Вопрос поставил в тупик обоих Ляховых. Если не считать время тем самым, единственным, так ответ и не просматривается. С начала антропогенного периода кайнозойской эры климат на Земле существенно не менялся, а, получив кое-какое представление о фокусах хронофизики, они не исключали самых диких вариантов. Сам по себе подобный поселок и корабли на рейде могут дислоцироваться в любой точке ближайшего миллионолетия.
– Извините, Дмитрий Сергеевич, информации не хватает. «Валгалла» ваша – первая четверть прошлого века, архитектура поселка почти оттуда же, Александр Иванович обретается в нашем пятом году. Логично было бы так и ответить, но сам вопрос предполагает подвох. Поэтому, простите, пальцем в небо тыкать – настроения нет.
– Тоже здраво. Так вот, к вашему сведению, по правую сторону фьорда, и на пароходе, соответственно, у нас сейчас тысяча девятьсот двадцать пятый год. Но если через тот вон хребет перевалить – будет две тысячи пятьдесят шестой. У нас там тоже кое-какие плавсредства есть, при случае прогуляться можно. Интересно, правда?
Да уж, куда интереснее.
– Какой исторической реальности? – только и спросил Вадим.
– И об этом наслышаны? Двадцать пятый год – одной, а пятьдесят шестой – другой. Если вы скажете, из какой вы, сможем кое-что сопоставить. Потому как отслеживать перемещения Сашки с партнерами я давно отчаялся. Сижу здесь и каждый день думаю – сегодня вся эта бредятина закончится окончательно, или еще поживем?
– Ну я, например, из советской, если угодно. Если вам этот термин что-то говорит. Октябрьская революция, коллективизация, Великая Отечественная, вождь и учитель товарищ Сталин, оттепель, двадцатый съезд, 12 апреля шестьдесят первого года, Брежнев, Горбачев…
– Земеля! – восхитился Воронцов. – Дай руку пожать! Мы ж как раз такие точно! Оттедова! Только до Горбачева не дожили. В восемьдесят четвертом начались наши скитания. А ты?
– Я из две тысячи четвертого…
– Понятно, понятно… Более-менее в курсе, что там у вас творится.
Затем он вопросительно взглянул на Ляхова. Тот ему земляком и современником отчего-то не показался. Выражением лица, что ли?
– Я – из две тысячи пятого. Но совсем другого. Ничего из того, что назвал Вадим, у нас не было. Разгром большевиков в девятнадцатом году, после чего все пошло по-другому. Демократическая Российская империя. Но вот, тем не менее, свела нас всех судьба, и теперь мне кажется, что разница между нами слишком мала, чтобы это было результатом естественного развития событий…
– Как говаривал царь Соломон: «И ты прав, сын мой», – меланхолически заметил Воронцов.
– Так вот не ответите ли вы мне, Дмитрий Сергеевич, человек куда более опытный и информированный, как такое может быть? Я не о нашей даже жизни. Но как на одной территории могут сосуществовать два разных века? Что, вроде линии перемены дат? Шаг вперед – там воскресенье, шаг назад – снова суббота?
– Очень образно сказано. Приблизительно так дела и обстоят. Вы ведь тоже пришли сюда пешком. Триста шагов и восемьдесят лет. Бред ведь с общепринятой точки зрения. И никто не знает, чем подобная ерунда может закончиться. В один далеко не прекрасный момент. В просторечии это называется – доигрались. А начиналось все очень даже приятно. Солнечное лето последнего года позднего застоя, жизнь, скучная до того, что скулы сводило.
Один очень умный человек изобретает прибор, позволяющий свободно перемещаться в любую точку пространства, в том числе и на другом конце Галактики. Всеобщая радость и торжество. Живем, можно сказать! Нет нам преград на море и на суше, в то время как все остальные сограждане продолжают влачить нудное, скудное существование.
Колонизация далекой планеты, великолепные приключения, встречи с пришельцами, любовь прелестных Аэлит…
Воронцов говорил вроде как не всерьез, с улыбочкой, будто бы бегло пересказывая чей-то фантастический роман. Только глаза его, окруженные веером белесоватых морщинок, оставались серьезными, даже печальными.
– Но за все, друзья мои, приходится платить. А уж за вмешательства в сокровенные тайны естества – по полной программе. Чем и как заплатили мы – не на один час разговора. Я б сейчас мог, как акын какой-нибудь, на пару суток растянуть повествование, аккомпанируя себе на бараньей кишке. Но незачем. У нас в компании есть любители дневники вести. Сами все прочитаете, если повезет.
Резюмируя, одно скажу. Что мы попали в тупик – это слишком слабо. Тупик – нечто определенное, конкретное, стабильное. А тут скорее верхушка потерявшей управление тридцатиметровой пожарной лестницы, за которую цепляется кучка людей. Был такой впечатляющий кадр в фильме «Безумный, безумный, безумный, безумный мир». Мотает ее из стороны в сторону, ополоумевший механик дергает бессмысленно рычаги, а персонажи срываются один за другим и летят куда придется… Мы в совершенно аналогичном положении. И мир безумный, и амплитуда разноса потрясающая.
Химеры возникают одна за другой, реальности пересекаются, кому, когда и куда лететь – неведомо.
– А выглядит все совершенно мило, – сказал Вадим, обводя глазами грандиозный и в то же время буколический пейзаж. – Спокойно так, романтично и умиротворяюще…
– Здесь – да. Здесь такой удивительный островок стабильности, пусть и на стыке времен, что может уцелеть, даже когда все остальное пойдет прахом.
– А Химеры – это что? – задал Ляхов свой вопрос. Термин вроде бы из области мифологической зоологии.
– Химеры, в нашем истолковании, представляют собой псевдореальности, сконструированные на базе нескольких взаимоисключающих предпосылок их возникновения. Сколь-нибудь долго существовать они не могут по определению, но тем не менее существуют.
– Кем сконструированные? – Ляхов изо всех сил пытался пробиться к сути.
– Вопрос не ко мне. Одни говорят – Игроками, другие предполагают – Ловушками сознания. Вполне может, что и вообще никем. Кто руководит полетом костей или тайным ходом карты? Тасуешь, тасуешь, и вдруг выходит полный преферанс! В натуре его никто никогда не видел, но в теории ведь существует! Что особенного – туз, король, дама в четырех мастях приходят в одни руки. Но вот когда придет, да за один вечер дважды, да оба раза тебе – смело считай, что ты уже в химерической реальности…
– Или ловкий шулер на раздачу сел, – предложил свою версию Вадим.
– Ну да, ну да, – согласился Воронцов. – Хватай подсвечник – и по морде! Было и такое, хватали и били. Но это уже лирика. Ответствуйте теперь вы. Каким образом вы, ребятки из параллельных миров, один из которых тоже наверняка является химерой, и я догадываюсь, чей именно, сошлись вместе и добрались вот сюда? Установкой «СПВ» Сашка вас, безусловно, не побаловал, и с Антоном вы незнакомы. Так?
