тебе попал.
– Я его купил в Италии, в Риме, и вывез к себе, не без проблем, по частям. Одно кресло потом долго искал и еле нашел, перекупив у американского полковника по цене всего остального гарнитура.
– И долго ты там был?
– Несколько месяцев, почти год. Было это в конце второй мировой войны. В это время, ранней весной, я жил в Риме, в уцелевшей части отеля Милани. В конце войны можно было многое приобрести по дешевке, и я пытался не упустить момент, скупал украшения, антиквариат и оружие, что получше. Формально я работал на антикварный магазин, владельцем которого был Мигель. Он же занимался доставкой продовольствия и вывозил скупленные вещи в Тунис. Бизнес кипел – обнищавшие и голодные жители Рима охотно отдавали старье, как они думали, в обмен на продовольствие, бензин, шины и другие необходимые им товары. Но поскольку в Риме был не я один такой, приходилось выезжать в окрестности, закупая продовольствие, а также, что и было основной целью таких выездов, предметы старины, разграбленные в ходе военных действий.
У меня тогда была отличная помощница – Клаудия. У нее был явный талант убеждения и хватка, которой позавидовали бы многие современные банкиры, но, при этом, она никогда не отбирала у людей последнее. Иногда, поторговавшись пару часов, могла отказаться от покупки роскошных серег и просто подарить какой-нибудь непутевой мамаше с выводком детишек полмешка муки или бутылку оливкового масла. Это давало свои плоды – ей приносили просто уникальные вещи. Жаль, что ее убили. Любила она меня.
Убили ее случайно. Свои же бандиты. Итальянцы. Она ехала на грузовичке. Ее хотели ограбить, какой-то придурок направил на нее пистолет, а она стала на него орать, он и выстрелил. Одно ранение. В голову. Наповал. Жалко. Хорошая была девушка.
На следующий день после ее похорон я с трудом оторвал голову от подушки, почувствовав чье-то присутствие в комнате. После похорон я хотел напиться и напился, напился в хлам. Ощущение себя во времени и в пространстве было прескверное. Я огляделся и вздрогнул, увидев голографическое изображение. Это был Ватунг. Он молча смотрел на меня. Я протер глаза, изображение не исчезло.
Я промычал: – Тебе чего надо?
Он ответил: – Здравствуй, мы давно не виделись! Извини, что я в такое время. Но ждать не могу, дело крайне срочное.
– Да, уже давно ты мне не попадался на пути. И я не жалею. Так чего тебе нужно от меня?
– Север, все наши старые дела закончены, давай без обид. Даже тот молодой землянин, как его, не помню, Анг кажется, уже почти два года как на земле. Ты знаешь об этом?
– Да, знаю. Но куда он делся потом? Вы ему память вычистили?
– Ну да, немного подчистили, для его же блага. Но это не наше решение – это решение Кураторов, тут ничего не поделаешь, все по закону.
– Так чего ты от меня хочешь?
– Многого. Давай ты приведешь себя в порядок и через два часа мы к тебе придем. Дело того стоит.
– А если я не захочу с вами разговаривать?
– Ты выслушай, потом решишь, мы ведь не беспокоили тебя очень долго, нужна твоя помощь, в самом деле нужна.
Его изображение растаяло.
Через два часа ко мне в дверь постучали. Я удивился, поскольку ожидал обычного сеанса голографической связи. Появление Ватунга и еще одного мужчины в обычной потертой одежде, в такой, в какой ходили итальянские обыватели, было для меня в новинку. Ватунг представил мне своего коллегу: – это Симон, он является Куратором, отвечающим за события в Европе, точнее временным Куратором, пока здесь все не уляжется, не утихнет.
Мы обменялись рукопожатиями, и я все еще смотрел на Симона, который был слишком уж похож на обычного итальянца. Тот улыбнулся: – Не удивляйся, я позаимствовал его тело на нашу встречу. Не доверяю каналам связи, даже защищенным. Здесь нас никто не подслушает. А этот бедняга, увы, попадет под грузовик.
Но давай к делу. Как всем нам хорошо известно, эта война подходит к своему завершению и скоро, примерно через пару месяцев, закончится. И все было бы хорошо, но есть несколько проблем. Не очень больших, но важных, способных сильно повлиять на дальнейшее развитие этой планеты.
А именно: в ходе своих экспедиций и научных разработок германская империя, в лице своего научно-мистического общества по изучению древней германской истории и наследия предков – Аненербе, собрала у себя несколько опасных артефактов, оставленных на земле представителями разных цивилизаций. Кстати, мы не всегда даже знаем, каких именно.
Мы отслеживали и, как могли, блокировали деятельность этого общества, но, тем не менее, они у них остались. Мы даже попытались их ликвидировать во время бомбежки, и эта попытка привела к тому, что один из очень старых артефактов включил вокруг себя защитное поле и теперь на расстоянии в 40 метров от этого артефакта возник защитный купол и никакое силовое воздействие на него невозможно. Кого пускать, а кого не пускать, этот купол решает сам. Можно было бы попробовать отключить, но это связано с таким количеством бюрократических процедур, что просто не хочется. Может быть, ты сможешь это сделать.
Впрочем, дело не только в этом. Там еще имеется медиум общества Вриль, Мария Оршич. Медиумы этого общества смогли войти в контакт и получить информацию от браконьеров. Те ввели их в заблуждение, сообщив им, что они являются представителями обитаемых планет вокруг звезды Альдебаран в созвездии Тельца. А также, передали сведения, касающиеся устройства летающих тарелок и транспортных судов для межзвездных перелетов. И наобещали много чего еще. Длилось все это почти 25 лет. Начались конструкторские проработки и испытания. После ряда испытаний, немецкий рейх начал строить на своих подземных заводах серию корпусов таких тарелок и прочего оборудования для них.
Работы сперва производились под общим Кураторством адмирала Канариса, а с лета прошлого года, после того, как этот адмирал был арестован, под руководством Ганса Каммлера. Я не знаю, кто он на самом деле, человек ли он или представитель другой расы, но он крайне умный, хитрый и расчетливый. И способен оказывать влияние, точнее подчинять себе волю других людей. В группе медиумов есть женщина, ну там все женщины, которая зовется Сигрун. Она – человек этого Ганса Каммлера, будь с ней осторожен.
Летающие тарелки, также, как и ядерное оружие и прочие Вундерваффе, для Германии не сработают. Их нельзя отдавать в руки фанатиков. Кое-что перепадет американцам, с которыми нам пришлось наладить ограниченное
