по главной улице. Нужно было что-то говорить, чтобы не выглядеть дурнем, но вот что? Как-то не решался я скатываться на болтовню о чем-то легкомысленном. Всё-таки Алиса ждала от меня большего, чем просто езда по ушам.
— Вечер сегодня хороший, — сказал я, поднимая глаза на небо. — Вон и звезды видно. Правда, не вспомню, какие из них как называются…
— Если звезды видно, то завтра морозец может ударить, — ответила Алиса. — У нас всегда ясное ночное небо к морозу…
Она поскользнулась и взмахнула руками. Я тут же удержал её от падения.
— Ох ты, чуть не растянулась… Вот же неуклюжая…
— А ты держись за локоть, так надежнее.
— Ой, да ну, увидят же, — отмахнулась было Алиса, но за руку всё-таки взяла.
— Да не увидит никто. Сейчас все возле телевизоров. Кому захочется на улицу нос показывать?
Так, болтая ни о чем, мы прошли около километра. Остановились возле крепкого дома.
— Вот мы и пришли, — сказала Алиса и замолчала.
Понятно, что дальше будет неловкость и смущение. Всё-таки она считала себя чуть ли не в два раза старше меня. Не буду же я говорить, что на самом-то деле сидящий внутри мальчишеского тела майор Ерин чуть ли не в два раза старше её.
— Хороший дом, — сказал я. — Добротный.
— Он такой не только снаружи, но ещё и изнутри, — ответила Алиса, чуть помолчала, а потом произнесла. — Может, зайдешь? Могу чаем напоить…
— Да как-то неудобно. Я же твоей дочке и шоколадку не купил. Как-то без подарка… — замялся было я.
— Оленька у бабушки, — опустила глаза Алиса. — Мама попросила оставить её на денек.
Удача? Совпадение?
Или позвонила пока меня не было, чтобы не смущать?
В любом случае, это сыграло мне на руку:
— Да? Тогда в следующий раз передам шоколадку. В следующий раз и познакомимся. А сейчас… Можно и чай.
Мы прошли в дом. Изба и в самом деле была крепкой как снаружи, так и изнутри. Отсутствие мужской руки никак не сказывалось на внутреннем убранстве. Всё было приколочено и прикручено. Похоже, что Алиса и в самом деле научилась со всем справляться без мужчины.
Ну, или почти со всем.
Она поставила чайник на плиту, а сама упорхнула привести себя в порядок. Вышла к столу уже в другом платье и с небольшим количеством косметики на лице. К этому времени как раз чайник бодро засвистел, приглашая к душевному разговору. Пряники и печенье украсили стол. Конфеты «Подольчанка» смешались с «Мишкой на севере», с горкой насыпанные в хрустальную салатницу.
Дальше был чай и неловкая беседа. Такие же неловкие касания над столом и вот как-то само собой получилось, что когда я вызвался убирать посуду, мы оказались рядом.
Тут уже я не стал ломать ваньку, а полуобнял Алису за талию и заглянул ей в глаза. Она вроде бы сначала уперлась ладошками мне в грудь, но потом… Когда я привлек её чуть ближе и наше дыхание слилось в одно общее…
Алиса обняла меня за шею. Я поцеловал чуть обветренные губы, и она мне ответила. Дальше мы каким-то образом переместились в горницу. Я жадно исследовал тело девушки, спутницы в мир тайных страстей и горячих фантазий.
— Боря, не останавливайся, — шептала Алиса, наблюдая за мной из-за полуопущенных век.
Луна стыдливо заглядывала в небольшое окно. Её тусклого света хватало, чтобы увидеть постепенно обнажающееся тело. Я расстегнул молнию платья на спине и медленно потянул ткань вниз, покрывая поцелуями каждый сантиметр нежной кожи. От Алисы пахло лилиями. Запах духов смешивался с легким оттенком пота, и я могу с твердой уверенностью сказать, что если есть на свете феромоны, то они пахнут именно так.
Платье сползло до области декольте и зацепилось за рюшечки светлого бюстгальтера. Я провел рукой по шелковистой коже спины. С удовлетворением почувствовал кончиками пальцев, как по телу девушки пробежала страстная волна, и аккуратно расстегнул бюстгалтер. Горячее дыхание Алисы опалило волосы на макушке, я губами и кончиком языка прошелся по ложбинке между грудей.
Её пальцы забрались в мои волосы и поглаживали их, пока я путешествовал языком и губами по откликающемуся на ласку телу. В какой-то момент Алиса со стоном запрокинула голову назад, спина судорожно выгнулась, и блеснувшая заколка сорвалась с прически. Целый водопад волос обрушился на плечи, спину. Я ощутил, как по тыльным сторонам ладони скользнули мягкие и гладкие пряди. Девушка прерывисто дышала, и сквозь дыхание прорывались тихие стоны, когда к моим губам и языку присоединились руки.
Платье соскользнуло до бедер и сделало девушку похожей на статую Венеры Милосской.
— Как ты красива, — прошептал я восхищенно.
Теплые руки скользнули по воротнику рубашки, и пуговицы одна за другой сдавали свои позиции, когда Алиса приблизила лицо к моей груди. Жаркое дыхание прошлось по коже и от этого невольно побежали мурашки. Гусиная кожа тут же пропала, когда Алиса начала целовать и покусывать острыми зубками. Её рука скользнула на мой пах, и сероватые глаза расширились, когда она ощутила напрягшийся предмет.
В паху готова взорваться атомная бомба — так сильно туда рванула кровь. Я наблюдал, как девушка распахнула полы рубашки, ловким движением отщелкнула пряжку ремня. Вжикнул бегунок на молнии и…
Сколько прошло времени? Час, ночь, век? Я не знаю, я растворился в сладострастном мучении, раз за разом вступая в борьбу за удовольствие.
В сказках говорится «долго ли, коротко ли», но у нас не сказка и прошла целая вечность, пока я не упал рядом с бурно дышащей девушкой.
— Боже мой, пять раз! Ты просто зверь какой-то, — прошептала Алиса, когда справилась с буйным дыханием.
Я почувствовал небольшую гордость за себя. Ласковые пальчики игриво перебирали волосяную поросль на площадке живота. Капельки пота поблескивали на потной коже, легкий поток воздуха из-под двери охлаждал разгоряченные тела.
— Сам не знаю, что случилось — устал, наверное, — вспомнил я шутку из какой-то комедии. — Вот сейчас отдохну и снова приступлю.
— Не-е-ет, зверрррюга, — мурлыкнула девушка, соблазнительно потягиваясь так, что коричнево-розовый сосок левой груди оказался около моего лица. — Хорошо-то как, легко…
Я не мог отказать себе в удовольствии и слегка прикусил выпирающую земляничку. Легкая судорога заставила выгнуться упругое тело, и девушка крепче прижалась ко мне. Внизу живота снова ноет, и я почти вижу, как горячая кровь кинулась вниз.
