— А? Чего тебе?
Подобное пренебрежение к собственной особе довело щеголя до состояния, близкого к кипению. Однако увидев, что предмет его ухаживаний, неторопливо покачивая бедрами, удаляется восвояси, он подхватил с земли шапку и, злобно прошипев «ну, немец, мы с тобой еще свидимся», кинулся догонять свою зазнобу Друзья недоуменно переглянулись, Егор пожал плечами, и они продолжили свой путь.
Наконец удалось протолкаться на окраину торжища, где и обнаружилось искомое заведение. Внутри ребят, ожидавших увидеть киношный кабак с грязными столами, спящими под ними пьяницами и обязательной дракой, приятно удивила чистота и опрятность. За длинными, чисто выскобленными столами чинно и спокойно сидели группки людей, ели, пили что-то из глиняных кружек и вели степенные беседы. Костя указал кивком головы на свободный стол в углу. Когда парни уселись на широкой деревянной скамье, к ним подошел хозяин корчмы и поинтересовался:
— Что желают господа кавалеры?
— Чего-нибудь поесть и выпить.
— Как будете платить?
Костя молча выложил на стол серебряную марку, которая тут же исчезла в ладони корчмаря.
— Не извольте беспокоиться, сейчас принесут снеди и медов, или кавалеры предпочтут пиво?
— Принеси меду и кваса, давно не пил, — кивнул Егор.
Пока проворный подросток-слуга таскал на стол, еду и напитки в количестве, способном прокормить десяток голодных ландскнехтов, друзья огляделись. Посетителей в корчме было немного. За соседним столом негромко обсуждали какие-то торговые проблемы солидные, богато одетые купцы. Недалеко от них сидела группка, по-видимому, ремесленников. Наиболее интересная компания собралась у противоположной стены — несколько крепких парней неопределенного вида занятий о чем-то тихо переговаривалась между собой. Внешность одного из них показалась Егору знакомой. Русоволосый парень в красной рубашке оглянулся, пристально посмотрел на Ляшкова и, толкнув в бок своего соседа, стал горячо ему что-то доказывать, время от времени бросая на наших героев злобные взгляды.
Указав кивком головы в его сторону, Костя поинтересовался:
— Ты не этого хмыря на рынке чем-то обидел?
— Похоже, что его, — согласился Егор. — Ты это, много не пей. Мед — штука коварная, пьется легко и приятно, от него голова светлеет, а ноги отказывают, а тот вон глазами как зыркает, не иначе собирается нам какую-нибудь пакость подстроить.
— Понятно, чего дальше-то делать будем?
— Надо найти купчину, адрес которого нам дал Кугель, переговорить с ним, а там видно будет.
Определившись таким образом, проголодавшиеся путешественники налегли на принесенную еду, тем более что стряпня того стоила: она была простой, непритязательной, но разнообразной и очень вкусной. Чего только не было на столе: пряженцы с рыбой и грибами, расстегаи с мясом, щи с убоиной и гречневая каша со свининой. Запивать все это великолепие предлагалось свежим шипучим квасом и приятным на вкус хмельным медом.
Пока друзья обедали, подозрительные типы куда-то ушли, и Ляшков облегченно вздохнул. Вступать в какие-либо конфликты здесь, в чужом городе, совершенно не входило в его планы.
Но, как оказалось, радость его была преждевременной. Когда ребята вышли из корчмы и пошли по улице искать дом купца Важенина, дорогу к которому им любезно разъяснил корчмарь, путь им преградила уже знакомая компания. Четверо парней, хмуро поглядывая на «немцев», двинулись им навстречу. Противники были не вооружены, поэтому и Егор с Костей хвататься за оружие не стали.
— Вы почто, кавалеры, Яшу нашего изобидели? — грозно поинтересовался самый старший из нападавших, крепыш примерно лет двадцати пяти отроду, черноволосый, с черной курчавой бородкой. — За то и спрос с вас будет.
— Шли бы вы, ребята, пока сами ходить можете, — посоветовал в ответ Костя.
— Ах ты, змей, еще и грозиться будешь?! — завопил самый молодой, плечистый, невысокого роста парень и, широко размахнувшись, попытался ударить Щебенкина в грудь. Поймав руку на замахе, Костя недолго думая обрушил сверху ему на голову свой огромный кулак. Глаза паренька «сбежались в кучу», и он мягко осел на землю.
Егор тем временем, чуть сместившись в сторону, ушел от мощного прямого удара Яши, пнул его хорошенько в голень, а когда тот, зашипев от боли, нагнулся, добавил ему ладонями по ушам.
С вожаком пришлось немного повозиться. Поняв, что недооценил соперников, он не стал торопиться нападать, а, сделав обманное движение, неожиданно ударил слева. Егор успел сделать разножку, и удар кулака только вскользь зацепил скулу. Круговым движением зацепив руку противника «на возврате» и взяв ее на залом, локтем левой руки Ляшков врезал противнику в челюсть. Клацнув зубами, чернобородый полетел в пыль. Мимоходом пробив ударом ноги в солнечное сплетение поднявшемуся было Яше, Егор повернулся к четвертому противнику, который все-таки смог достать Костю и разбить ему губу. Однако сбить с ног огромного Щебенкина он не смог, и ответная плюха отправила его в нокаут.
— Ну что, еще будем биться или хватит с вас? — поинтересовался Ляшков у ошарашенно сидящего и ощупывающего челюсть чернявого.
— Ну и здоровы вы, немцы, драться, — неожиданно улыбнулся тот, — называется, пошли по шерсть, а вернулись стриженные.
— Мы такие же немцы, как и вы, — ответил Егор, протягивая парню руку и помогая ему встать, — а Яшу вашего мы ненароком обидели. Если виноваты, прощенья просим.
— Чудно, одежа вроде на вас басурманская, а по-нашему чисто говорите, да и драться немцы так не умеют. Кто же вы такие будете?
— Рабы Божии, шиты кожею, — вместо ответа ввернул прибаутку Ляшков, — меня Егор зовут, а вот его — Константин.
— Не хочешь, не говори, — согласился новгородец, — я — Савва, Черным меня еще кличут, это — Ерема, вон тот мелкий — Охрим, а Яшу вы и так знаете.
— Савва Игнатич, — улыбнулся Егор.
— Ну да, отца Игнатом звали, а ты откуда знаешь? — удивился Черный.
— Да так, к слову пришлось, — пожал плечами Ляшков, досадуя за свою несдержанность.
— Ну-ну, а пойдем к нам мировую пить? — весело предложил Савва.
— Да у нас дела… — начал было Костя, но осекся, когда товарищ ткнул его в бок локтем.
— Успеют дела, — безапелляционно заявил Егор, — пошли.
Новые знакомые пришли на пристань, где на самом дальнем причале, плавно раскачиваясь на речной волне, поскрипывал бортами двадцатиметровый ушкуй. Подойдя к нему, Савва негромко свистнул. С палубы судна раздался ответный, тихий свист.
Всего в команде Саввы Черного оказалось двадцать восемь бойцов. Из них десятка полтора находились в городе, остальные коротали время на ладье. Когда друзья поднялись на борт, на палубе накрыли импровизированный стол и по кругу пустили братину. Завязалась непринужденная беседа «за жизнь».
— Совсем в Новгороде тяжело стало, Егорша, — жаловался подвыпивший атаман, — московские воеводы житья не дают: на Волгу не ходи, купцов бусурманских не трогай, татар не тревожь… Негде молодцам и разгуляться!
— Да, накинула Москва ярмо на вольный город, — грустно заметил кто-то из сидящих рядом ватажников.
Отхлебнув из большой круглой чаши и передав ее Егору, Савва продолжил:
— Намедни пошалили слегка на низовьях, так насилу ушли. Сколько ребят хороших потеряли: сперва татары поганые гоняли, а потом ратники нижегородского воеводы. Того и гляди сюда грамотку отпишут, чтобы нас вязали да в поруб сажали.
— А я и говорю, — вмешался невысокий, худощавый мужичонка с жиденькой бородкой, — на север надо подаваться, к студеному морю.
— Прав ты, Афоня, надо уходить подальше, — вздохнул Савва. — Афанасий у нас голова, не гляди, что хлипкий, такого кормщика еще поискать надо.
— Может, он и прав, — согласился Егор. — Да только и там вас достанут. У московского князя руки длинные и с каждым годом длиннее будут становиться, ты уж мне поверь.
— Ну, покуда не достали, поживем еще, а дальше видно будет, — упрямо мотнул головой Черный. — А ты почем знаешь?
— Это брат централизация, — многозначительно пояснил Егор. — Против нее не попрешь.
— Вот ты, Егор Михалыч, по всему видать, ученый человек, слова какие знаешь — лизацыя… Тьфу, прости господи, срамота-то какая! — перекрестился Афанасий. — Вот и подскажи нам-то чего делать?
— А с нами пойдете? — предложил Егор.
— Куда? В Ливонию, что ли?
— Ну, сперва в Ливонию, а потом в дальние земли, там уж вас точно воеводы не достанут, а то глядишь и сами воеводами станете.
— Это что же за земля такая, расскажи?
На засыпающий город тихо опускался теплый июльский вечер, лучи закатного солнца золотили плавно плывущие воды древнего Волхова. Изрядно набравшийся Костя в обнимку с Яшей и Охримом, затянули какую-то песню, которую подхватили еще несколько голосов, и под ее аккомпанемент Егор долго рассказывал ушкуйникам все, что знал про далекую Америку.
