леший скрылся в сенях. Самогон у него был всегда, в больших количествах, и голова после него не болела совсем. Даже если переборщить. Но сам он пил обычно водку. Или по очереди: то «свой», то казённую. То пиво вообще…О, надо пивка взять! Я прыгнул за руль и поехал в сторону автовокзала – там и пивка разливного возьму.
Не успел я расплатиться за пиво, как в кармане запел телефон – звонил
