— Сворачивай! – Бурый грел на коленях единственный в банде калашник. Ствол на поворотах упирался в Укропа. Непростое дело быть водилой главаря.
Рядовые бандиты вооружены беднее – штуцер, обрезы охотничьих ружей, пара пм, ножи.
Злыми барракудами автомобили рассекали квадраты поселка.
— Секи, Бурый, там вроде живет кто! – Палец Укропа ткнул в мирный дым на дворе дома по правую сторону.
— Да, похоже, сейчас что‑нибудь обломится. Тарань ворота! — Главарь уложил автомат между дверью и сиденьем, жилистые руки воткнулись в панель.
Джип, не снижая скорости, насколько позволяла ширина дороги, взял влево. Укроп легко провернул два оборота в другую сторону, гидроусилитель резко изменил направление колес.
Бампер джипа впечатался в ворота. Одна створка с остатками петель громыхает к крыльцу дома, вторая, прогнувшись, как лох с ножом в брюхе, застопорилась в открытом положении. Укроп жал на тормоз, но остановил автомобиль бампер хозяйской Мазды.
Сказался опыт первого препятствия, уркаганы сзади оперлись на спинки сидений.
Чума проскочил ворота, сдал задом.
Бурый первым выскочил из джипа, передернул затвор.
— Пацаны — к окнам!
— Гвоздь! — Зыркнул в обход дома.
— Чтоб никто не ушел! — Командовал полководец. — Чума, смотри за улицей!
— Папаша, открывай! — Очередь по окнам усилила требование. — Делиться надо в трудное время.
В ответ бахнул ружейный выстрел, следом другой. Ставня вылетела, Бурый успел пригнуться. Подельники присели, растерянно переглянувшись.
— О, ништяк! Смелый попался. — Бандит подмигнул пацанам. — Тащи канистру…
— Подождите, — мужской голос из окна дрожал от волнения, — я дам вам продукты и золото.
— В очко себе золото забей! Открывай, герой, мы сами выберем, что надо!
Позади дома послышался тонкий крик, грубые ругательства, звук пощечины. Из‑за угла Гвоздь тащил девушку. Локтевой сгиб сдавил тонкую шею, дуло обреза в правой руке упирается в спину.
Пленница обеими руками пыталась ослабить хватку, тонкие ноги в обтягивающих джинсах заметно дрожали, перебирая по дороге. Задравшись, короткая куртка открывала стройные бедра, внизу плоского живота ремень с тинейджеровской пряжкой.
— Убежать захотела, шалава.
— Покажи личико, Гульчатай! — Бурый отодвинулся от окна, грязные пальцы раздвинули волосы. На бледном лице зияли темные от ужаса глаза девочки–подростка.
— Э, да ты у нас красотка! – Гвоздю причудилась нотка жалости в последнем слове главаря.
— Не трогайте дочь! — Щелкнул замок, дверь успела открыться на оду четверть внутрь.
Бурый вскинул автомат, короткая очередь приготовила фарш из внутренностей пожилого мужчины, ружье выпало, загремело рядом с рухнувшим телом.
— Папа! – девушка кричала, дергаясь под захватом Гвоздя. Высокий бандит сильнее сжал руку, изогнулся. Ноги жертвы оторвались от пола, крик превратился в хрип.
На выстрелы, а вернее на женские крики, среагировал Чума.
— Опа, че тут? Е–мое, какой цветочек! – Рука полезла под куртку.
— Стой, Чума! — Стволом автомата Бурый отодвинул холерика. — Ты че пацанов бросил?
— Слышь, начальника не врубай, ни один чмырь не высунулся. — Чума понизил голос, сохраняя лицо, и тут же заорал:
— Папаша! Еще теплый! — Подскочил к умирающему и наступил на горло. В дуло бандитского пээма таращились глаза искореженного болью человека. Кровь изо рта выхлебнулась на ботинок.
— Ах, ты падла! — Чума дернул пистолетом вперед, нажал на спуск.
Пуля пробила лоб, затылочную область, расколола напольную плитку, от давления череп взорвался коричневой жижей.
Теперь ботинки точно подлежали смене.
— Ой, блять! – Чума отпрыгнул к двери и лихорадочно стал палить в темноту коридора. С ножом на него бросилась полная женщина – жена несчастного. Семь пуль нарисовали семь кровавых натюрмортов. Грузное тело по инерции упало вперед, супруги посмертно обнялись.
Девочка потеряла сознание, Гвоздь не стал ее держать, уложил возле ног.
— Суки, кто здесь еще? – Чума бросился в глубь дома. Через несколько минут появился, возбужденно развел руками: — Все, нет никого!
— Ствол перезаряди, мститель! – Бурый указал на задержку затвора.
— Слышь, пацаны, че, мы на нее смотреть будем? Завалим ее в доме, все условия! Ха–ха! Если кто не сможет, я за него сейф взлохмачу, поработаю! – Какая могла быть перезарядка в такой момент.
— Чума, ты или меня слушаешь, или пиздуй куда хочешь! – в худую грудь больно ткнулось дуло автомата.
— Мы ее на герыч у цыган поменяем. – Объяснил своей банде Бурый.
Рельеф подошвы деформировался давлением на алюминиевый обод. Капитан Путилин уперся спиной в бруски ящика, мощным движением столкнул бочку с борта УАЗа. 200 литров разведенного спирта глухо отозвались в рассветных сумерках, привычно привлекая страждущих сладковатым запахом.
Водитель в милицейской форме без знаков различия мягко поддал газу, стараясь не уронить старшего.
— Максим, заедешь за перевернутый автобус, остановись!
Максим давно забыл присвоенное звание, зато помнил, как темнеют серые глаза капитана в случаях бессмысленной удали.
Макс проехал метров 300, спрятал машину за «Икарусом», выключил фары. Подтянувшись, капитан забрался на крышу «буханки», достал из нагрудного кармана половинку бинокля и стал наблюдать.
К бочке сбегались оборванцы. Истощенные женщины и мужчины выбирались из подвалов, как тараканы, отталкивая друг друга, пытались быстрее наполнить различные емкости.
Контраст октябрьской ночи смягчает утренний сумрак. Холодный ветер рвет гарь между серыми безжизненными домами.
Со стороны Зубовки, где становился рассвет, слышится лай автоматных очередей, глухие взрывы и четкие винтовочные выстрелы. Майор Кабанов давно наплевал на военное положение и соответствующие приказы. Со своими головорезами он прожигает жизнь, отстреливая черножопых, цыган и просочившихся через линию фронта китайцев.
Не занятый окуляром глаз заметил движение левее копошащейся биомассы. Явственнее стал слышен звук проржавевшего глушителя. Помятый внедорожник остановился в нескольких метрах от уже опохмелившейся толпы. У задней двери показался худой силуэт, похожий на опоясанную патронташем обезьяну. На таком расстоянии наполненность не определишь, но потому как скоро произошел выстрел в ноги пьяных людей, Путилин сделал вывод о достаточном количестве боеприпаса.
«Есть ли у обезьян нарезные стволы? Или шелупень разграбила квартиру охотника, не сдавшего оружие? Карабины вроде поголовно у всех отобрали, так с нашей организацией все может быть».
— Радужный, 67–ому, прием, в районе пересечения Фадеева и Московской при кормлении народа обнаружена вооруженная группа, на автомобиле Паджеро, грузовом, точно установлено 4 человека. У одного охотничье ружье, не обрез, – по рации доложил обстановку капитан. – Как поняли?
