— Повторяю вопрос: Вчера к тебе в трактир заходил необычно одетый мужчина? — кабатчик явно пытался остаться в бессознательном состоянии дольше, чем требовала ситуация. — Или ты расскажешь всю правду мне, или будешь общаться уже с полицией. Что предпочитаешь? Ведь ты уже считай убийца и грабитель в глазах закона. Разбойник. Ну!
— Барин! Не погуби! Всё как перед Истинным расскажу! — трактирщик аж захлёбываться стал от эмоций. — Пришёл вчера. Костюм чёрный, не нашенский, никогда такого не видел. Да и сам нерусский – немец натурально…
— Это ты с чего взял?
— Да говорил он как-то… По-русски, но чисто немец.
— С акцентом что ли?
— Это тебе виднее, ваше благородие, а вот нерусский и всё тут!
— Ладно, дальше что было?
— Да попросил он "виску" какую-то и ругаться стал, что нету. А где я ему эту "виску" возьму? Водочка у меня – высший класс, не побрезгуйте – попробуйте! Наливочки… Какая "виска"? И деньги он мне сунул фальшивые! Не просто фальшивые, совершенно глупые бумажки нерусские. А потом драться полез! Не виноватые мы!
— Не голоси, рассказывай, — визгливые нотки в голосе этого Полынцева, начали уже конкретно доставать.
— Так я и говорю: мне в брюхо заехал, Семёну руку сломал, Никитке фингал на скулу засадил… Ну и приголубил его Никита кочергой…
А ведь, похоже, не врёт: земляк-то мой вероятно "крутой перец", находился в обалдевшем и раздражённом от непоняток состоянии, ну и пошёл с ходу "строить" быдло периферийное. Вот будет смеху, если он вместе со своим "мерсом" сюда попал… Хотя вряд ли, тогда бы, наверное, на нём и заявился.
— Ну и дальше что?
— А что? Не дожидаться же посетителей! Погрузили потихоньку на телегу тело и отвезли от кабака подальше. Барин! Не было умысла убивать его! Зачем это мне? Ну не рассчитал мой слуга в сердцах силушку…
— Ладно, угомонись. Где бумажник его?
— Какой? Не было никакого "бумажника", — а вот сейчас явно врёт. Ключи от машины в кармане были, а права "пациент" типа дома забыл? Ага! Вот прямо сейчас всё брошу и начну верить!
— Кожаный бумажник. С документами. И не пытайся врать, что в глаза его не видел. Ну?
— Ах, это! — глазёнки трактирщика опять воровато забегали. — Я же и не знал, что это бумажником называется. Сейчас принесу!
— Тихон тебя проводит.
— Да как угодно, как угодно…
Через минуту передо мной лежал чёрный кожаный лопатник. Ну да. На месте и доллары, и рубли. Права на имя Игоря Кривко, выданы в девяносто четвёртом, значит, попал он не позже чем из две тысячи четвёртого. Но на самом деле, почти наверняка одновременно со мной. Кредитка "Виза" – точно крутой. Несколько визиток юристов, врача-офтальмолога и психолога. Кредитка на автозаправку. Всё. Итак, картинка ясная, можно отправляться обратно.
— Бумажник я забираю. Ну и счастливо оставаться!
— А как же я? Мы? Что с нами будет? — Полынцев заглядывал в глаза с просто обожанием верной собаки.
— Господин Соков решит… Ах, ёлки! Чуть не забыл!
— Какие "ёлки", ваше благородие?
— Часы сюда! Быстро! — глазёнки трактирщика тускнели, извините за каламбур, просто на глазах.
— Часы? — попытался валять дурочку Кузьма.
— С левой руки. И не вздумай врать, что их не было!
— Не врать Вадиму Фёдоровичу! — громогласно подключился к диалогу Тихон.
— Ах, это часы были… — залебезил кабатчик. — Сей момент!
"Сейко" появились из кармана почти мгновенно. Хорошие часики, пригодятся. Я ни разу не чувствовал себя мародёром – невыносимо взрослому мужчине чувствовать, что у тебя нет "ни копейки". Нужна позарез хоть какая-нибудь местная валюта. Ведь не флягу же алюминиевую загонять аборигенам. Мало кто поймёт её ценность. А деньги нужны. Хоть просто для устранения комплекса "пустого кармана".
— Ладно, живи пока, и жди решения господина подполковника на твой счёт. Пойдём, Тихон.
Тот в лёгком обалдении проследовал со мной до порога молча, но как только мы ступили на двор, тут же запричитал:
— Ваше благородие, Вадим Фёдорович, неужели мы этих душегубов на свободе оставим? Прикажите только, я их мигом повяжу, в лучшем виде.
— А есть у тебя на это право? А у меня? Мы кто, полиция? Нет уж, пусть решает твой хозяин.
— Так ведь сбегут же ж!
— Никуда они не денутся. Хозяйство своё корчмарь не бросит. Будет ждать как миленький. И слуг никуда не отпустит, иначе самому отвечать за всё придётся.
— Ой, и мудрите вы, барин… — пробормотал мой "ангел-хранитель", но возражать больше не стал.
Возница с робкой надеждой посмотрел на меня, когда мы приблизились к повозке.
— Успокойся, Михаил, сознались они, — успокоил я мужика, — их рук дело, не виноват ты. Давай, поворачивай к усадьбе.
Надо было видеть, как расползлось в улыбке лицо бывшего подозреваемого. Казалось, он сейчас проглотит свои уши.
— Ай, спасибо, барин! Век буду за тебя бога молить!
— Ладно уж, поехали!
Было заметно, что Тихона просто распирало от возмущения, но голоса без разрешения он подать не посмел. Хотелось есть, хотелось пить и хотелось курить. Но последнее я себе позволить не мог со своими американскими сигаретами – зачем лишние разговоры, а всё остальное ожидало в усадьбе. Оставалось только думать. О будущем думать.
Если попал я накрепко, то самым актуальным вопросом была грядущая война. И очень не хотелось, чтобы она была такой же кровавой, как и в моей реальности. Во всяком случае, для России. Что я могу для этого сделать? Кое-что могу, но для этого в первую очередь нужна, как говорил незабвенный Остап Ибрагимович: "Легальность, легальность и ещё раз легальность!". А где и как мне её добыть? Не имею ни малейшего понятия. Пока только Соков-старший может мне в этом помочь.
Кстати и то "кое-что", чем я могу помочь русским в войне – тоже капля в море. Динамит поможет уничтожить сотню-другую французов, йод – спасти несколько сотен русских, так ведь это такая капля в море… Тем более ещё нужно суметь эту каплю в море капнуть…
Потихоньку дотащились до усадьбы. Подполковник не то чтобы встречал меня у ворот, но прохаживался по двору, явно ожидая известий. Видно было, что слегка нервничал.
— Ну что, выяснили что-нибудь?
— Выяснил, Сергей Васильевич. Убили этого человека в трактире, верстах в пятнадцати отсюда.
— Это у Кузьмы, что ли? А кто?
— Да он со слугами и убил. Потом отвезли подальше и в канаву сбросили. Не виноват ваш Михась, правду говорил.
— Да что же вы этих воров не связали и сюда не привезли? — удивление Сокова граничило с возмущением.
— А у меня есть на это права – арестовывать? Я докладываю о результатах расследования вам – вам и решать, что делать дальше. Но не соблаговолите ли выслушать меня, прежде чем принять решение?
