— Скажите, как вы нас нашли? — спросил я предводителя разбойников.
— Оченно просто — за вами след в след ехали.
А я-то думал, что это Ушаков отправил за нами другую команду.
— Здорово, ничего не скажешь. На глаза не попадались.
— Ну дык… — в непритязательной форме похвастался своим профессионализмом разбойник.
— И не лень было за нами в такую даль тащиться, через столько границ?
— Не велик труд, да и должок за нами остался.
— Ничего себе — не велик труд, — восхитился я. Разбойник замолчал, явно не желая развивать тему.
— А в Крушанице во время дуэли, кто в шляхтича стрелял?
— Племянница и стреляла. Увидела, что дуэлянту вашему погибель грозит, вот и не стерпела. К тому же из-за нее вся эта суматоха с дуэлью приключилась.
— Не понял, причем тут твоя племянница и дуэль?
— Экий вы, право слово, недогадливый. Мы вас едва не потеряли в Крушанице, стали по постоялым дворам разыскивать. Племянница ненароком и заглянула в тот, где панове гуляли. Энтот, что среди них самый главный, к ней пристал, а Карл ваш вступился. Чуть не подрались, а потом порешили на дуэли схватиться. Полинка моя, не будь дурой, руки в ноги и бежать. А на следующий день зарядила ружжо и в засаду… Не в первой ей.
— Интересно получается. А она не боялась, что промахнется или того хуже — пристрелит Карла.
— Полинка, — лениво позвал разбойник.
— Чего, дядь?
— Ты когда на дуэли пуляла, ничего не боялась?
— Чего мне бояться? — очень удивилась девушка.
— Ну что прихлопнешь кого не надо.
— Не, — отрицательно помотала головой разбойница. — Кого не надо я б не убила. Меня такой человек учил стрелять…
Она внезапно замолчала.
— Какой человек? — с интересом спросил я.
— Да так, — неохотно отозвалась Полина. — Хороший человек.
По ее виду я понял, что она не настроена отвечать дальше, и не стал приставать с расспросами.
Мы стали обсуждать дальнейшие планы. Потоцкий предупредил, чтобы мы не возвращались прежним маршрутом. Значит, предстояло держать путь в другую сторону.
— Махнем туда, где нас точно не ждут, — предложил Михай.
— Куда именно? — поинтересовался я.
— В Гданьск. Из него в Петербург ходят пакетботы. Доберемся до России водным путем.
— Идея, конечно, неплохая, но потребуются деньги, а у нас с ними плохо. Все что было — выгребли поляки, — сказал я.
— Значица сейчас их старец пересчитывает, — логично заключил Михайлов. — Небось все наши дукаты с талерами в кубышке евонной осядут. Я эфтакую породу знаю.
— Рыбак рыбака… — усмехнулся в усы Чижиков.
— Скажешь тоже, — обиделся Михайлов.
— Будет тебе на меня дуться. Деньги мы как-нибудь раздобудем, — заверил Чижиков. — Токмо к границе нам сейчас лучше не подходить. Вильнем хвостом и поедем в Данциг. Пущай Сердецкие по тутошним лесам мотаются, нас ищут.
Я прикинул расстояние.
— Нет, до Данцига далековато: через всю Польшу добираться. Махнем лучше к Мемелю, а там сядем на корабль.
— Это что — к пруссакам в гости? — прищурился Чижиков.
Мемель принадлежал Восточной Пруссии, которая хищно вгрызлась в бока Речи Посполитой.
— Думаешь, они опасней поляков?
— Сунемся — узнаем.
— Эх, знать бы точно, где тут наши войска стоят. Ведь наверняка не все в Крым отправили.
— Дык пока искать будем, нас быстро отыщут и того … убьют, в общем, — заверил Чижиков. Я обратился к дяде с племянницей:
— С нами подадитесь или как?
— А зачем? У вас своя свадьба, у нас своя, — пожал плечами разбойник. — Мы друг другу обуза. Вы и впрямь до Гданьска добирайтесь, а мы тут поозорничаем. Нам законы не писаны, колобродим, где захочется.
Я взглянул на девушку. Она загадочно улыбалась, думая о чем-то своем.
— Чем отблагодарить тебя, Диана-охотница?
— Меня благодарить не надо. Вы дядюшку моего от верной смерти спасли, да за честь мою девичью вступились. Таперича мы квиты. Что мне надо — сама возьму, — с упрямством произнесла она.
— Что же тебе надо?
— А вот его и надо, — девушка кивнула в сторону Карла.
— В смысле? — не сразу сообразил я.
— В мужья его взять хочу. Уж больно пригожий да ладный.
У меня невольно открылся рот, гренадеры захохотали. Кузен от неожиданности подавился собственной слюной. Он закашлялся, девушка подсела рядом и заколотила маленькими кулачками по спине.
— Мадемуазель, я, конечно, польщен неожиданным вниманием к моей скромной персоне, но… — заговорил Карл, справившись с кашлем. Разбойница прервала его речь, приложив шаловливый пальчик к губам кузена:
— Не продолжай, милый. Не говори ничего, я все понимаю. Думаешь, не пара я тебе. Не ровня и ровней быть не могу, — она горько усмехнулась. — Это я в таком виде тебе не нужна, но ты обожди чуток. Все еще переменится.
Карл озадаченно потер подбородок.
— Я готов ждать годами, но чего или кого?
— Меня, — разбойница загадочно улыбнулась. — Ты только потерпи. Ей-ей… немного тебе ходить невенчанным осталось.
Гренадеры смеялись пуще прежнего — гоготал во всю глотку Чижиков, хихикал в кулачок Михайлов, рассеянно улыбался Михай.
— А ты смелая, — тихо произнес Карл и, сняв с головы девушки дурацкий колпак, провел рукой по шелковым волосам. — Я люблю смелых.
— И я люблю, — тряхнув головой, дерзко сказала разбойница. — Ты на меня не смотри как на девку кабацкую, я чай еще не целованная, для мужа себя берегу.
— Так сколько же ждать тебя и твоих перемен?
— Недолго, — сказала девушка и повторила: — Недолго.
— Вот так, Карл, — резюмировал я, — без тебя — тебя женили.
Как мы ни старались, одну ночевку все же пришлось сделать в лесу. Все слишком устали и были не в состоянии продвигаться дальше. Глядя на звездное небо, я всерьез задумался. Мне пришли в голову некоторые параллели с моим прошлым, и навела на них наша спасительница, разбойница Маша.
Ремесло наемного убийцы процветало всегда. Нанятые за деньги профессионалы убивали еще в Древнем Египте, в античные времена, в Средние века и, конечно, в более «прогрессивные» периоды истории. Разумеется, восемнадцатый век не является исключением из данного правила, но есть одно «но»: наемные специалисты обычно прибегают к ядам, засадам в укромном местечке, но почти никогда не устраивают охоту по всем правилам снайперского искусства, а ведь тот самый знаменитый Балагур, который когда-то ловко снял выстрелом из штуцера поручика Месснера в памятный день моего переселения в тело настоящего фон Гофена, применил тактику более позднего периода. Неужто какой-то местный самородок самостоятельно додумался до новых приемов? Вот бы выйти на него, посмотреть в холодные глаза убийцы.
