— А мы тогда получим плату от султана?
— Да, от любой стороны, кроме нее, — подтвердила Аш. И тут Флора нервно задала нежелательный вопрос:
— Ты хочешь снова с ней говорить. Так ведь?
— Знаешь ли, я с двенадцати лет воюю. И умею это делать без какого-то там Голоса из машины. — Аш говорила резко. — Что это значит? Флориан, скажи-ка, что я могу от нее услышать? Что она скажет мне такого, чего я не знаю?
— Ну, например, как и почему ты родилась?
— Да мне-то какая разница? Я выросла в лагерях, как зверек. Ты ничего об этом не знаешь. Я кормила мой вещевой обоз, я не давала им утонуть или уплыть на том, что им удавалось стянуть, потому что солдаты всегда захватывали что получше. Голодаешь только тогда, когда голодают все.
— Но Фарис ведь твоя… — Флора сделала паузу и с вопросительной интонацией добавила: — …сестра?
— Может быть, это родство по нескольким линиям, — иронически усмехнулась Аш. — Флориан, она просто сумасшедшая. Представь, что она мне рассказала: что ее отец устраивает случку сына с его матерью, а дочери — с ее отцом. То есть он скрещивает детей рабов с их же родителями. Поколениями совершается грех кровосмешения. Мне чертовски не хватает Годфри.
— Да такое делается в каждой деревне.
— Ну, не совсем такое, — Аш тщетно подыскивала нужное слово, означающее «систематически».
— Благодаря их магам-ученым в христианский мир пришла почти вся та медицинская наука, которую я освоила, — сказала Флора, — а Анжелотти учился своему пушечному делу у амира.
— Ну и что?
— А то, что ваша военная машина — не такое уж зло, — вымолвив это, Флора покачала головой. — Помнишь, Годфри никогда не называл ее грехом. Печально, если ты не можешь ею воспользоваться; но все знают, что тем не менее ты и сама прекрасно можешь устроить бойню.
— М-м-м.
— Правда, что Годфри ушел из отряда? — прямо спросила Флора.
— Н-не знаю. Я его не видела несколько дней. После отъезда из Дижона.
— Фавершэм сказал мне, что видел его у визиготов.
— Как, вместе с визиготами? С делегацией?
— Он разговаривал с Санчо Лебрией. — Аш промолчала, и ее собеседница заговорила снова: — Не могу себе представить, чтобы Годфри перешел к ним. Что такое, Аш? Что у вас с ним произошло?
— Могла бы, сказала бы, — Аш встала с табурета и нервно заходила по комнате. Намеренно сменила тему разговора: — Городская стража так и не пришла в лагерь. Видно, мамзель Шалон не стала болтать.
Флора отрывисто проговорила:
— Еще бы ей болтать! Ей пришлось бы признаться, что я — ее племянница. Она ни слова не скажет. Пока я далеко от Дижона, мне ничто не грозит. Пока я ничего у нее не прошу.
— Ты все еще считаешь себя гражданкой Бургундии, — вдруг поняла Аш.
— Конечно.
Странно, подумала Аш, хмурый взгляд Флоры вдруг показался ей каким-то чужеземным, и она сообразила, что ведь ни у кого из них нет того, что можно назвать национальной принадлежностью. Она улыбнулась:
— Я вот себя карфагенянкой не считаю. Особенно после всего, что произошло. Я всегда считала себя незаконнорожденной в христианском мире.
Флора от души посмеялась и налила себе еще вина.
— Война не ограничивается каким-то королевством. Война — достояние всего мира. Давай, мой маленький всадник в алом, выпей.
Она, пошатываясь, встала, подошла к Аш сзади, положила руку ей на плечо и поднесла чашу ей прямо к губам:
— Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты отделалась от этих мерзавцев.
Аш скромно пожала плечами и прислонилась к Флоре.
— Ну все равно, спасибо, — Флора наклонила голову и быстро и легко прижалась губами к губам Аш.
— Господи! — Аш отпрыгнула и вырвалась из обхвативших ее женских рук. — Господи!
— Что такое?
— Господи! — Аш провела по губам тыльной стороной ладони.
— Да что такого?
Аш не могла себе представить, какое у нее стало выражение лица: тупое, циничное, напряженное. Глаза стали пустыми, как будто вместо своего хирурга она видела перед собой что-то совсем другое.
— Я тебе не твоя малышка Маргарет Шмидт! Ты что это? Думаешь, можешь меня совратить, как твой братец?
Флора дель Гиз медленно выпрямилась. Хотела что-то сказать, замолчала, потом с трудом выговорила:
— Что за бред ты несешь, Аш. Просто чушь. И брат тут ни при чем!
— Каждому чего-то надо, — Аш трясла головой, у нее вспотели опущенные руки. Над их головами шевелился брезент: это по конусной крыше палатки барабанил холодный дождь.
Флора дель Гиз сделала движение к Аш, но передумала и уселась на место:
— Ах! — она смотрела себе под ноги. Помолчав, подняла голову: — Я своих друзей не совращаю. Аш молчала, не сводя с нее глаз.
— Когда-нибудь, — продолжала Флора, — я тебе расскажу, как меня в тринадцать лет выставили из дома, тогда я оделась по-мужски и отправилась в Салерно, я знала, что там женщинам можно учиться. Ну я ошибалась. Много времени прошло после дней Тортулы. note 104 И я тебе расскажу, почему Жанна Шалон, которая мне почти мать, только имя другое, не заслуживает моей «лояльности». Командир, ты вся разваливаешься. Выпьем. — Флора криво улыбнулась. — Аш, да что это с тобой!
В ее голосе было столько презрения, что Аш покраснела — и от стыда, и от облегчения; и пожала плечами с деланной беззаботностью:
— Да, тебе в жизни тяжело пришлось, я все понимаю. Прости, Флора. Я и впрямь глупость сморозила.
Флора кокетливо поиграла бровью, изображая преувеличенную естественность.
— Выпьем.
Аш отодвинула клапан палатки и выглянула наружу. Отсюда, с опушки леса, виднелись костры главных сил бургундской армии, ставшей лагерем дальше к югу; в небе рос серебряный серп луны.
Два дня до первой четверти, подумала она, автоматически определив степень полноты луны. Только пара недель.
— Господи, сколько всего случилось! Неужели уже середина августа? А перестрелка в Нейсе была в середине июня. Два месяца назад. Черт побери, я и замужем-то всего шесть недель…
— Семь недель. Эй, — из палатки послышался голос Флоры. — Выпей-ка еще.
Луна, поднявшаяся над восточными холмами, заливала серебряным светом все окружающее.
— Капитан!
Она обернулась, и вдруг все перед глазами увидела отчетливо и ясно: раскрашенные плакаты со схемами анатомии человека на стенах палатки; легкомысленное лицо смеющейся Флоры. Такая ясность зрения наступает при шоке или в бою — подумала она и спросила:
— Флориан, когда я болела, у меня кровь отходила?
Флора дель Гиз, нахмурившись, отрицательно покачала головой:
— Нет, я следила. Крови не текло вообще. При таких, как у тебя, ранах кровотечение не бывает сильным.
Аш безмолвно качала головой, потом сказала:
