Лучше пять сотен надежных ребят, чем восемь сотен, в которых сомневаешься.
Ее потянули за полу камзола. Она посмотрела вниз: Ричард Фавершэм, дьякон, сказал своим высоким английским голосом:
— Не следует ли нам отслужить праздничную мессу и помолиться за благоволение Господа к новоиспеченному войску фламандских рыцарей?
Аш внимательно посмотрела в лицо Фавершэма, юношеское, несмотря на черную бороду:
— Да. Прекрасная мысль.
Она подняла кулак, требуя внимания, и повысила голос так, чтобы ее слышали во всех концах толпы. Сама она не упускала из виду Джоселина ван Мандера, окруженного группкой своих офицеров. Хватило одного взгляда, чтобы увидеть, где стоит ее эскорт, где собаки, увидела бесстрастные лица Роберта Ансельма, и Герена, и Анжелотти. Но нигде в густой толпе не мелькнули ни Флориан, ни Годфри Максимиллиан.
Хреново, подумала она, и повернулась в другую сторону, где Поль ди Конти поднимал на древке от алебарды торопливо повязанную ливрейную куртку, одну из первых курток ван Мандера: с изображением корабля и полумесяца. Когда в воздух вознесся этот самодельный вымпел, к нему стали продвигаться многие из двух сотен — именно те, от которых Аш этого и ждала.
— Прежде чем вы уйдете из лагеря, — сказала она, — мы послушаем мессу и помолимся за ваши души. И вознесем молитвы, чтобы нам с вами снова встретиться, минхер ван Мандер, через четыре дня над телами убитых воинов визиготов.
Дьякон Фавершэм громко заговорил, отдавая указания, и Аш слезла с бочки, где ее встретил Джон де Вир, граф Оксфорд.
Граф только что закончил разговор с Оливье де Ла Маршем:
— Мадам капитан, пришли новости. Разведка герцога сообщает, что линии визиготов слишком широко разбросаны. Следует отрезать им подвоз снабжения. Всего в ста милях от нас стоят турецкие войска.
— Турецкие? — Аш недоверчиво смотрела на англичанина.
Он был сдержан, только возбужденно блестели блеклые синие глаза.
— Да, мадам, — пробормотал он. — Шестьсот кавалеристов из армии султана.
— Турки. Ни хрена себе! — Аш сделала два шага по грубому дерну и соломе, уже не замечая толпы; развернулась на сто восемьдесят градусов, взгляд ее блуждал далеко, голова рассчитывала.
— Нет, это вполне имеет смысл! На месте султана я поступила бы так же. Постойте, теперь карфагенская армия примет на себя обязательства, присоединится к их линиям снабжения, выждет, пока мы их отрежем, и подберет остатки… А что, герцог Карл и вправду не соображает, что у него на пороге окажется турецкая армия, на следующее же утро, как только мы разгромим визиготов?
— Он обеспокоен, — серьезно сказал граф, — что придется оставить армию, чтобы сдерживать этого противника. Сейчас вызвал к себе священников.
Аш привычно перекрестилась.
— А впрочем, — добавил де Вир, — основные силы его армии пойдут на юг, сегодня и завтра уже отправляются орудийные расчеты, мы — с остальными наемниками послезавтра утром. Здесь остается базовый лагерь. Готовьте своих людей к форсированному маршу. Посмотрим, мадам, каков из вас командир, когда нет ваших святых рядом.
Хаос двадцать четыре часа подряд, офицеры Льва с трудом поддерживали порядок: и ни Аш, ни один из ее командиров не спали дольше двух часов.
Среди желтых облаков на западном горизонте вспыхнула летняя молния. Усилилась влажная жара. Люди чесались под тесным обмундированием, ругались; вспыхивали драки при загрузке ранцев на конные упряжки. Аш успевала повсюду. Выслушивала одновременно трех, четверых, пятерых собеседников, отдавала приказы, отвечала на вопросы, проверяла запасы продовольствия, оружие; разбиралась с военной милицией и стражей городских ворот.
Последнее совещание командного состава она проводила в оружейной палатке, среди запахов древесного угля, сажи, огней горна и шума от ударов молота — это наскоро доводили до готовности воинское снаряжение.
— Елки зеленые! — заорал Роберт Ансельм, утирая взмокший лоб. — Что это дождь, блин, все не разродится?
— Тебе охота шлепать по плохой погоде? Нам еще повезло!
Однако в предгрозовой атмосфере у Аш стучало в висках. Она неловко переминалась с ноги на ногу, когда Дикон Стур пристегивал ей к бедру новый наголенник из необработанного металла, черного после ковки. Она согнула колено, насколько позволял этот доспех.
— Нет, сзади впивается под коленом, — и следила, как он отстегивает грубо приклепанные лямки. — Оставь, сапоги надену, а сверху набедренники и наколенники.
— Вот нагрудник, — Дикон Стур вытащил его откуда-то из-за спины и закопченными руками подал ей. — Ничего, что я прорезал отверстия для рук сзади?
Не было времени, чтобы выковать новый доспех. Она повернулась к нему лицом, он приложил доспех к ней спереди, она свела руки перед собой, как бы держа в них меч. Края нагрудника больно впились в предплечья.
— Слишком широк. Сделай поуже, как было. Ладно, пусть будут загнуты металлические края. Мне ведь что надо? Чтобы можно было носить в течение четырех часов, от него стрелы будут отскакивать.
Оружейник что-то недовольно буркнул.
— Люди великого герцога отправились?
— На заре ушли, — Герен аб Морган старался перекричать шум от молотов, отчаянно бивших по наконечникам стрел.
За эти двадцать четыре часа на юг были отправлены почти двадцать тысяч людей и ресурсов: до праздника святого им предстояло пройти сорок миль от Дижона до Оксона, от Дижона до армии Фарис. Дижон окружало теперь пустое пространство — грязь, пыль и вытоптанные общинные земли. Из города и деревень на многие мили вокруг было реквизировано все продовольствие.
Загрохотал летний гром, почти неслышный из-за звонких ударов молотов оружейников, изготавливающих сотни наконечников для прел. Аш на минуту представила себе дорогу на юг. Несколько миль вниз по течению реки, и Дижон останется позади; только иногда встретится ферма или деревенька на лесной просеке — и огромные пустые пастбища, общинные земли и дикие леса. Пустой мир.
— Ладно — через два часа выступаем.
По мере продвижения на юг становилось все холоднее.
До вечера прошли десять миль на юг от Дижона. Аш скакала рядом с длинной колонной людей и вьючных лошадей, на подъемах пришпоривая коня. Впереди с полей поднимался черный дым.
— Что это? — она наклонилась с седла к подбежавшему Рикарду.
— Хотят спасти виноградники!
— Виноградники?
— Я спрашивал вон того старика. В прошлую ночь тут был мороз. Они окуривают виноградники дымом от костров, чтобы ночью они не вымерзли. Иначе урожая не будет.
Из колонны выехали два-три всадника; требовалось отдать распоряжения. Аш бросила последний взгляд на отроги холмов и виноградники, длинные ряды подрезанных виноградных лоз, приникших к земле; и фигуры крестьян, суетящихся вдали среди дымовых костров.
