Бушующий на обреченном судне огонь, наконец, добрался до топливных баков и взвился высоким столбом, но за секунду до этого катер взрезался в борт британского линкора. Раздался ужасный грохот. Вместе с катером взорвалась так и не выпущенная им торпеда и сдвоенной силы удар, разворотил бронированный борт «Британии».
Когда столб дыма и воды осел, все с тревогой обратили свои взоры на линкор. Взрыв произошел в районе носовой башни корабля. «Британия» заметно осела на поврежденный бок, отчего образовался заметный крен. Британцы в страхе смотрели на корабль, опасаясь его опрокидывания, но минута пролетала за минутой, но крен не нарастал. Так прошло пять минут и стало казаться, что худшее миновало, и линкор сможет дальше продолжить свой путь. Но в этот момент внутри корабля произошел взрыв. Столб черного дыма вырвался наружу из поврежденного борта и линкор затонул.
Крик отчаяния и скорби пронесся по британским кораблям при виде столь стремительной гибели своих боевых товарищей. Слабым утешением им был тот факт, что из пяти напавших на эскадру немецких кораблей уцелел только один катер. Все остальные были расстреляны и потоплены миноносцами охранения.
И все же нападение катеров на эскадру повергли в сильный шок англичан и в первую очередь адмирала Герсонда. Гибель «Британии» и серьезные повреждения других кораблей, ставили жирный крест на проводимой им операции. Из всех линкоров британской эскадры, только «Хиберина» не имела повреждений, что впрочем, уже не играло ни какой роли. Теперь Герсонд сам из охотника в любой момент мог превратиться в дичь. Последней каплей, переполнившей чашу терпения адмирала, стало сообщение наблюдателей, что со стороны германского берега замечено движение неизвестных судов.
Не желая больше испытывать судьбу, британец приказал немедленно ложиться на обратный курс, выставив для прикрытия эсминцы и миноносцы. Нового нападения немецких катеров не последовало, поскольку напуганные наблюдатели ошибочно приняли за ним рыбачьи суда но, даже разобравшись с этим, адмирал не отменил своего приказа на возвращение, столь сильно его напугали быстроходные немецкие торпедоносцы.
Британцы уже подходили к Портсмуту, когда двигающийся в полноги бедняга «Коммэнуилс» правым бортом наскочил на мину. С огромным трудом экипажу удалось выровнять, но при этом линкор полностью потерял ход. Сопровождавшие «Коммэнуилс» эсминцы пытались взять его на буксир, но сильная волна, раз за разом обрывала тросы.
Положение корабля было критическим, но благодаря мастерству капитана Пратта линкору все же удалось выброситься на берег. Под радостные гудки кораблей эскадры, команда линкора благополучно покинула «Коммэнуилс» и перебралась на эсминцы сопровождения. Так трагично и неудачно закончился поход британской эскадры на перехват противника.
Сам Мауве благополучно вернулся на свою базу через час после ухода Герсонда и был встречен ликованием и криками. Кайзер, стремясь забыть потери среди своих линкоров, отдался подсчету потерь противника. Гранд Флит уже не имел решающего перевеса в линкорах, и этот факт особенно радовал Вильгельма. Вскоре он затребовал к себе Шеер и, уединившись с ним в кабинете, увлеченно обсуждал новые боевые планы «Кайзерлихе Марине». Время не ждало.
Был уже глубокий вечер, когда полковник Покровский распахнул дверь кабинета генерала Корнилова перед поздним посетителем вагона главковерха. Это был начальник Морской академии, академик Крылов, специально приехавший в Могилев по приглашению Корнилова.
- Добрый вечер, уважаемый Алексей Николаевич – произнес главковерх, энергично пожимая крепкую руку Крылова – уж простите, что оторвал вас от дел, но мне очень понадобился ваш совет по одному очень важному и безотлагательному вопросу.
-Я весь во внимании Лавр Георгиевич и охотно помогу вам в меру своих сил – скромно ответил ученый, чем вызвал улыбку на скуластом лице Верховного правителя.
- Знаю я ваши скромные силы Алексей Николаевич – произнес собеседник и широким жестом пригласил присесть ученого в кресло за маленьким столом – Алексей Михайлович, распорядитесь, подать нам, что-нибудь, а то наш уважаемый гость наверно изрядно проголодался.
- Нет, нет уважаемый Лавр Георгиевич, обслуживание в поезде было отменным и потому прошу вас не беспокоиться обо мне.
- Ну, а от стакана чая вы не откажитесь?
- Нет.
- Тогда нам два чая с лимоном, - сказал Корнилов Покровскому, и тот незамедлительно покинул кабинет правителя.
Два собеседника терпеливо дожидались чая и при этом обменивались друг с другом мало значимыми фразами. Когда Покровский поставил перед ними поднос со стаканами, Корнилов ловко разломал двумя пальцами маленькую сушку и начал неторопливо попивать горячий чай, прищуриваясь от удовольствия. Прошло некоторое время, пока правитель не спросил Крылова:
- Скажите Алексей Николаевич, ваше мнение относительно проекта господина Мациевича осталось прежним или вы по прошествию лет изменили свое мнение о нем? Мне о нем доложил Николай Николаевич, чьи молодцы из технического отдела извлекли творение господина Мациевича из архива и подали мне на рассмотрение в качестве служебной записки. В свое время вы энергично поддерживали этот проект, но адмиралтейство все же закрыло его. Расскажите, пожалуйста, мне все об этом деле.
Крылов довольно усмехнулся в свою густую бороду и, отставив в сторону стакан чая, заговорил:
- Собственно говоря, моя позиция относительно предложения господина Мациевича о необходимости постройки кораблей способных нести на своем борту самолеты остается в целом прежней. Подтверждением правоты его идей служат балтийские гидроносители с торпедоносцами. Господин Мациевич верно указывал, что самолеты можно и нужно выдвигать далеко в море для нанесения удара по кораблям или территории противника.
- Так значит, наши доблестные адмиралы в очередной раз сгноили в архиве очень важное открытие, как это было ранее с проектом русского дредноута Степанова?
- Что касается Степанова, то вы абсолютно правы, Лавр Георгиевич. Он раньше англичан предложил идею поворотных башен на корабле, но лавры создателя линкора достались не нам. В отношении же проекта Мациевича, по прошествию лет, я все же нашел довольно большое зерно рациональности в том, что проект отложили. Я конечно очень рад тому, что о нем вспомнили, но должен согласиться с мнением адмиралтейства, что на Балтике и Черном море такой корабль нам не нужен.
Сейчас я поясни сию мысль. Испокон веков военная стратегия России была сугубо оборонительной, сначала мы всегда отбивали нападение врага на своей земле, а затем, если позволяли силы и условия переносили боевые действия на его территорию. Авианосец же господина Мациевича сугубо наступательное оружие, к тому же морского базирования, тогда как наши основные силы это сухопутная армия.
Главными нашими противниками на Балтике, были шведы, а теперь немцы. Нападение флотов противника мы всегда отбивали с помощью береговой обороны, флота и как наглядно продемонстрировано в недавнем нападении немцев на Свеаборг силами авиации. Все эти действия для балтийского театра гораздо дешевле и практичнее, чем создание авианосца, очень дорогого и очень рискованного предприятия.
Корнилов и интересом слушал академика, а затем произнес: - Проводя аналогию Балтики с Черным морем, можно прийти к выводу, что и на этом театре военных действий авианосец нам не нужен. Турок мы можем побеждать силами одного флота и армии, что на деле доказали Юденич и Колчак. Значит, наши адмиралы оказались все-таки правы?
- Нет, Лавр Георгиевич. Авианосцы, это корабли чисто океанического класса, и значит держать их нужно в портах расположенных на берегу океана. В нашем случае это только Мурманск и Владивосток. Только там имеет смысл располагать корабли подобного класса, которые смогут как отбить нападение противника, так и нанести упреждающий удар.
- А каких противников вы видите в этих океанах? – с хитрецой спросил Корнилов, неторопливо прихлебывая чай из стакана.
- На Дальнем Востоке, это в первую очередь Япония. После войны с нами она идет вперед семимильными шагами, и не удивлюсь, что через десять лет она будет нашей главной противницей в этом регионе. Что касается Северно-Ледовитого океана, то наличие там авианосцев позволит нам контролировать северную Атлантику и в случаи необходимости нанести удар по нашему извечному «друг» Англии. Кроме этого своими авианосцами мы можем держать прицелом восточные и западные побережья Северо-Американских Соединенных Штатов.
- Вы так далеко смотрите вперед Алексей Николаевич?
- Я хорошо помню историю нашего государства Лавр Георгиевич. Возможно, вам неизвестно, но в 1818 году мы были на пороге войны с Америкой из-за наших тихоокеанских земель. Тогда американцы только, только вышли к Миссисипи, но уже тогда зарились на тихоокеанское побережье. Тогда от Аляски до Калифорнии этими землями владела русско-американская компания, занимавшаяся промысел пушного зверя в них. Пользуясь нашим малочисленным присутствием, американцы вместе с британцами под угрозой войны они заставили царя Александра I отказаться от большей части наших земель вдоль Тихого океана. Нам оставили Аляску с узкой полоской побережья в районе архипелага Александра, а так же северную Калифорнию с Фортом Росс. Все остальные земли под именем Британская Колумбия и штата Орегон отошла Англии с Америкой.
