— Дальнейшее увеличение скорости и дальности лимитируется запасом энергокомпонентов и возможно только при увеличении калибра торпед, — терпеливо ответил главный конструктор Корвин-Коссаковский, который и не с такими закидонами заезжих "инспекторов" сталкивался. — Но это бессмысленно, так как попасть на такой дистанции невероятно сложно.
— Это вы японцам скажите… Если необходимо увеличить калибр — делайте! Тем более, что боевой заряд одной торпеды 53–35 для современного линкора уже маловат, — стоял я на своём. — И почему вы рассматриваете только экстенсивный путь? Почему не ищете иные? Например, почему у вас в конструкции такой огромный бак воды? Почему бы не использовать забортную воду? Это сразу даст значительный прирост запасов кислорода и керосина. Понимаю, машина сразу прикажет долго жить, но в СССР накоплен уже достаточный опыт по центробежным компрессорам, малочувствительным к мелкому мусору во входящем газовом потоке. Центростремительная турбина всего лишь обратный вариант такого компрессора. Почему бы не применить её?
— Товарищ Любимов, — всё так же, ровно и не повышая голоса отозвался Корвин-Коссаковский, — при испарении морской воды в объёме равном запасу торпеды 53–35, осядет около четырёх килограммов соли…
— Да понимаю я всё! — перебил я нетерпеливо. — Но твёрдо знаю одно. Создать такую торпеду можно и нужно. И если я возьмусь за это дело, то обязательно добьюсь результата. Только как при этом будете выглядеть вы? Полагаю, бледно. Знаете, оружие с какими характеристиками было бы идеально для РККФ в грядущей, в этом нет никаких сомнений, войне? Это торпеда с мощной боеголовкой, выводящая любой линкор из строя единственным попаданием. Это торпеда с дальностью хода в пятьдесят километров, так как радиус обзора с КДП крупного корабля составляет около 35 километров плюс запас на маневр и догон. Это торпеда с системой самонаведения по кильватерному следу. С прибором маневрирования, имеющим возможность, минимум, двукратно менять курс на дистанции движения. Имея такие торпеды можно уже линкоры для морских баталий не строить.
— Ну, у вас и желания! — улыбнулся главный конструктор. — Но мы, к сожалению, сказками не занимаемся, это вам по линии Детгиза обращаться надо. Из всего перечисленного мы имеем некоторый прогресс по прибору маневрирования. К сожалению, созданный образец ТТЗ, выданному наркоматом ВМФ, не удовлетворяет. По условиям, он должен обеспечивать изменение курса до 90 градусов сразу после выстрела, но ошибка при таких значениях составляет свыше одного градуса. Хотя до сорока в любую сторону прибор работает точно. Свыше — с каждым градусом поворота ошибка увеличивается. И мы всем коллективом не можем понять в чём дело. Может взглянете, коли вам этот так просто?
— Может, я повлияю на наркома ВМФ, чтобы флот принял в том виде, который есть на сегодняшний момент с условием доделки в последующем? Сорок градусов для начала вполне достаточно. И одновременно навещу дорогую Александру Фёдоровну, свет Артюхину, чтоб она своих подшефных простимулировала. Вы человек хорошо образованный, старой закваски, должны знать, что стимул — это палка такая, — ответил я, понимая, что Корвин-Коссаковский меня "сделал". Не хватало мне ещё совсем опозориться, начав высказывать суждения, как доделать совершенно незнакомый механизм.
— Всё бы вам только головы сносить… — покачал головой главный конструктор.
— Жизнь такая, Ричард Никодимович. Не мы, так нам головы снесут. До войны считанные годы остались, ситуация в мире сами знаете какая. Или у вас здесь политинформацию не проводят? Поэтому надо спешить. Надо успеть максимум того, что мы можем сделать. С тепловыми торпедами всё понятно, пойдёмте уж в приборный отдел, покажете, как вы с системами самонаведения продвинулись.
— Позвольте, но вы слишком многого от нас хотите, — развёл Корвин-Коссаковский руками. — Это акустические приборы, а всей акустикой занимается завод "Морфизприбор". Мы только начали, в соответствии с их пожеланиями в плане снижения собственного шума торпеды, работы по электрическим силовым установкам и только.
— Значит, у вас и здесь даже конь не валялся, — подытожил я разочарованно. — Постойте, а это что такое? — мой взгляд случайно выхватил стоящий на стуле в углу ранец с висевшими на нём шлангами.
— Что? А, это… Автономный легководолазный дыхательный прибор. Английский. Привезли вчера и приказали срочно скопировать или дать аналогичный. Такие же торопыги, как и вы, товарищ Любимов. Пройдёмте в отдел электроторпед, раз у вас больше нет вопросов.
— На вашем месте, Ричард Никодимович, я бы отнёсся как можно более серьёзно к этим торопыгам. Иначе и головы можно не сносить, так высоки ставки. Тем более, что в этом деле нет ничего сложного, раз образец присутствует.
— Ну вот, опять вы начинаете. В нашем деле, как и у военных на суше, шапкозакидательские настроения до добра не доводят. Во всём нужен полностью осознанный и до мелочей продуманный подход.
— Смотрите, слишком долго не думайте. Я, искренне желая вам только хорошего, предупредил.
Беседуя в таком духе мы перешли в отдел электроторпед, которым руководил Николай Николаевич Шамарин. Здесь мне никаких макетов не показывали, за их полным отсутствием, зато дали взглянуть в чертежи.
— Вы же стремитесь создать малошумную торпеду? — задал я вопрос с очевидным ответом.
— Так и есть, — подтвердил Шамарин.
— Тогда вот этот зубчатый редуктор, — показал я на чертеже, — будет вам сильно мешать. На малых охотниках, ради снижения шумности, применяется гидропередача от дизеля на винт, несмотря на снижение мощности на валу. А торпедные катера обходятся без неё. У вас же электродвигатель, пусть его статор вращается в одну сторону, ротор в другую. Думаю, так можно редуктор вовсе исключить.
— Товарищ Любимов, мы отталкиваемся от того, что нам дают смежники, — заметил Корвин-Коссаковский, — других, подходящих по мощности, размерам и весу, у них нет.
— Значит, надо заказать им, чтобы сделали. Активнее надо быть Ричард Никодимович. Не надо ждать милости от смежников. Ваша задача — заставить их дать необходимое, а не наличное.
— Хорошо хоть от электроторпед дальности в пятьдесят километров и скорости в пятьдесят узлов не хотите, — вздохнул в ответ главный конструктор. — А то скажете, чтоб со смежников требовали и уедете. А нам расхлёбывать.
— Не хочу, — согласился я. — Хочу другого. Хочу, чтоб такая торпеда могла достать подводную лодку на любой глубине. И при этом могла либо сама на неё навестись, либо управлялась бы с носителя по проводам. Мне поручили создать противолодочный корабль, на нём такое оружие было бы очень к месту. Я могу на вас в этом вопросе рассчитывать? В ближайшей перспективе, год — два?
