мне его, немедленно!
Слушать скандал царственного семейства из шкафа — то ещё удовольствие. Голос императора звучал неприятно и слишком громко. А тут ещё страшно захотелось чихнуть, и я с трудом сдерживал этот порыв.
— Я не понимаю, о чём вы говорите.
— Ах так? Хорошо, я сам найду его. Но тогда! Тогда! Я прикажу арестофать фас, мадам. Моё терпение кончилось!
Снова застучали шаги, голоса отдалились, и я перестал разбирать слова. Судя по тону, император устроил обыск в спальне Екатерины, чем вызвал её неподдельное возмущение.
Минут через десять снова послышались шаги — императорская чета возвращалась обратно.
— … я же вам говорила…
— Мне не могли солгать! Он здесь!
Голоса смолкли, и повисла напряжённая пауза. Будто император оглядывал комнату в поисках убежища, где прятался «убийца». То есть именно я.
— Фот! Шкаф! Он там! А, мадам, я разгадал фашу хитрость!
Я почувствовал, как напрягся Орлов. Только бы он не наделал глупостей! Открытого убийства императора ему не простят, и мы оба отправимся на плаху.
Надо было срочно спасать ситуацию, но в голову упорно лезла только невидимость. Я вспомнил, как Киж набрасывал «плащ мертвеца», и дёрнул Анубиса. «Сможешь?» — спросил я его про себя. «Да легко», — ответил без слов Талант и задрожал от напряжения.
— Не шевелись, — шепнул я и сжал локоть Орлова.
Эфир вокруг меня заколебался и укутал нас обоих могильным маревом. Мир выцвел, как старая картина — ни запахов, ни вкусов, и даже темнота в шкафу растрескалась и стала цвета могильного праха. Я ощутил, как Орлов дрогнул и зашатался, но мои пальцы крепко держали его, не давая броситься прочь.
— Ага!
Пётр распахнул шкаф двумя руками и уставился на содержимое. Но, кроме висящей одежды, не увидел ничего. Он закашлялся, рукой сдвинул платья, несколько секунд пялился перед собой и жевал губами. А затем с грохотом захлопнул дверцы.
— Я же говорила вам, Пётр Фёдорович — у меня никого не было.
— Да, я фижу. Похоже, — в голосе императора промелькнула досада, — меня обманули. Что же, благодарю фас, мадам, за уделённое мне фремя. Простите, что нарушил фаш покой.
— Я всегда к вашим услугам, Ваше Величество.
— Раз так, тогда фы не откажите мне ф просьбе?
— Слушаю, Пётр Фёдорович.
— Фы будете распорядительницей на моих именинах в Петергофе?
— Конечно, Ваше Величество. Вы же знаете, это приятная для меня обязанность.
— Фот и слафно. Спокойной ночи, мадам.
Снова послышались шум и шаги, но я не рисковал пока снять «плащ мертвеца». Орлов обмяк, приходилось держать беднягу, чтобы он не упал.
— А!
Шкаф распахнулся. Екатерина хлопала глазами, не понимая, куда мы делись. Только тогда я сбросил заклятье и позволил Орлову шагнуть вперёд.
— Ы-ы-ы!
Он буквально выпал из шкафа. Рухнул на колени, с трудом борясь с приступом тошноты, и замотал головой.
— Костя… Никогда так больше не делай!
— Где вы были? — Екатерина вцепилась в руку Орлова. — Где вы были? Как…
— Семейный секрет, — заявил я твёрдо. — Магия, но очень вредно для здоровья.
— Я так испугалась!
— Всё хорошо, Катенька, — бормотал Орлов, пытаясь встать на ноги, — всё хорошо. Мы немедленно уйдём, сейчас, только чуть отдышусь.
— Сядь, Гриша, сядь. Воды налить?
Орлов потряс головой и посмотрел на меня с ужасом и уважением.
— Не делай так больше, — повторил он, — никогда.
— Как получится. Идём, надо быстрее убираться, пока не перекрыли все выходы.
Прежде чем уйти, я поклонился императрице.
— Благодарю за аудиенцию, Ваше Величество. Вы можете всецело на меня рассчитывать.
— Подождите.
Она выбежала из комнаты в спальню и почти сразу возвратилась с золотой табакеркой в руках.
— Константин Платонович, вам потребуются деньги. Возьмите, — она сунула табакерку мне в руки, — заложите её и используйте, как потребуется. Всё, идите!
Я снова поклонился, подхватил под локоть Орлова, всё ещё не твёрдо стоящего на ногах, и мы двинулись в обратный путь.
* * *
Выбраться из дворца оказалось непростой задачей. Почти час мы осторожно крались по коридорам, прячась от слуг и караулов гвардейцев. К счастью, Орлов отлично ориентировался в лабиринте комнат, галерей и залов, и в конце концов мы вышли через чёрный вход для слуг.
— Туда, — Орлов указал куда-то в темноту, — там наша карета.
Оказавшись на улице, я наконец-то смог глубоко вздохнуть и сбросить рваные остатки «плаща». Внутри здания, среди охранных заклинаний, он не желал распадаться до конца и давил на меня ощущением могилы.
— Прости, Костя, не могу. Давай отложим Девиера на следующий раз. Мне сейчас хочется напиться и забыть твоё колдовство как страшный сон. Ей-богу, будто меня заживо похоронили. Даже казаться начало, что я схожу с ума и…
— Не вспоминай, это вредно.
Пока мы добирались до его дома, Орлов молчал и только косился на меня. Но в итоге его прорвало:
— Ты меня извини, Костя, но я тебе скажу. Страшный ты человек! Честное слово, не завидую твоим врагам.
— Ерунда, полно магов сильнее и опытнее.
— Нет, Костя, ты всё равно страшнее. Я сегодня будто за грань заглянул, вот за самый краешек. И знаешь, что я там увидел? Тебя. Стоишь, улыбаешься и слушаешь, как Пётр ругается.
Он помолчал несколько секунд и добавил:
— Я теперь полностью уверен, что с тобой мы победим.
— У меня есть свежие новости из дворца, Константин Платонович.
Франц Карлович застал меня как раз за обедом. От еды он отказался, а вот чашку чая налил себе с видимым удовольствием.
— И какие же? Узнали, что император ел на завтрак?
— Если вам интересно, он употреблял любимые сосиски с капустой. Были ещё варёные всмятку яйца и соус из вяленых оленьих язычков, любимое блюдо императрицы. Но я пришёл рассказать не об этом: вчера ночью один из слуг видел вас во дворце.
Когда мы с Орловым поехали во дворец, Франца Карловича я отпустил, не говоря о своих дальнейших планах. Сейчас же я сделал лицо кирпичом и не собирался ничего подтверждать — пусть думает, что хочет.
— В самом деле?
— Именно. Вроде как он заметил вас подле покоев Екатерины Алексеевны, о чём немедленно донёс императору. Тот поднял на ноги караулы, велел осмотреть весь дворец и собственноручно
