— Премного благодарен. Я прекрасно понимаю, что значит для вас этот шаг, но обещаю, что вы не пожалеете. Так я могу завтра съездить к доктору?
— Разумеется. Предупредите Тихона – он вам всё организует.
Этот день "выпил меня до дна", я был уже совершенно ни на что не способен. Пришлось отказаться сопровождать Настю в её первой прогулке, которую я ей разрешил. Хоть и самому чертовски хотелось побыть в обществе этой очаровательной девушки, но пришлось бы разговаривать, а на это я уже был категорически не способен. Месье Жоффре, которому вздумалось пообщаться на предмет фехтования, очень хотелось послать сразу и далеко. Но, вежливо отбоярившись по поводу неважного самочувствия, я всё-таки добрался до своей комнаты. Мгновенно нарисовавшегося Тихона я отправил за коньяком и, получив заказанное, со смаком расправившись с двумястами граммами завалился дрыхнуть, несмотря на то, что солнце ещё не зашло.
А вот визит к доктору пришлось отложить…
— Ваше благородие, Вадим Фёдорович! — вырвал меня с утра Тихон из объятий Морфея. — Беда-то какая!
— Что случилось? — пришлось сесть на кровати и протереть глаза. — Чего орёшь как оглашённый?
— Трактир Полынцева спалили!
— Спалили? Именно спалили? Не просто пожар? — я потихоньку возвращался в реальный мир.
— Как есть сожгли. И не спасся никто, — рассказывал, делая круглые глаза, мой слуга, — пять покойников на пепелище нашли – не могло так днём получиться…
Да уж, мне и самому в подобные совпадения не очень верилось – только мы с неопознанным трупом разобрались, как его убийцам "красного петуха" пускают. Да ещё и с жертвами. Просто вендетта какая-то…
— Господин подполковник знает?
— Вестимо знает – ему первому доложили.
Так… Значит предстоит мне ещё один неприятный разговор.
— Где сейчас барин?
— У ворот был…
Вот ведь ёксель-моксель! Ну что за невезуха – ведь еле-еле от предыдущего трупешника отбоярился! Подполковник меня теперь точно местным ментам сдаст, чтобы головной боли не было. Нет, надо самому на амбразуру кидаться, с разбегу…
Наскоро одевшись, не позавтракав, побежал к Сокову.
— Я уже всё знаю, Сергей Васильевич! — поспешил выпалить я, подходя к хозяину усадьбы.
— Доброе утро! — холодно поприветствовал меня помещик.
— Доброе утро, прошу простить мою невежливость. И понять, что это вызвано вестью о происшествии…
— А почему эта весть вас так взволновала? — мой собеседник оставался совершенно спокойным.
— Ну как же! Ведь совсем недавно… Вы же сами знаете о том, что произошло в трактире, — я чувствовал, что выгляжу всё более и более глупо. И ненатурально. Переигрываю. Нужно успокоиться. — Сергей Васильевич. В ваших местах часто находят непонятные трупы и горят трактиры? — попытался я перейти в наступление. — И, чтобы одно за другим…
— Не часто, — оборвал меня подполковник, — а путешественники из Америки, да ещё члены тайных обществ при этом, появляются ещё реже…
Ведь срезал! Умный мужик, как ни крути, да ещё и быстро соображающий.
То есть мне теперь с нуля нужно строить правдоподобную версию. А я быстро соображать не умею. То есть умею, конечно, мгновенно реагировать на ситуацию, иначе не добился бы ничего на фехтовальной дорожке, и не выжил бы на Арене, но по срочному сочинять сюжеты… Не, в буриме никогда не играл, и не собираюсь. Зараза! Но выкарабкиваться надо.
— Разумеется, я не считаю всю эту цепочку событий случайными совпадениями. Я из Америки, и тот покойник был одет по-американски. Причём так одеваются только для торжественных мероприятий. Его убили в трактире, и трактир сгорел вместе с убийцами.
Спрóсите, как я могу всё это объяснить? — Пока никак не могу – нет информации. Но меня здорово беспокоит сложившаяся ситуация. Как и вас, наверное. Поэтому и хочу предложить свои услуги в её расследовании.
— У вас есть навыки расследования преступлений? — удивлённо приподнял брови Соков.
— Нет. Но, смею надеяться, умею разбираться в причинно-следственных связях. Прошу вас, Сергей Васильевич, помочь мне выяснить истину в сложившейся ситуации.
— Может, всё-таки поделитесь своими мыслями по этому поводу?
— Извольте: тот, кого нашли мёртвым, был здесь не один. Возможно, и вполне вероятно, что вместе с каким-то достаточно близким человеком. Другом или братом. А может даже и с женой. Это, скорее всего месть.
— Вы хотите сказать, что поджог устроила женщина?
— Вполне это допускаю. Но выдвигать конкретные предположения ещё очень рано. Нужна информация. Вы позволите мне заняться её сбором?
— Будет достаточно, если я только позволю? — подполковник позволил себе обозначить подобие улыбки.
— Нет, разумеется. Мне понадобится и ваше содействие.
— В чём оно должно выражаться?
— Прошу вас выделить мне в помощь человека, хорошо знающего местные леса…
— Почему именно леса?
— Ну не в деревне же живёт тот, кого мы ищем. Не попросился же он на постой к кому-то из ваших крестьян.
— Логично, но ведь лесов у нас в округе… Вам их за всю жизнь не прочесать, Вадим Фёдорович.
— И не собираюсь. Зачем все леса? Только те места, где есть пресная вода поблизости. Я не прав?
На самом деле всё было ещё проще: ключи от "мерса" в кармане моего одновременника, подсказывали, что прибыл он сюда на машине. Почти наверняка на уик-энд, как и я. Может на рыбалку, может на шашлыки, но остановился возле какого-нибудь водоёма, это к гадалке не ходи. Причём, с высокой степенью вероятности, там должна быть некая купалка, то есть место, где можно не только мяско на углях поджарить, но и вспотевшее тело в прохладной влаге побаловать…
Блин! Так ведь они, вероятно, и не вдвоём припёрлись: либо с парой девок, либо с приличной компашкой мужиков. Романтическое уединение двух гомосеков, я отмёл сразу, вспомнив наколку на ладони трупа – не вяжется такое с сидевшим.
Итак, варианты:
Первый: Мужчина с женщиной. Женская "мстя" за своего любимого… Маловероятно, но имеет право на "быть версией".
Второй: Два мужика. Зону топтали, вероятно, оба. Приехали оттянуться с девками.
Вполне себе вероятный вариант. Но для меня совершенно кошмарный – ещё и с этими жрицами любви разбираться…
Третий: Мужская тусовка. Скорее всего вчетвером-впятером…
Ещё хуже – наверняка братки или урки. Нет, я ничего не имею против тех, кто сумел устроиться в жизни. Тот же Витька, чтоб ему икалось до самой астмы, был нормальным человеком: умным, оборотистым… Я ему, в своё время, если и завидовал, то по-белому…
