За один только день 19 ноября, по всему рейхсверу по решению военно-полевых судов, перед строем было расстреляно 458 человек, что мгновенно заставило всех недовольных спрятать свои языки как можно глубже.
20 ноября канадцы после непродолжительных уличных боев заняли Брюссель, а австралийцы развивали наступление на Льеж, когда Людендорф начал свое наступление. Одновременно с ним, от Гента принц Рупрехт наносил встречный по американским подразделениям.
Решив использовать русский опыт, накануне наступления Людендорф приказал конфисковать в прифронтовой полосе все имеющиеся у населения рессорные брички и установить на них пулеметы. В условиях непогоды, когда танки и броневики противника просто не могли пройти по разверзшейся от дождя и снега грязи, передвижной пулемет на конной тяге казался фельдмаршалу спасением из сложившейся ситуации.
Уже первые дни наступления наглядно показали, как Людендорф угадал с введением столь необычного для западных войск элемента. Движущиеся по дороге американцы дорого заплатили за встречу с передвижными немецкими пулеметами. Подвергшись неожиданному удару, они развернулись из походного построения в боевые цепи и попытались атаковать немцев, но грамотно выстроенный пулеметный заслон свел, на нет все их усилия.
Ободренные своим успехом, немцы сами перешли в атаку и вскоре солдаты из дивизии генерала Бартона позорно отступили к Монсу, оставляя на поле боя убитых и раненых. Действие войск принца Рупрехта не имеющего передвижных пулеметов было менее удачным, чем действия Людендорфа. Немцам удалось лишь потеснить части дивизии Снайпса, но не обратить их в бегство, что впрочем, на фоне неудач последних дней было несомненным успехом. Удрученные и напуганные прорывом фронта, немецкие солдаты впервые с гордостью подняли поникшие головы и выражали свою готовность идти в бой вместе с любимым фельдмаршалом Людендорфом.
Теперь страх и боязнь охватили союзников. Стремительно сближающиеся друг с другом соединения Людендорфа и Рупрехта, грозили отрезать так далеко ушедших в прорыв канадцев и австралийцев. 21 ноября Фош попытался атаковать наступающего Людендорфа, но французские войска наткнулся на свежее вырытые окопы, заботливо обнесенные колючей проволокой. Все попытки союзников прорвать линию немецкой обороны были отбиты с большими потерями для них. Главной причиной неудачи, являлось невозможность использования против врага артиллерии из-за плохих погодных условий. Дождь вперемешку со снегом не позволял подтянуть к окопам противника полевые пушки, чьи колеса буквально тонули в черном месиве грязи.
Пока союзники безуспешно атаковали германские окопы, Людендорф продвигался дальше, пытаясь поскорее захлопнуть мешок окружения. Колесные брички хорошо проходили через грязь, что давало немцам хороший козырь в этой гонке на встречу принцу Рупрехту.
В этот день удару подверглась третья дивизия генерала Уайтлоу. Промокшие и озябшие от холода солдаты не смогли выдержать яростного натиска немцев поддержанного массированным пулеметным огнем и отступили. Не имея достаточно боевого опыта, американцы хотя и демонстрировали чудеса индивидуальной храбрости и отваги, но были биты слаженными действиями боевой машины немцев. Чувствуя своё превосходство над противником, уловив кураж боя, германские солдаты мертвой хваткой вцепились в горло врагу и не собирались отпускать его ни на один миг.
По плану Людендорфа наступающие соединения рейхсвера должны были встретиться уже к концу дня 21 ноября, но упорное сопротивление солдат Спайка не позволяло войскам принца Рупрехта полностью выполнить задуманное. Положение ухудшалось еще и тем, что в самое ближайшее время ожидалось прибытие канадцев, которые прекратили свое наступление и, оставив Брюссель, двинулись на помощь американцам. Одновременно с этим, генералиссимус Фош не оставлял попыток прорвать фронт противника, нанося удары по всему участку фронта от Меца до Седана. Французы яростно атаковали оборону противника в поисках слабых мест и вскоре выявили его. После длительного боя к вечеру 22 ноября, они прорвали фронт под Монмеди именно там, откуда Людендорф снял войска для создания своего ударного кулака.
Успех союзников, правда, достался большой ценой и носил чисто локальный характер. Узнав о прорыве фронта, фельдмаршал Альбрехт Вюртенбергский с похвальной быстротой отвел свои войска на линию французско-германской границы под защиту крепостей Монмеди и Лонгвиль. Когда союзники, имея отставание в полдня приблизились к новому рубежу обороны противника, они не смогли преодолеть его не имея в своем распоряжении завязшей в грязи артиллерии.
На позиционный успех на союзников на юге, немцы ответили проведением газовой атаки против неуступчивых американцев. Истратив последние запасы иприта, солдаты Рупрехта смогли выбить янки с занимаемых позиций и продвинуться на соединение с Людендорфом, между которыми оставался трехкилометровый коридор, по которому еще был возможен отход войск союзников.
Бросая орудия и повозки, застрявшие в грязи мертвым грузом, австралийцы и канадцы стремительно отходили, насколько им позволяли их усталые ноги. 23 ноября части канадского корпуса отступающего от Брюсселя попытались сбить Рупрехта с занимаемых позиций, что бы хоть немного разжать смертельные клещи окружения.
Зная, что у войск Рупрехта нет передвижных пулеметов, канадские солдаты попытались атаковать противника, используя своё численное превосходство, и жестоко просчитались. За ночь немцы успели по железной дороге, для укрепления частей Рупрехта, перебросить свой ударный танковый отряд, состоящий из 18 машин. С огромными трудностями, они были доставлены на передовую и установлены как огневые точки.
Появление немецких танков, вооруженных пулеметами и пушками, было сильным ударом для канадцев. Дважды они атаковали окопы противника, и каждый раз откатывались, назад устилая телами мокрую ноябрьскую землю. Свыше пяти тысяч человек потерял в этот день канадский корпус, из которых полторы тысячи человек убитыми.
Аналогичный экзамен держали в тоже время соединения Людендорфа против австралийцев, которые так же оставили Намюр и отступали на запад. Они так же пытались разжать смертельные клещи немцев, но Людендорфу легко справился с ними. Имея возможность быстро перебрасывать пулеметы в нужное для себя место, он без труда громил соединения австралийцев, чей наступательный дух угас и чьи действия, становились вялыми с каждым неудачным боем. Что касается американцев то, собрав все свои силы, они тоже пытались атаковать противника, но безуспешно.
К этому моменту американские соединения находились не в лучшей своей форме. Дважды разбитые, впервые попав под газовую атаку неприятеля, янки на данный момент представляли собой аморфные соединения, которые полностью утратили все свои боевые качества и желали только одного, оказаться в спокойном тихом месте, а лучше всего в Америке.
Для повышения боевого духа солдат, Першинг приказал направить в дивизии военных комиссаров, но эти меры времен Гражданской войны в Америке не дали нужного результата. Напрасно вооруженные большими жестяными рупорами в одной руке и звездно-полосатыми флагами в другой, метались военные комиссары среди идущих в атаку солдат и громкими призывами пытались приободрить американцев.
- Солдаты! Президент и американский конгресс надеются вас! Все в атаку за президента Вильсона и генерала Першинга! Наши великие вожди ждут от нас победы!– непрерывно неслось с одного края, и не мене бодрыми криками отзывалось с другого края: - Американцы помните, что вы сражаетесь за наши демократические ценности! Мы не можем проиграть в этой войне, иначе будет разрушена великая американская мечта! Вперед парни надерем задницу паршивым бошам!
Так зазывно пытались поднять отвагу со дна американских сердце военные комиссары Першинга, но их старания пропали даром. Простые американцы хотя и были напуганы грозными криками своих комиссаров но, находясь на поле боя под немецкими пулеметами, они совершенно не желали гибнуть вдали от Родины за европейцев. И потому, встретив яростный отпор немцев, нестройной толпой обходя голосистых комиссаров, спасали свои жизни отступлением
- Стойте солдаты! Если вы отойдете, это будет несмываемый позор нашему флагу и родине и президент Вильсон жестоко накажет вас и ваших родных! – истошно кричали американские комиссары, но их никто не слушал. И тогда бросив бесполезные рупоры, они достали кольты и принялись угрожать беглецам.
- Стойте трусы! Ни шагу назад, ваша Родина в опасности! – кричали комиссары, стреляя по своим же солдатам, и неожиданно для себя получили ответные выстрелы. Холодный англо-саксонский прагматизм не предполагал наличия в американской душе идей непротивления насилию и, получив удар по щеке, янки без колебания нанесли ответный удар.
