� Стив... � сказала, нет, скорее прошептала она.
И упала на камень, скорчившись, как от боли. Наверно путь сюда отнял у нее последние силы.
Я подбежал к ней и поднял на руки. Она охнула, как будто я сделал ей больно.
� Гуин, все в порядке. Здесь недалеко деревня. Мы сможет там отдохнуть, столько, сколько тебе захочется.
Мои руки проникли под плащ, и я, с ужасом, ощутил пронизывающий холод ее живота. � О, Гуин! Нет, бог мой, нет...
Последнее слово осталось за Кристианом.
Из последних сил подняв руку, она коснулась моего лица. Ее глаза затуманились, печальный взгляд задержался на мне. Я почти не слышал ее дыхания.
Я посмотрел на камень. � Передур! � в отчаянии крикнул я. � Передур! Покажись.
Камень над нами молчал. Гуивеннет еще глубже съежилась в моих объятиях и вздохнула, тихий звук в холодной ночи. Я обнял ее так сильно, как только осмелился; я боялся, что она треснет, как веточка, но я должен был сохранить тепло в ее теле, должен...
Земля слегка содрогнулась, потом еще раз. Снег упал с верхушки камня и с веток деревьев. Еще и еще...
� Он идет! � сказал я молчащей девушке. � Твой отец. Он идет. Он поможет.
Но около камня появился не отец Гуивеннет. Не он держал мертвое тело Болотника в левой руке. Не призрак храброго воина возвышался над нами, слегка покачиваясь из стороны в сторону и ровно дыша; зловещий звук в темноте. Я глядел на освещенные луной черты человека, который начал все это, и у меня не было силы ни на что. Я громко закричал, от разочарования, плотнее закутал Гуивеннет в плащ и прижал к себе, пытаясь сделать ее невидимой.
Он стоял так около минуты, и все это время я ждал, когда холодные пальцы вонзятся мне в плечи и поднимут меня навстречу судьбе. Но ничего не произошло. Я посмотрел вверх. Урскумуг был здесь. Он, мигая, глядел на меня, глаза сверкали, рот открывался и закрывался, показывая сверкающие зубы. Он все еще держал тело Болотника, но потом, одним внезапным движением, заставившим меня подпрыгнуть от страха, отбросил его в сторону и протянул руку ко мне.
Его прикосновение оказалось более нежным, чем я ожидал. Оттолкнув мою руку, он подхватил Гуивеннет и стал баюкать ее тело правой рукой, как ребенок баюкает игрушку.
Он собирался забрать ее тело от меня. Меня пронзила острая боль и я закричал, как сумасшедший, глядя на отца через поток слез.
Тогда Урскумуг вытянул ко мне левую руку. Я какое-то время глядел на него и только потом сообразил, что он хочет. Я вытянул свою руку, и он крепко сжал ее.
Потом мы обошли камень и, мимо заснеженных деревьев, пошли к огненной стене.
Я шел рядом с отцом, и на меня обрушилась лавина воспоминаний. На его лице я не видел ненависти и презрения; нет, только нежную печаль и сострадание. Возможно тогда, в саду Оак Лоджа, Урскумуг так сильно встряхнул меня только потому, что пытался вернуть жизнь в мое умирающее тело. И в горлышке, когда отец колебался, слушая нас, он знал, где мы были, и ждал, пока мы не пройдем.
