– Ничего, – ответил несколько деморализованный напором молодой принцессы Александр. – По всем каналам, в том числе и открытым, полное молчание.
– Значит, нас далеко закинуло, – пробормотала Настя, оглядывая внутренности операторской. – Подальше, чем вас с Кисиным в свое время. И не смотри на меня, как на привидение, – допуск у меня даже немного повыше, чем у тебя. Аварийный комплект где?
Все установки, использующие эффект Арутюняна, всегда снабжались так называемым аварийным комплектом. Потому как если одну из них, самую первую, однажды закинуло очень далеко и во времени, и в пространстве, то не исключено, что и с какой-нибудь последующей случится что-то подобное. Или даже хуже, считал Найденов и потому приказал, чтобы операторские, во-первых, делались герметичными, рассчитанными на попадание не только в океан, но даже в открытый космос. А во-вторых, были снабжены набором всего необходимого – пищи, воды, одежды, инструментов и оружия.
– Ты на нем сидишь, – пояснил Александр Насте.
– Так, неплохо, – заметила та, открывая крышку. – Ну, полярные тулупы нам тут точно не понадобятся… Сколько градусов снаружи?
– Двадцать шесть. Давление семьсот шестьдесят три, у нас семьсот пятьдесят. Мы что, сейчас пойдем на разведку?
– В какой-то мере. Причем на себя я возьму активную часть, а ты останешься здесь как резерв и чтоб было кому меня спасать в случае чего. Ага, нашлись рации. Возьмем уоки-токи, радиуса в пятнадцать километров для первого раза вполне достаточно.
Настя прикрепила чехол с рацией к поясу своих камуфлированных джинсов и повесила через плечо небольшой пистолет-пулемет Токарева.
– Не волнуйся, первый выход будет совсем коротким.
С этими словами принцесса повернула кран рядом с дверью. Раздалось шипение – это сравнялось давление снаружи и внутри капсулы. Затем девушка, приоткрыв дверь, выскользнула наружу.
Отсутствовала она восемь с половиной минут. Вернувшись же, заявила:
– Поздравляю, точность заброса получилась просто идеальной. Прямо-таки метр в метр, куда целились! Ну а что в нужное место попал не только снаряд, но и вся установка с операторской до кучи, это можно рассматривать как мелкий побочный эффект. Мы на острове Пасхи, в Анакене, как раз в том месте, где была размечена точка ожидаемого финиша. То есть в пространстве все сошлось замечательно. А вот со временем допущена небольшая неточность. Тут сейчас не двадцать первый век и даже не двадцатый, а самое большее десятый. Никаких аборигенов сюда еще не приплывало. Блин, какую же, оказывается, красоту уничтожили эти долбо… в общем, долбители камней! Так прямо всех и поубивала бы. Выйди полюбуйся, даю тебе десять минут на первую экскурсию. Только пистолет на всякий случай возьми. Насколько я в курсе, стрелять ты все-таки немного умеешь.
Выйдя из кустарника, в котором теперь оказалась установка с операторской, Александр наконец узнал место. Так и есть, левый край бухты Анакена, где небольшая каменная осыпь. Она тут и сейчас есть, но только с весьма существенным дополнением: здесь в океан впадает ручей, сбегающий с северного склона Тереваки. Чистый такой ручеек с прозрачной водой – по меркам острова Пасхи, натуральное чудо. Ведь здесь ручьи в виде мутных потоков появляются только во время дождя и исчезают максимум через полчаса после того, как дождь кончится.
Однако ручьем чудеса не ограничились. Как уже говорилось, установка оказалась в кустах или небольших деревцах примерно трехметровой высоты. А чуть дальше от берега начинался смешанный лес, в котором выделялись огромные даже по российским меркам деревья. Может, они были поменьше, чем гигантские секвойи Калифорнии или эвкалипты Австралии, но все равно поражали. Особенно по контрасту с тем, что росло на этом же месте в будущем. Да и не факт, что это самые высокие деревья на острове! Может, на внутреннем склоне Тереваки они еще больше. Но и эти, конечно, впечатляют, подумал Саша, подходя к ближайшему дереву.
Совершенно явная пальма, только очень большая. Диаметр ствола метра три, не меньше. А высота – как минимум пятьдесят метров. Ствол прямой и, кажется, совсем не сужается в верхней части, где в листьях кроны шумит ветер. Вот случился порыв посильнее, от утолщения в верхней части ствола отделилась какая-то точка и, увеличиваясь в размерах, полетела вниз. Плюх!
Александр с опаской смотрел на плод, шлепнувшийся метрах в трех от него. Ох и ни фига же себе! Сюда, пожалуй, без каски лучше не соваться, да и в ней придется соблюдать осторожность.
Плод при падении раскололся, и было видно, что он весьма похож на персик. Вот только размером примерно с арбуз. А косточка внутри – с хороший кулак. Но, кажется, бомбы дважды в одну воронку не падают?
Утешая себя этой мыслью, но все равно остро чувствуя отсутствие на голове хоть самого захудалого шлема, старший лаборант метнулся под пальму, схватил ту половинку плода, что была с косточкой, и опрометью кинулся обратно, пока сверху не прилетел очередной подарок. Кобзев когда-то читал, что от падений кокосовых орехов на головы гибнет больше народу, чем от нападений акул, львов и крокодилов, вместе взятых, а эти снаряды, пожалуй, будут посерьезней банальных кокосов.
Тут Александр сообразил, что подобное строение плода подразумевает, что какой-то зверь должен сожрать его целиком, соблазнившись сочной мякотью, и семечка в его желудке совершит путешествие, необходимое для расширения ареала произрастания пальмы. Однако ну и зверюшка вырисовывается! Как минимум это что-то вроде крысы размером с корову. Или птички с габаритами, более приличествующими жирафу.
С трудом удерживаясь от перехода на бег, Саша поспешил к наполовину зарывшейся в землю установке. Нет уж, тут не с пистолетиком, а с гранатометом нужно ходить! Впрочем, его, кажется, в аварийном запасе нет. Но зато ручной пулемет есть, это Саша помнил точно.
– А ничего так абрикосики, – заметила Настя, отрезав небольшой кусок от принесенного Сашей плода и попробовав его. – Но помногу их есть нельзя – они, кажется, с градусами. Впрочем, это, наверное, от перезрелости. Если не ждать, пока плоды упадут, а самому слазить за ними наверх, то, наверное, они будут более съедобными. Никаких же огромных зверей в прошлом острова Пасхи не было. Вообще никаких млекопитающих или рептилий, только птицы. Самая большая из них весила килограммов десять и была нелетающей. Подобная птичка, только гораздо меньше, и сейчас встречается в Южной Америке. Но уже редко, потому что она очень вкусная. А у нас тут они вообще непуганые, я уже краем глаза одну видела, но стрелять пока не стала из соображений сохранения тишины. Зачем шуметь на весь остров? Вот только ничего с глушителем в аварийный запас не положили, это серьезная недоработка. Ладно, лук можно неплохо сделать и из свежей, несушеной древесины. Например, кусты, где мы оказались, – это так называемое торомиро. Они еще кое-где сохранились на острове двадцатого века – я лично видела две штуки. В общем, лук из них получится отличным.
