стать шэном.
Я кивнул, поняв по этому ответу, что Ирая не рассказала ему, что я уже шэн. Надо же, как верно она хранит мои тайны. А ведь готова идти за Гилаем на возможную смерть. Да и сам он это мог понять, а не понял.
Спохватившись, продолжил плести уговоры:
— Ты верно слышал, что у меня есть своя карта города, даже более точная, чем у Академии?
Гилай уважительно кивнул:
— Знания твоего клана глубоки, не зря именно его мудрые люди считают второй по силе фракцией Пояса.
Я лишь чуть улыбнулся на эту лесть незнакомым мне людям:
— Но эти знания берут свой исток в прошлом, когда всё было по-другому. Когда я начал уговаривать заместителя главы Академии отправить нас в город Древних, то узнал, что они не делают этого уже лет двадцать.
— Значит, они оказались слабы.
— Я, конечно, о себе хорошего мнения, Гилай, но здесь сгинули два гения, равных Толе.
Он сжал губы в тонкую нить, процедил:
— Тола гений, которые появляются раз в столетие. Как-то богата земля Ордена на гениев, не находишь?
— Может, Небо присматривало за ними?
— Может, — Гилай хмыкнул, — А может, Ксилим чуть приврал тебе. Я вот слышал только об одном, огневике Окримаре.
— Может, и так. Но я склонен верить Ксилиму. И он, и глава Шандри верны Ордену и не стали бы закрывать такую возможность усилить Орден, так...
Гилай оборвал меня:
— В общем, ты ведёшь всё к тому, что это слишком опасно и мне не нужно туда идти. Я всё это уже слышал. От Ираи так раз сорок.
Я пожал плечами:
— Возможно, и слышал. Только я веду не к тому. А к тому, что я, когда всё это узнал, оказался перед выбором. Интересно перед каким?
Гилай покачал головой:
— Ничуть, друг.
Я лишь пожал плечами и спокойно сообщил:
— А я всё равно скажу, — вытянул в стороны руки. — На одной чаше весов было мнение моего уважаемого старшего. Его совет и указание, — опустил левую руку к лавке. — Которое он сделал, ничего сам лично не зная о городе Тысячи Этажей, лишь подсказав место, куда мне нужно отправиться. На другой чаше весов оказалось мнение тех, кто управляет этими землями сейчас и лично тренировал тех, кто в этом городе сгинул.
Гилай снова сжал губы так, что они побелели, а я же покачал руками, словно взвешивая чаши, и давай то одной, то другой победить и перевесить.
— На одной чаше весов лежала опасность умереть, которой не избежали два гения, но и возможность стать шэном и получить ещё немного силы его наградой. На другой медленный...
Гилай процедил:
— И я выбрал первое. Ты зря меня уговариваешь.
— Ну и зря, — Я пожал плечами, опустил руки-весы, но спустя вдох вкрадчиво спросил. — А можно вопрос?
Гилай помедлил, но кивнул:
— Давай.
— А зачем тебе становиться шэном?
— Что за глупый вопрос? Чтобы получить силу.
— Странный ответ.
— С чего бы это?
— Ну сам подумай. Ты пришёл в Академию, чтобы получить силу или чтобы стать служителем?
— Зачем спрашиваешь, если отлично знаешь ответ?
— Чтобы услышать его из твоих уст.
— Мне нужна была лишь сила.
— А от обузы в виде Указов ты планировал избавиться с помощью Жемчужины.
Гилай растянул губы в кривой усмешке:
— Это тоже хочешь услышать из моих уст?
— Было бы неплохо, но вовсе не обязательно, ты ведь уже понял, куда я клоню?
Гилай рявкнул:
— Нет! И вообще, я не желаю тебя дальше слушать, ты мешаешь мне собираться.
Но я лишь откинулся на скамье, опираясь спиной на ограду беседки и всем своим видом показывая, что уходить никуда не собираюсь. Во всяком случае до тех пор, пока не сообщу Гилаю всё, что хочу.
— Я лишь клоню к тому, что Стражи создали испытание не для того, чтобы там кого-то наделять силой, тем более слабых потомков спустя четыреста лет после гибели их Империи. Древние не особо желали рисковать своими жизнями в сражениях на границах, поэтому Стражи искали тех, кто был готов умереть.
— Я готов!
— А ещё они искали тех, кто станет одним из них. Станет Стражем и примет их присягу.
— Я слышал про неё. Но Империя Сынов Неба пала триста с лишним лет назад.
— Но Стражи-то остались. И именно Стражи следят за теми, кто входит в города Древних, — склонив голову к плечу, я поинтересовался. — Об этом ты знаешь?
— Знаю!
— И что, ты действительно веришь, будто выйдя из города, они позволят тебе делать то, что ты захочешь?
— А что,
