В связи с тем, что необходимо было обеспечить унификацию в серии, а ставить прежний, короткий 45-мм ствол на упрочнённый лафет было бы просто глупо в свете утолщения брони отечественных танков до 45 мм (кстати, идею "брони Милова" зарубили, отметив однако, что она может иметь смысл при увеличении толщины бронепреграды), которую пушка образца 1932 года уже не пробивала. Попутно с усовершенствованием затвора сорокопяток, что обеспечило, наконец, нормальную работу полуавтоматики, удлинили ствол до семидесяти калибров. Новая противотанковая пушка БМ обеспечивала, как считалось, поражение всех отечественных и зарубежных танков, в том числе, перспективных, но оказалась слишком тяжела для батальонной артиллерии, для которой, по совести говоря, и 450 килограмм пушки образца 1932 года было многовато. Поэтому, в срочном порядке, КБ Артакадемии выдало лёгкую, 200-килограммовую 25-мм 100-калиберную пушку, способную "моим" сплошным катаным калиберным бронебойным снарядом пробить вертикальную бронеплиту толщиной в 50 миллиметров на полукилометровой дистанции. Орудие конструктивно повторяло ПТР Дегтярёва с четвертьавтоматическим продольно-скользящим затвором, гидравлическим тормозом отката и пружинным накатником, имело раздвижные станины и угол горизонтального наведения в 60 градусов, зато не имело дульного тормоза, а самое главное, вместе с передком, могло буксироваться одной единственной лошадью. Что и требовало ГАУ. Все эти образцы должны были, наряду с зенитными пушками, выпускаться на заводе N7 и их поступление в войска ожидалось со следующей пятилетки, то есть с 1937 года.
Подобное положение вполне устраивало артиллеристов, но никак не могло понравиться танкистам, которых особенно, в связи с неудачей проекта "усиленный Т-28", подначивали ленинградцы, выдвинувшие концепцию тяжёлого танка прорыва, с бронёй, защищающей от подросшей противотанковой артиллерии и вооружением, способным уничтожать хорошо окопавшегося противника, то есть ДЗОТы. Новым проектом, который только-только пошёл в работу, КБ завода имени Ворошилова решало сразу множество своих проблем: обосновывало "особость" собственного танка, качественно отличавшегося от конкурентов, избавлялось от одной из двух дорогостоящих башен, упрощало форму бронекорпуса и длину сварных швов. А толщина брони… Успехи последних лет в области сварки давали обоснованную надежду, что с включением в новый пятилетний план исследовательских работ в этом направлении, резервированием мощностей под выпуск модифицированного сварочного оборудования, проблема будет решена. И, конечно же, Грабин, с энтузиазмом воспринявший идею переделки 107-мм дивизионной гаубицы-пушки образца 1936 года в танковое орудие и озабоченный простоем станков для изготовления клиновых затворов, наобещал с три короба, обязуясь решить вопрос в кратчайшие сроки. Несмотря на то, что параллельно осваивал серию и участвовал в конкурсе на "конную" пушку весом не более тонны, который объявило ГАУ, взявшее в союзники маршала Будённого, не желавшее расставаться с 76,2-мм патроном образца 1900 года и новую танковую 76-мм пушку под этот же боеприпас для замены КТ.
Это ещё хорошо, что Грабин не ввязался в гонку за тяжёлую 152-х миллиметровую гаубицу с баллистикой "удлинённой" обр.1909 года БМ, которую устроили другие артиллерийские КБ, избавившись от проблемы гаубицы лёгкой. То же самое можно было сказать о корпусной артиллерии, но тут явными фаворитами были пермяки, совершенствовавшие конструкцию 152-х миллиметровой пушки образца 1934 года. А вот с более мощными артсистемами дела на сухом пути шли не очень. Завод "Баррикады", оставшийся в распоряжении НКО, потихоньку выпускал гаубицы Б-4БМ и мучился с дальнобойными пушками на том же лафете, которые никак не хотели "получаться". "Большевик", отошедший флоту, сконцентрировав усилия только на 130-ти и 180-ти миллиметровых морских орудиях шёл более уверенно, далеко продвинувшись в создании, в кооперации с ЛМЗ, в создании палубных и башенных установок, как корабельных так и береговой обороны. Очередной вариант универсальной 130-миллиметровки с револьверной системой подачи элементов выстрела на линию досылания был представлен на испытания в августе и, в целом, их прошёл, показав одинаковую скорострельность на всех углах возвышения. Но фаворитом в этом калибре был всё же не он, а двухорудийная башенная установка, которая тоже была уже на подходе. Кроме этого, наряду с установкой МК-3-180 для нового крейсера-итальянца, на тот же барбет спроектировали двухорудийную башню с раздельным наведением стволов, после изготовления которой должны были состояться состязательные испытания с целью выявления наилучшего варианта вооружения крейсера. Однако первенец всё равно должен был быть вооружён "тройчатками", так как изготовление его комплекта вооружения уже шло полным ходом.
Лично для меня было открытием, что, с подачи наркома ВМФ, в СССР не только занялись радиолокацией, но и инфракрасной техникой, уже достигнув на этом поприще внушительных успехов. Таких, что о моём прожекте тяжёлых ракет с ГСН, можно было говорить не как о каких-то фантазиях, а как о реальной перспективе.
А ещё вагон и маленькая тележка всевозможных работ на "мирном" направлении. От мотоциклов до карьерных самосвалов "Кировец-2" 25-тонной грузоподъёмности. На выпуск которых переходят в Ленинграде, в связи с успехами в создании новых шин под увеличенную нагрузку и нуждой в более полной унификации моторов. На самосвал теперь будет ставиться дефорсированная 420-сильная модификация танкового дизеля от Т-28, зато и длительные подъёмы, характерные для карьерной работы, преодолевать будет попроще. Самосвалы потянули за собой и проект более крупного экскаватора ради сохранения принципа "один ковш — машина ушла". Сюда же следует причислить работу по гигантскому 150-тонному бульдозеру с 2000-сильным двиглом Акимова, так как прежний рекордсмен, 100-тонный, не имея гидросистемы, не мог добавить к весу 30-тонного отвала свой собственный и не вполне удовлетворил горняков. Но и здесь работа по модернизации шла, мой старый знакомый, Кудрявцев, ваял гидромотор, а артиллерийское производство Кировского завода озадачилось цилиндрами. Как всегда не хватало мелочей, без которых ничего не работало — шлангов высокого давления. Создатели трактора мучились задачей, как обойтись вовсе без них, применяя разные механические рычажные схемы при закреплённых намертво цилиндрах с жёсткими трубопроводами.
Было очень познавательно оценить, как происходящее в СССР отражается на мировых событиях в целом. Например цены на высококлассное промышленное оборудование, которое Союз старался скупать всеми правдами неправдами, порой действуя в обход запретов не только через третьих лиц, но и через третьи страны, резко подскочили, хотя и до того были немалыми. Англичане, осознав, что русские, в случае чего не только могут доставить пять тонн бомб на Мальту или в Скапа-Флоу, но и вывести в океан рейдеров, стали всерьёз присматриваться к Исландии, зачастив туда с визитами вежливости на боевых кораблях "Ройял Нэви". По этим же причинам Антанта вела в отношении Союза максимально жёсткую политику, придираясь к любым действиям и распространяя ложные слухи о том, что якобы Советы, в нарушение нейтралитета, поставляют в Испанию оружие. В этой же логике работали и тайные рычаги, толкая наших ближайших соседей, в первую очередь Японию, к обострению отношений с первым в мире государством рабочих и крестьян.
