Да и это не всё ещё. Неизвестно, вышибла ли контузия хитрозадость из Курчевского, ума прибавила ли? Паршивец, получив от меня задание сконструировать противотанковое оружие на основе уже испытанного "ударного ядра", решил смухлевать. Я-то рассчитывал на гранатомёт, отбрасывающий на безопасное расстояние боеголовку, срабатывающую после выгорания замедлителя. Прямо не приказал, надеясь на его пристрастие к безоткаткам, но намекнул более чем прозрачно. Курчевский, в начале, стал работать именно в этом направлении. Но после первых же стрельб, сообразив, что здесь всё дело в единообразном и предсказуемом полёте боеголовки хотя бы на эти жалкие 25–30 метров от стрелка, обеспечивающие бойцу безопасность, что добиться результата можно только кропотливым и упорным трудом, да и то не наверняка, решил схитрить. Неделю назад вызвал меня в "филиал" при Красноармейском полигоне, где были сосредоточены все работы связанные со взрывчаткой, и выставил нечто. Нечто, именно так. Броневой щит, с встроенным дефицитным бронестеклом на линии прицеливания, одновременно играл роль сошек, опираясь нижним ребром, с двумя плоскими круглыми пятками по краям, в землю. В защиту были жёстко вмонтированы противооткатные устройства с гидравлическим цилиндром, прикладом и рукояткой управления огнём. УСМ оружия был смонтирован с внешней стороны щита на штоке цилиндра и связан со спусковым крючком тросовой тягой. Боеприпасами к оружию служили "ядра" начального 120-миллиметрового калибра, содержащие полтора кило взрывчатки, оснащённые полутораметровым полым деревянным шестом, внутри которого так же было ВВ и капсюль-детонатор в хвостовике. В боевом положении, когда шест стыковался со штоком тормоза отката, "ядро" отделяло от головы стрелка чуть больше двух метров. Увидев такое, я сразу отогнал наивного солдатика, решившего войти в историю, пальнув первым, и, в соответствии с заветами Петра Великого, заставил совершить почин самого создателя этого чуда. Разрешил надеть танковый шлем, не зверь всё-таки, но, понятно, на результат это радикально не повлияло. Попадание, 45-мм броня пробита, деревянный шест расчётно в щепки, демпфер отработал "на пять", "изобретатель" в больничке с контузией, его подчинённые в шоке, работа стоит. Тьфу! Мне что, за плечом у каждого стоять и пальчиком указывать, как делать? Пальчиков не хватит, да и сам я не семи пядей во лбу, чтоб во всём соображать. А может и сам я здесь был не прав, заставив Курчевского работать "в тёмную", не говоря ему, что главная цель — не перфорированная бронеплита, а именно отработанное безоткатное оружие для стрельбы с плеча. А чем оно стреляет — это уж дело совсем другое. Ладно, с гранатомётами время терпит, отложим.
Значит, мотор или пулемёт. Если подводного оружия не считать. Но в этом деле сэкономить за счёт потребителей сложно, потому можно запустить процесс и ждать отдачи. Что же в первую очередь? Пожалуй, пулемёт…
— Семён! Уснул что ли? — одёрнула меня Полина, — Что встал столбом? Горе луковое, никак опять задумал что-то? Давай-ка от посуды отойди, сама на стол соберу, а то побьёшь. Помощник… Детей лучше позови, ужинать будем.
Вид Деда Мороза, с чёрными усами и сдвинутой на манер ремня от каски бородой, немало позабавил Петьку и Вику, но не сидеть же было старшине за столом, глядя, как другие едят? Вилка, примотанная бинтом к левой кисти, вообще смотрелась несущественной мелочью, а рюмку правой танкист и без ухищрений поднимать умудрялся. Так как до полуночи мы ждать не собирались, сын с дочерью рассказали новогоднему персонажу выученные стишки и получили свои подарки, заняться которыми хотелось как можно скорее. Поэтому они выскочили из-за стола в другую комнату, как только проглотили свои порции варёной картошки с котлетами, дав взрослым полную свободу говорить о серьёзных вещах.
— Василий, а как там вообще? А то вы с Семёном всё про войну, да про войну, — спросила Полина. — Как люди живут? Как относятся к нашим, кто им на помощь приехал?
— Да, так себе живут. Бедно. Особенно крестьяне. Те, считай, совсем нищие, как у нас при царе. А чего вы хотите? Там тоже короля совсем недавно скинули, а республика их навроде как у нас, когда временное правительство было. Буржуазия, чтоб её. Настоящих, наших, коммунистов мало, чтоб революцию сделать по-настоящему. Хоть и болтают о ней на каждом углу, да все по-разному, потому и дальше слов ничего не идёт. Партий — что кур в курятнике. И все мелкие, пересилить других не могут и договориться между собой тоже. Ой, не думаю я, что такой бардак под ударами франкистов выстоит. У тех всё просто и чётко — одна голова, хоть и фашистская. А относятся к нам, прямо скажем, по-разному. Простой народ уважает, а вот те, кто повыше, кто при власти или при чинах военных, те погано, если честно, к нам относятся. Я тут у испанца, присланного к нам на стажировку замкомроты, спросил, почему так. А он в ответ говорит, что вы, русские, к Испании как к колонии какой-нибудь относитесь, ставя своих на командные должности в туземных войсках. Самолюбие их, видишь ли, заедает. Сами привыкли в Африке местными помыкать, и даже представить себе не могут, что может быть как-то по-другому. Бойко сказал, что это "стереотип" называется. А дело страдает. Комбрига Павлова, присланного бригадой командовать из нашего и вновь сформированного испанского танкового батальона, да мотопехотного, тоже из местных, только советником зачислили, да и то никаких советов не слушают. Кивают, а поступают по-своему. Пока жареный петух в задницу не клюнет, а тогда уж бегут, спасите-помогите, выручайте, пропадаем. В общем, стараются нас всеми силами от дела оттереть, пока тихо. Вон, после той бомбёжки, когда меня обожгло, наш батальон в тыл вывели и сделали учебным. Говорят, чтоб за убитых-раненых не платить. А в бригаде нас заменят испанцы, которых мы и натренируем и танки свои передадим. Как по мне, так и хорошо, воевать за испанцев — бестолковое дело. Как им помочь, если они сами не знают, чего хотят? Комбат им сколько втолковывал, что танки кулаком применять надо? Нет, приказы шлют — два танка туда, три сюда. Не хотят учиться, сами с усами.
— Вот вы опять на войну съехали, — упрекнула старшину Полупанова Полина. — А в чём там женщины ходят?
— Мы, Полина Сергеевна, люди военные, потому и говорим всё о войне больше. А в чём там ходят — не присматривался. Мы всё время на фронте, особо не поглядишь. В платьях ходят, как и везде, — отмахнулся танкист.
— Надо бы тебя, старшина, с Гинзбургом, конструктором Т-126 свести, чтоб ты на новую машину свежим взглядом посмотрел. В разрезе боевого опыта, — вмешался я.
— Товарищ полковник рассказывал про этот танк, — кивнул Полупанов. — Есть у меня уже некоторые пожелания. Надо бы в танк такую приспособу поставить, чтобы он, проходя над окопом, гранату туда, как бомбардировщик, кидал. А то попадаются ухари, бутылку с бензином норовят на моторный отсек забросить. Наши машины, конечно, после мятежа все доработаны, не протекают, но всё равно неприятно. А если гранату кинут потяжелее? Вот я и думаю, что надо, чтоб танк первым свой сюрприз выкладывал таким, пока не поздно. Я уж и прикинул, что рычаг, скользящий по земле нужен. Как опора пропадает, лючок в днище открывается и автоматически, чтоб экипаж от боя не отвлекать, вываливается граната. Хороша задумка?
