в ее комнату. На заправленной кровати лежат собранные чемоданы.
— Я зашел проститься, — делаю паузу. — Алексей показался мне достойным человеком.
— Да, так и есть. Саше он тоже понравился, — говорит Оксана, смотря в сторону. — Спасибо, Сеня, за всё, что сделал для нас с сыном.
Кхм. Как-то всё на печальной ноте.
— А тебе самой Алексей по-прежнему нравится? — бросаю пробный камушек.
Оксана поворачивается, глаза грустные-грустные. Да что же такое, женщина? Неужели настолько сильно ко мне привязалась?
— Ради сына я готова полюбить этого человека. — Мда, будто гонят на плаху.
Оглядываюсь. Опять стульев нет поблизости.
— Мм, присядем на дорожку, — падаю на кровать и хлопаю рядом. Оксана, помедлив, устраивается на краешке. — Оксана, что за трагический тон? Выходи за Алексея не только для Саши, но и для себя тоже.
— Для меня всё, кажется, кончено, — она бросает скорбный взгляд на мои губы. — Можешь хотя бы поцеловать в последний раз, Сень? На прощание?
И подается ко мне.
— Так, стоп! — выставляю вперед руку. — Не для этого мы уселись с тобой на кровати…в этот раз. Оксана, мы друзья, и, как друг, сейчас я буду тебя просвещать. Со мной тебе светит, разве что, быть содержанкой. Да, да, прости, но брак для меня актив, и продам я его очень выгодно. Просто потому, что на моих плечах лежит большая ответственность, неважно какая. Главное — мне приходится учитывать и не растрачивать понапрасну все располагаемые ресурсы. Иначе подведу людей. Дальше — у содержанок очень низкая репутация. Это значит ты не сможешь учить в дворянской школе, да и играть на рояле тебя ни в какую престижную филармонию не пустят. Твои перспективы со мной мы определили. Сомнительные очень, надо отметить. А что же ждет тебя с Алексеем?
— Брак не по любви, — брякает эта романтичная особа.
— Брак с наследником главы рода, — игнорирую ее лирическую ересь. — Замужество за аристократом сделает и тебя саму аристократкой. Ты больше не будешь нуждаться в заработке. Пиши музыку, играй симфонии и учи одаренных детей для души, а не для прокорма. За твоей спиной встанет целый род. А это — безопасность, комфорт и богатая жизнь. К тому же, подумай о Саше. Какой предстанет для него мать в новом образе. Дворянка. Жена наследника. Да не только твой сын. Все будут в тебе видеть знатную особу. Балы и салоны распахнут перед тобой двери.
Говорю и говорю, а Оксана слушает, распахнув глаза. Речь специально насыщаю элементами эриксоновского гипноза. Посредством образных представлений моделирую ситуации, в которых Оксана окажется в зависимости от своего выбора. Метафорические ассоциации и мягкая символическая форма подачи отлично способствуют пониманию.
В конце Оксана благодарно протягивает мне руку:
— Спасибо, Сеня, действительно, ты прав! А ведь я чуть не сглупила! Конечно, я выйду за Алексея. Но…можно хоть обнять тебя прощание?
— Конечно, Оксаночка, — прижимаю к себе учительницу и целую в щеку. Ну вот и славно. А то Щекиным еще в княжеском суде поддерживать меня.
Когда Оксана с сыном уезжают, я, чтобы прогнать легкую грусть, набираю Катю.
— Да, мой господин?
— Чем занята? В общем, бросай всё, я за тобой сейчас пришлю машину. Так что приоденься.
— Мы едем на како-то собрание? — растерянно спрашивает. — Или деловую встречу?
— Ко мне домой ты едешь. Прямо в спальню. Так что и наряд подбери соответствующий. Ажурный и кружевной.
— О-о, — удивленное и сразу же радостное: — О-о-о-о!!! Я подготовлюсь, господин!
— Десять минут на сборы, — бросаю, а то знаю я этих женщин.
Через полчаса без прелюдий срываю одежду с брюнетки и закидываю ее на кровать. Быстрая оценка взглядом. Катя с готовностью позирует, демонстрируя красное плетеное белье. Встает на четвереньках боком, выгибает спинку, затем поворачивается ко мне попкой. Последний жест становится последней каплей — я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе…
* * *
Пару недель спустя князь Аркадий Волконский возвращаются в родную Тверь. Предстоит провести суд над Георгием Лобовым, да и разобраться, какого черта экспедиторы не отдают по его требованию его же вассала. Ведь Лобов не государственный преступник. Обвинений в измене императору ему не выдвинули. А значит, Волконский вправе получить своего прямого подданного.
Объяснить ситуацию явился лично надворный советник Тайной канцелярии Станислав Мигин.
— …Умер?! Что значит, умер?! — гремит Аркадий. — Вы учудили расправу над моим человеком?
Бледный Станислав блеет:
— Конечно же нет, Ваше Сиятельство. Я сам в полном шоке.
— Как это случилось? Конкретика, пожалуйста.
— Причина — ишемический инсульт. Мгновенно отмерла большая часть головного мозга. В момент смерти рядом никого не находилось. Георгия нашли уже мертвым в уборной.
— Покушение? — князь сразу задумывается о кандидатуре Беркутова. Мог мальчишка учудить такое?
— Исключено, — возражает Станислав. — В последние дни мы держали Георгия под жестким контролем. Он был помещен в убежище Тайной канцелярии, дабы больше не вводить в соблазн его врагов. Все помещения находятся под видеонаблюдением, телефонные звонки прослушиваются, на входе охрана. Пищу ему готовила кухня ведомства, а там, сами понимаете, работают проверенные люди. Но мы, конечно, сразу взяли на пробу кровь умершего и отходы с последнего приема пищи. Отравляющих веществ не найдено. Сейчас мы делаем дополнительные анализы.
— Вы впустите в это убежище мою СБ. Я хочу провести свое расследование.
— Конечно, Ваше Сиятельство, — даже не думает спорить Станислав. — Я готов полностью сотрудничать, чтобы всесторонне изучить это недоразумение.
— Раньше надо было сотрудничать, — не ведется Аркадий. — А не прятать от меня моих же людей.
— Интересы Империи требовали быстрых мер. С помощью Лобова мы могли приручить тварей.
— Ну и как приручили?
— Кхм. Нет, мы не успели.
— Хехе. Забавно выходит, господин надворный советник, не считаете? Вассала похитили, тварей не приручили. Ай-яй-яй. За такое вас точно по головке не погладят. Думаю, падение на пятерку чинов вам обеспечено. Это если не увольнение.
Станислав лишь молча поджимает губы. Князь продолжает расспрос:
— Ваша резкая лояльность связана с тем, что я могу усугубить ваши неприятности?
— В том числе, — не скрывает очевидное имперский агент. Прекрасно знает, здесь блеф не сработает. — Могли бы вы не ухудшать мое положение жалобами в высшие инстанции? Буду должен вовек.
— Хех, простите, но это смешно. Сначала вы ни во что меня не ставите, а потом, крупно облажавшись, выходите с подобными просьбами. Молчите, не спорьте, мало ли, что вы считаете, по факту это так, — с минуту Аркадий постукивает пальцем по краю стола. — Когда доставите тело?
— Сегодня же, — с готовностью отвечает Станислав.
—
