Твой парень показывает моему, как надо двигаться. Я и не знал, что он так умеет.
Я продолжал уходить от яростных атак соперника, хотя это удавалось все хуже. Мы сражались уже не две и не три минуты, а все пять и мое дыхание стало прерывистым и хриплым. Наконец, Худяков крикнул:
— Ладно, хватит, Рубцов! Пойдем! Отдохни чуток.
Я опустил руки, облегченно вздохнув от окончания поединка. Впрочем, это было полезно для меня, я вспомнил кое-какие свои навыки.
— Эй, Квас, хватит уже! — закричал другой тренер и тут мне в лицо прилетел сокрушительный удар.
Уже падая на настил, я подумал о том, каким же надо быть идиотом, чтобы убрать защиту против такого тупицы, как Квасницын.
Глава 6. Роза в газете
К счастью, я не бухнулся в нокаут, а просто чуток побывал в нокдауне. Перед глазами завертелись огненные круги, но почти сразу все прекратилось, а я поднялся на ноги.
— Ну ты даешь, Квас, все-таки достал его, — сказал довольный тренер противника. — Молодец, растешь.
Мой Худяков молча наблюдал, как я вылезаю с ринга. Даже канат не удосужился приподнять.
— Ты чего, как мешок болтаешься? — хмуро спросил он. — Будешь так на городском первенстве выступать, вылетишь в первом же бою.
— А ничего, что он меня шибанул после того, как бой закончился? — спросил я, выплюнув капу изо рта и пробормотал, оглянувшись на длиннорукого соперника: — Гребаный Квасницын, я ему как-нибудь устрою спарринг пожестче.
Тренер не ответил на мой вопрос. Он указал на длинную лавку у стены, хлопнул в ладони и приказал:
— Начнем круговую тренировку. Давай, первая точка — это скамья. Двести прыжков для первого захода. Вперед.
Что такое круговая тренировка, я понятия не имел, но вскоре все стало ясно. Оказывается, это нечто вроде советского кроссфита. Надо быстро переходить от точки к точке и сделать заданное количество упражнений.
Первым делом я прыгал через лавку по всей ее длине, из стороны в сторону. Полезно для мышц ног и улучшения координации движений.
Вслед за тем я поработал на накачку пресса. Обычные скручивания, лежа на спине, взад-вперед. При этом Худяков требовал, чтобы я делал скручивания на полную амплитуду, хотя я привык просто поднимать верхнюю часть туловища, работая только прессом. В двадцать первом веке считалось, что достаточно работать только верхней частью, но в семидесятых годах надо было поднимать туловище полностью к согнутым коленям.
— Давай, поднимайся по-полной! — кричал Худяков. — Хватит филонить!
Стиснув зубы, мне пришлось двигать туловищем туда-сюда. После этого, не давая передыха, Худяков погнал меня на гантели. Я выбрасывал их вперед взрывными движениями, держа в кулаках. Акцент на работе мышц рук, спины и плечевого пояса, а также развития их сократительных способностей.
К тому времени я уже порядком запыхался, но тренер не давал спуску. Он заставил меня прыгать в воздухе максимально быстро и вверх. Да еще и работать кулаками при этом, тоже в быстром темпе.
После прыжков на следующем упражнении я уже смог отдохнуть. Мы кидали друг другу медицинбол, утяжеленный кожаный мяч, не отскакивающий от поверхности. Здесь я смог отдохнуть и набраться сил для следующего упражнения, хотя бросать тоже нужно было взрывными усилиями.
— Ну что ты, как сонная муха! — кричал Худяков. — Работай, работай, быстрее, выше, сильнее!
Затем я делал кувырки на твердом холодном полу, пока не отбил себе все бока и спину, а перед глазами все не закружилось. Я кувыркался по кругу, по прямой, вперед и назад, все это было нужно, чтобы нагрузить вестибулярный аппарат. Это чтобы развить устойчивость на ринге.
Седьмым упражнением было толкание ядра, сначала одной рукой, потом другой. Усилие нужно было делать максимальное, без замаха. Все это тоже помогало развитию ударных навыков.
Потом я опять делал прыжки через козла, три минуты, без перерыва, сначала в одну, потом в другую сторону. После этого упражнения я уже дышал часто-часто, как загнанный конь. К счастью, это было завершающее упражнение, после которого мне дали пять минут на восстановление. Чтобы потом снова пойти поэтому адскому кругу.
— Отдохни пока, — снисходительно обронил Худяков и снова скрылся в подсобке.
Я стоял, глядя ему вслед и тяжело дыша. Вся моя одежда пропиталась потом. Насколько хорош такой тренер, вот в чем я уже давно сильно сомневался. И решил немного спровоцировать его, чтобы узнать, что он на самом деле думает обо мне. И готов ли вообще сотрудничать и работать со мной?
Я успел отдохнуть и сделать еще одно адское колесо круговой тренировки, прежде чем Худяков снова появился в общем зале. К этому времени пот лился с меня рекой.
— Ты что же, уже второй круг закончил? — спросил наставник, подойдя ближе. — Однако, молодец, не сидишь на месте.
Поскольку он мог снова убежать куда-нибудь в подсобку, я решил не терять времени, а брать быка за рога. Я повернулся к Худякову и спросил, все еще тяжело отдуваясь:
— Олег Николаевич, скажите, а какая у нас будет программа тренировок?
Тренер удивленно посмотрел на меня.
— Чего?
— Ну, разве мы не должны сесть и расписать этапы подготовки к турниру? Учесть мои слабые стороны и сильные? Разработать стратегию на ведение боев. Прикинуть, кто может быть моими соперниками на соревнованиях.
Худяков выглядел ошеломленным, будто я заговорил с ним на суахили.
— Стратегия? Какая такая стратегия?
— Давайте сядем и посмотрим, кто будет наиболее вероятными кандидатами в мои противники из других клубов, участвующих в первенстве, — объяснил я. — Продумаем, какую тактику мне использовать против них. Чтобы победить.
— Чтобы победить? — еще более удивленно спросил Худяков. — Ты собрался победить на городском турнире? Ты уверен, что не вылетишь в первом же бою?
Я не думаю, что для другого советского тренера, добросовестно относящегося к своим обязанностям и болеющего душой за ученика, возникли бы какие-либо вопросы по моему предложению. Просто это Худяков, видимо, совсем не хотел заморачиваться со мной. Он думал, что отделается общей подготовкой, а там уже, как получится, так получится.
Тем более, что он не считал меня явным фаворитом на предстоящих соревнованиях. И как другие, тоже думал, что моя победа — это чистая случайность.
— Я уверен, если мы хорошенько подготовимся, то я пройду в финал, — твердо сказал я. — А там, кто знает, может и выиграю.
Худяков некоторое время глядел на меня, будто я влетел в спортзал на миниатюрной ракете, а затем вместо лица у меня возникла морда ящерицы. А потом тренер расхохотался. Да так весело, что согнулся пополам и ударил себя по коленям.
— Ну ты даешь, Рубцов! — проговорил он сквозь смех. — В финал собрался, видишь ли!
