Но Гэвин не нуждался в ее деньгах. Похоже, он вообще ими не интересовался. Бри могла бы быть бедной, как церковная мышь, и это ничего не изменило бы.
Она рассмеялась. Гэвин, шагающий рядом, взял ее за руку:
– На сей раз я не буду спрашивать, почему ты смеешься.
– Почему?
– Потому что я и так знаю. – Его красивое лицо осветила ласковая улыбка. – Меня обуревают те же чувства.
Вернувшись в Сан-Франциско, Бри отправилась домой, чтобы собрать необходимые вещи и перевезти их к Гэвину. В его квартире хватало места для всех: кошка Фейв покрутилась вокруг ног Гэвина, мурлыкая и ласкаясь, а потом устроилась под окном в гостиной. Более консервативная и пугливая Али тоже выглядела довольной и быстро признала большой мягкий диван своим домом.
Теперь они официально жили вместе.
– Знаешь, у меня никогда в жизни не было возможности пожить во грехе. – Бри, лежа в постели после их первой ночи дома, легонько толкнула Гэвина в бок.
– Прости, что лишил тебя такой возможности. Но мы возместим это, потворствуя другим твоим грехам.
– Разве не странно, что мой отец не протестовал против нашей свадьбы? Он даже не выглядел удивленным. Наверное, ты ему действительно понравился. Он давно не представлял меня мужчинам.
– Ну, он счел меня подходящим зятем.
– Поразительно, что он не возражал против побега в Саусалито. Я думала, папа будет настаивать на шумной свадьбе, ведь он – сноб.
– Может быть, он просто счастлив за тебя? – Гэвин накрутил на палец ее локон.
– Может быть, он слишком рад, что я не останусь старой девой, влачащей скучное существование в мансарде родительского дома. Честно говоря, мне тоже больше нравится быть замужней дамой, – улыбнулась Бри.
– Замечательно, но твоему счастливому мужу пора на работу. – Гэвин немного отодвинулся от нее.
– Не уверена, что выдержу целый день без тебя. – Бри игриво надула губки, накрываясь простыней.
– Мы можем вместе пообедать. – Гэвин выбрался из кровати. – Это должно спасти тебя от мук разлуки.
– Я буду стойкой. – Бри драматично спрятала лицо в подушке. – Я знаю, как ты относишься к работе, и не хочу тебя отвлекать. Над какой важной сделкой ты работаешь сегодня?
На лице Гэвина промелькнуло странное выражение.
– М-м-м… Все мысли о компании исчезают из моей головы, когда я вижу тебя.
– Лучше поймай их и верни обратно, пока Брок Меддокс ничего не заметил. Я рада, что познакомилась со всеми твоими коллегами. Теперь, когда ты будешь рассказывать мне, как идут дела в офисе, я буду точно знать, о ком ты говоришь.
Бри не собиралась становиться женой, которая требует от мужа все его внимание двадцать четыре часа в сутки. Она хотела, чтобы он чувствовал ее поддержку и заботу. Молодая женщина счастливо вздохнула:
– Думаю провести этот день, фотографируя счастливые пары. Я всегда любила делать снимки влюбленных, а теперь, став одной из них, получу огромное удовольствие от съемок.
– Парочки соглашаются, когда ты просишь разрешения их сфотографировать?
Бри на секунду задумалась:
– Да. Счастливые люди всегда готовы сниматься. А вот несчастные не хотят, чтобы их беду запечатлели на века.
– Тогда, надеюсь, сегодня ты встретишь много счастливых пар.
– Все равно никто так не счастлив, как я.
Бри завернулась в одеяло, когда Гэвин поцеловал ее на прощание и уехал на работу. Погуляв пару часов с фотоаппаратом, она вернется в студию и проявит снимки. В темноте лаборатории ей можно целый день глупо улыбаться, и никто этого не увидит.
Бри взглянула на часы – почти девять! Она считала, что рекламные компании начинают работу раньше. Ее отец, например, уезжает в офис не позже семи утра. Но вероятно, рекламный бизнес существует в другом ритме.
Послышался мелодичный перезвон. Звук доносился из гостиной, и Бри была уверена, что Гэвин не включал радио. Она встала и накинула легкий халатик. Музыка не смолкала, и она отправилась на поиски источника звука. Зеленая лампочка мигала на телефоне, стоящем на рабочем столе Гэвина.
Следует ли ответить на звонок? Теперь это и ее дом. Но звонок деловой, и, наверное, отвечать не стоит – ведь тогда ей придется объяснить, кто она такая, так как едва ли кто-нибудь знает, что они с Гэвином поженились.
Пока Бри размышляла, началась запись сообщения на автоответчик. Бри собралась выйти из комнаты, однако знакомый голос заставил ее остановиться.
«Доброе утро, Гэвин, или теперь мне следует назвать тебя сынок? – Ее отец звонит Гэвину? Почему бы и нет? Она хотела взять трубку. – Я уже перевел деньги на твой счет, как мы и договаривались. Один миллион долларов».
Бри оцепенела. О чем, черт побери, говорит отец? Ужас охватил ее.
«Надо отдать тебе должное! Я не ожидал, что ты так быстро окрутишь мою дочь. Я думал, потребуется месяцев шесть ухаживаний. Бри становится подозрительной и колючей, когда дело касается мужчин, но, похоже, ты нашел к ней подход».
Ее рот остался открытым. Внутри все похолодело. Сердце Бри бешено колотилось.
«Так что теперь ты наконец сможешь открыть свое собственное дело. Думаю, вы оба будете очень счастливы».
Смех отца показался ей злобным карканьем. Руки Бри дрожали. Говорить с отцом она не хотела. Все и так было до боли ясно.
Отец заплатил Гэвину, чтобы тот женился на ней.
Короткий писк сообщил о записи сообщения, а мигающая красная лампочка подтверждала, что этот кошмар не был плодом ее воображения.
Все – ложь! Каждое слово о любви, каждый поцелуй, каждое прикосновение. Все было фальшивым.
Значит, деньги? Все, что ему было нужно – это ее деньги?! Гэвин хорошо поработал, разве нет?
Один миллион долларов. Вот сколько она стоит. Сумма достаточно велика.
С ее губ сорвался сдавленный стон. Почему один миллион? Почему не два миллиона? Не двести тысяч? Не двадцать? Не кусок пирога из кофейни Стеллы?
У Бри подкосились ноги, и она рухнула на пол, сильно ушибив колени и локти. Но это не имело значения: боль внутри была куда сильнее. Как можно быть такой дурой и поверить, что он действительно захочет жениться на Бри Кинкеннон, а не на ее деньгах?
– Идиотка! – выкрикнула Бри, и слово эхом разнеслось по квартире.
Сначала у нее были какие-то сомнения. Она ведь подозрительная, как проницательно заметил отец. Но все страхи исчезли под шквалом поцелуев Гэвина и комплиментов. Он привел ее к алтарю меньше чем через две недели, и все ради денег.
Бри свернулась калачиком на холодном полу. И что теперь? Она не может пойти домой и встретиться лицом к лицу с отцом, который продал ее, как немодный антиквариат, которому больше нет места в его коллекции.
