class="p1">Следующей ночью я проснулся от стука в дверь. Ватунг притащил большой сверток с одеждой. Я впустил его и стал одеваться. Одежда мне подошла, также, как и сапоги. Это был потертый зимний мундир гауптштурмфюрера, или гауптмана СС. Мундир завершала портупея с Вальтером P.38K и запасной обоймой. Я спросил Ватунга: – Армейский?
– Обижаешь, ответил Ватунг, – специальный, для СС, правда патроны итальянские.
– Ну что пошли, идти далеко?
– Нет, недалеко, здесь рядом, в развалинах.
Мы добрались до глайдера за несколько минут. Я давно не летал на глайдере, наверное, это понял и Симон, поскольку Ватунг сразу устроился в водительском кресле, я улегся в пассажирский ложемент. Ватунг вел глайдер на высоте примерно в полкилометра, но в городе почти не было огней, только когда мы подлетали к линии фронта, я заметил несколько осветительных ракет, свет которых тонул в низкой облачности. Дальше все снова было темно, до самого Берлина, точнее до его западного пригорода. Город был сильно разрушен, местами даже очень сильно. Покружив над городом, флаер снизился вблизи нескольких уцелевших зданий за двойным забором из колючей проволоки. Там во дворе Ватунг высадил меня, попрощался, пожелав удачи и исчез. Я уже знал, что делать и куда идти. Было зябко. Воздействия защитного купола я не ощутил.
Я вошел в здание полуразрушенной казармы, зашел в темную комнату, где спала Мария, там были следы бурной жизни. Помещение не отапливалось, в нем было холодно и сыро. На полу валялись пустые бутылки из-под французского вина, одежда была свалена в кресло. Я подошел к кровати, на которой спала Мария, и увидел там силуэт лежащей под несколькими одеялами женщины, из-под одеял виднелся только ее затылок. Я слегка потолкал ее в плечо. Она повернулась ко мне и открыла глаза, взгляд был усталым, испуганным и злым. Но это была не Мария.
– Ты кто, – спросил я по-немецки.
– Сигрун, – ответила та.
– А где Мария? Я понял, что это Сигрун, но не подал вида.
– Здесь, – ответила Сигрун.
– Ладно, спи дальше, – скомандовал я и повелел ей спать. Но что-то пошло не так. Она не заснула, но замолчала и стала внимательно смотреть на меня, причем я даже уловил попытку воздействовать на мою волю.
– Перестань, – ответил я, мне нужна Мария, я хочу с ней поговорить, кстати я даже не знаю до конца, как правильно произносить ее фамилию – Оршич или Орсик?
– Да здесь она, сказала Сигрун и толкнула коленом в смятое одеяло у стены.
Одеяло зашевелилось и из него показалась еще одна женская голова с длиннющими волосами, заплетенными в косу.
– Я – Мария, ответила эта голова, а правильное произношение фамилии – Оршич. Ты кто такой и чего ты тут делаешь? – сказала голова и стала вылезать из одеял.
– Здравствуй, Мария. Я – Север. Я человек, но я не землянин по своему происхождению. Я являюсь временным представителем Галактического совета, конкретно 236 сектора Метрополии, куда входит и ваша Солнечная система. Я здесь для того, чтобы вывезти вас, тех, кто у меня в списке, и несколько важных артефактов, отсюда в Рим. Там есть база, в которой находятся существа, контролирующие основные события на этой планете. Здесь вам оставаться опасно. Германия вскоре капитулирует, а за вами, я уверен, уже охотятся русские и американцы с англичанами.
– Здесь холодно, дай нам одеться! – Раздался голос Марии.
Я подхватил их одежду и собрался кинуть ее на кровать, но понял, что в ней было что-то тяжелое. Я покопался в одежде и обнаружил, что среди тряпок там был еще и пистолет. Я достал его из вороха платьев и сказал:
– Давайте без этого, даже если я буду убит, я все равно скоро вернусь. Но буду гораздо более сердитым. Одевайтесь! И не шумите, это в ваших же интересах.
Я кинул им их одежду и подошел к окну, завешенному одеялом. Я отодвинул одеяло и выглянул в окно. Оно было проклеено крафтовой бумагой. На улице была темень. Но я заметил часового, прохаживавшегося за воротами забора и ангар, в котором хранились нужные нам артефакты. Я это знал точно, хотя ни разу раньше об этом не думал. Моя галантность и любопытство дорого мне обошлись. Когда я отвернулся от окна. На меня внимательно смотрела Сигрун, целясь в меня из армейского пистолета.
– Прекрати, иначе, я буду вынужден тебя убить, – сказал я ей, вкладывая в слова всю свою силу убеждения и весь свой опыт. Но ничего не произошло. Она совершенно не поддавалась внушению, но смотрела мне в глаза и взгляд не отводила. Я потянулся к своему пистолету, и достав его, нажал на спуск. Раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало. Практически одновременно со мной выстрелила Сигрун. Пуля попала мне в солнечное сплетение. Было очень больно. Я потерял сознание, упал и вскоре умер.
Пробуждение прошло успешно и быстро. Сведения о полете в Берлин и о моей смерти уже были в моей голове. Ватунг помог мне вылезти из ванны и подал полотенце. Я спросил его:
– Летим сейчас или ждем ночи?
– Лучше сейчас, еще не рассвело.
– Одежда здесь?
– Да, пистолет тоже.
– И патроны в нем итальянские?
– Нет, в этот раз немецкие, оригинальные.
Я быстро оделся, взял пистолет и оттянул затвор. В патроннике уже был патрон.
– Вы что знали это заранее?
– Нет, не знали, но вероятность такая была, и была достаточно высокой.
– Где глайдер, на старом месте?
– Нет, он здесь, на холме.
– Ну, ладно, пошли, не знаешь здесь можно найти чашку кофе? Что-то я там замерз.
– Брось, по показаниям датчиков глайдера, там всего на пять градусов меньше, чем здесь.
– Значит, это обстановка такая, или влажность, – сказал я, выходя на поверхность через какую-то будку, в которой были сложены лопаты, вилы и грабли. Так что насчет кофе?
– Нет здесь кофе, и вообще мы на поверхности на правах временных постояльцев. Вернёшься, получишь свой кофе.
– Ватунг, я знаю твои способности, к следующему разу притащи сюда кофейный аппарат или хотя бы плитку и с джезвой и кофе, разумеется. Знаешь, где его достать?
– Ты намерен еще раз умереть?
– Я – нет, но всякое может быть.
– Ладно, залезай, вернусь и придумаю, как организовать кафе в стиле «Сектор 236».
Долетели мы быстро, но на востоке уже было светло. Ватунг включил режим невидимости и плавно высадил меня во дворе. Я поправил кожаную шинель, расстегнул кобуру, достал пистолет и вошел в комнату, где я был убит примерно час тому назад. Мария завернувшись
