от чего начала болеть голова. Интересно, а в прошлое посещение здесь этого не было или мой Талант серьёзно прибавил чувствительности?
Поразмышлять об этом я не успел.Мы свернули в узкий коридорчик, Орлов отпер ключом неприметную дверь и завёл в крохотную комнату.
— Погоди.
Он придержал меня за локоть, подошёл к следующей двери и чуть-чуть её приоткрыл. Одним глазом заглянул в щёлочку, предупреждающе выставил ладонь и прошептал:
— Фрейлина, чёрт бы её побрал.
За стеной послышалось сопрано, пропевшее: «Да, Ваше Величество», а затем простучали быстрые шаги.
Выждав пару минут, Орлов махнул рукой, и мы вошли в покои императрицы.
Бросилось в глаза, что обстановка в комнатах несколько потёртая. Нет, всё было в золоте, изящное, от европейских мастеров. Вот только пользовались этим слишком долго, позолота постепенно осыпалась, а обои давно стоило поменять. Кажется, император не особо выделял супруге средства на такие вещи.
— Ваше Величество, — я поклонился, едва заметил Екатерину.
Императрица поднялась с кушетки и протянула руку для поцелуя. Да, могу понять Орлова, ставшего её любовником. В свои тридцать лет она была чудо как хороша. Изящная, стройная, с правильными чертами лица. Чистокровная цверга из древнего рода, но очень хорошо говорящая на русском. Хотя, по сравнению с моей близкой знакомой графиней Эльзой она смотрелась бледновато.
— Рада вас видеть, Константин Платонович. Спасибо, что откликнулись на моё приглашение.
— Я не мог вам отказать, Ваше Величество.
Приглашение? А я-то был уверен, что Орлов меня сюда затянул. Или это была их с Екатериной домашняя заготовка?
— Не нужно так официально, Константин Платонович. Называйте меня по имени-отчеству.
Следующие полчаса императрица пыталась меня обаять и мягко переманить на свою сторону. Орлов сидел рядом и поддакивал. А я не торопился кидаться к ним в объятья — слушал, улыбался и кивал. Поняв, что со мной одними лишь комплиментами не справиться, Екатерина перешла к более конкретным вещам.
— Вас недооценили, Константин Платонович. Елизавета Петровна не должна была так поступать с вами, как и мой супруг. Вы единственный, кто может справиться с некоторыми бедствиями. Ваш Талант должен помогать своей стране, а не жить в ссылке где-то в глуши.
— Простите, Екатерина Алексеевна, но допрашивать всю жизнь мёртвых — не моя мечта.
— Что вы, Константин Платонович! Я вовсе не это имела в виду, — императрица посмотрела на меня с лёгким укором. — У нас достаточно… специалистов, чтобы узнать правду у живых. А мёртвых, по моему убеждению, грешно тревожить.
Я согласно кивнул.
— Мне удалось выяснить, — продолжила она, — что ваш родовой Талант не ограничивается допросами. Я читала некоторые документы из Тайной канцелярии: ваш дядя, кроме дознаний, ещё и спас множество людей.
— В самом деле?
— Да, он ликвидировал несколько очагов эпидемий. Да и вы, насколько я знаю, сделали то же самое в Касимове. Ведь так? Меня не обманули?
— Вы правы, сделал. Против подобной службы я не имею возражений.
— Это я и имела в виду, когда говорила о недооценке. Ведь вас даже не наградили по заслугам за Касимов! Кто, как не вы, Константин Платонович? В России больше нет подобного Таланта!
Может, рассказать ей про Лукиана? Пусть его агитирует на подобную работу. Будет смешно, если монах вернётся ко двору и влезет обеими руками в политику.
— А ваш телеграф? — императрица всплеснула руками. — Великое изобретение, на которое мой муж так и не подписал привилегию. Не ошибусь, если скажу, что у вас наверняка немало идей, которые поспособствуют славе России. Я же, со своей стороны, хочу оказать вам всемерную поддержку
Звучит, конечно, красиво, но как оно обернётся, дойдя до дела? Впрочем, это можно проверить только на собственном опыте.
— Кроме того, я должна восстановить справедливость и вернуть вам титул князя.
Тут я не удержал улыбку.
— Ах, Екатерина Алексеевна, ни в коем случае! Моих родичей, князей Урусовых, хватит удар, если вы создадите ещё одну ветвь рода. Да и не стоит оно того — князь без княжества, на мой вкус, бесполезное сотрясение воздуха.
— Вот как, — Екатерина прищурилась. — В ваших словах есть определённая истина. Я подумаю, что можно сделать в таком сложном случае.
Орлов и императрица переглянулись, тот еле заметно кивнул, и она снова посмотрела на меня. На этот раз совершенно по-другому — пристально и напряжённо.
— Вы очень прямой и честный человек, Константин Платонович. Нет, это не лесть. Я достаточно слышала о вас, чтобы сделать такие выводы. Вы не юлите, не заискиваете перед сильными, не бежите от опасности. Поэтому я прямо попрошу вас, без недомолвок и намёков. Помогите мне!
Она выставила ладони вперёд.
— Нет, не перебивайте, Константин Платонович, выслушайте сначала. Без вас мы не сможем убедить императора отказаться от власти. К тому же ваша репутация в войсках поможет склонить офицеров. Я прошу, я умоляю вас — помогите!
В порыве Екатерина взяла мои руки в свои ладони.
— Я буду вам обязанной, Константин Платонович. Поверьте, я умею быть благодарной! Обещаю, клянусь — вы не пожалеете о своём выборе.
Ответить я не успел. В комнату вбежала девушка лет двадцати, некрасивая, но с простым открытым лицом.
— Матушка, Пётр Фёдорович к вам идёт!
— О боже мой! — императрица побледнела и вскочила, уронив на пол веер.— Гриша, уходите немедленно!
Увы, бежать тем же путём не представлялось возможным. Из той комнаты, где была дверца тайного входа в покои императрицы, уже слышался шум и приближающиеся шаги.
Орлов дёрнул меня за рукав и уверенно потянул к шкафу у дальней стены. Быстро распахнул дверцу, втолкнул меня внутрь, залез следом и закрылся изнутри. Судя по отработанным действиям, Орлов пользовался этим укрытием не первый раз.
— Тихо, — прошептал он, — это не надолго.
* * *
Темнота в шкафу пахла какими-то цветами и пылью. Висящая на вешалках одежда колыхалась от дыхания и, будто привидение, касалась лица. А снаружи грохотал раздражённый голос императора.
— Фот фы где, мадам! Ещё не спите? Злоумышляете протиф меня?
— Побойтесь бога, Пётр Фёдорович, я никогда… — Екатерина взяла себя в руки, и её голос звучал уверенно.
— Фы собираете у себя фсякую шфаль! Мне донесли, кого фы притащили к себе! Моего фрага!
— Вашего врага?
— Да! Этого убийцу! Его фидели здесь, сегодня!
— О ком вы, Пётр Фёдорович? Какого убийцу?
— Фы знаете, о ком я! Не притворяйтесь мадам. Фыдайте
