«Есть ли у обезьян нарезные стволы? Или шелупень разграбила квартиру охотника, не сдавшего оружие? Карабины вроде поголовно у всех отобрали, так с нашей организацией все может быть».
— Радужный, 67–ому, прием, в районе пересечения Фадеева и Московской при кормлении народа обнаружена вооруженная группа, на автомобиле Паджеро, грузовом, точно установлено 4 человека. У одного охотничье ружье, не обрез, – по рации доложил обстановку капитан. – Как поняли?
— Понятно, 67, – захрипел динамик, — все сбросили? Сам трезвый еще? Максу не наливай, ха–ха, зенки зальет, машину за ящик настоящей водки променяет и тебя не спросит.
— Много говоришь! Что с вооруженными делать? Пришлешь кого?
— Кого я пришлю? Действуй, как подсказывает тебе классовое сознание! – Дежурный совсем развеселился, – у тебя в машине, считай, половина оружейного магазина. Ты когда еще сдать обещал? Только благодаря мне, считай, и выживаешь!
— Ладно, не буксуй, все сдам до последнего патрона, с этими сам разберусь, смсу пришлю. – Пошутил Путилин, слезая с крыши. Под ногой хрустнул чей‑то мобильник.
«Классовое сознание!» вспомни я его раньше, перестрелял бы всех Траховых и Дазаровых, свалил с Лией в какую‑нибудь деревню. Стрелять бы ее научил, оружие тогда на складах и не охранял толком никто, — накручивал себя Путилин, — теперь охраняй этих пидагогов от своего же народа.
Не снимая со спины АКСУ, капитан достал из‑за подголовников трехлинейку. В СССР выпуск продолжался под видом охотничьей винтовки, в клейме»1958 год»еще оставалась заводская смазка. Прекрасное в своей простоте и надежности орудие убийства приятно тяжелило руку. Хотя патрон уже был в патроннике, патрульный достал из‑под сиденья вспоротый цинк и взял горсть тусклых патронов.»На всякий случай, не надорвусь».
— Максим, остаешься за главного, без меня не уезжать! И прикрывать не забывай.
— Яволь, Вольдемар! — Дурканул напарник.
Путилин выглянул из‑за бампера автобуса, присел и стал искать упор для предплечья.
Тем временем ополовинившую бочку под руководством «охотника» бомжи погрузили в открытый багажник джипа. Несознательный мент отметил еще один ствол в окне передней двери. Путилин убрал волосы со лба, пригнулся к прицелу. Слава Богу, не нарезной. Ствол посмотрел в его сторону, в салоне засуетились силуэты. Автомобиль вывернул в сторону капитана.
В простенькую оптику было видно чумазое лицо бывшего гастарбайтера. Внедорожник быстро увеличивался в размерах.
Приклад через бушлат приятельски стукнул по плечу. Вмиг ожившая винтовка плюнула классическую 7,62 мм пулю точно в центр правой части ветрового стекла.
«И сильно не страдал, когда под мой прицел попадали революции друзья!»
Подъедут поближе, посмотрим, какой нации друзья. Может, получится живым кого взять. Пока Путилин соображал про необходимость смены позиции, автомобиль резко затормозил, водитель воткнул заднюю передачу и наступил на педаль газа. Также прямолинейно азиаты старались покинуть опасное место.
С пассажирского сиденья мешком выпал труп»охотника», но уже без патронташа. Капитан уже больше наудачу пальнул в мародеров, выщелкнул гильзу, дополнил магазин, затвор с заветным щелчком встал на место.
Не обращая внимания на происходящее, в сторону охраняемых коттеджей на огромной скорости прогрохотал бензовоз. Его сопровождал бронированный автомобиль с пошарпанными обозначениями «Росинкас». Ковш экскаватора, криво приваренный к бамперу бензовоза, таранил брошенный за ночь интернациональный автохлам.
— Поехали за ним быстро, после огнеметов бензина не достанется. – Путилин аккуратно вернул винтовку на место, перекинув автомат на грудь, сел на жесткое сиденье.
— Лучше пусть гарью воняет, чем трупаками, — выезжая на расчищенную полосу, рассудил Максим.
«Да, климат не поймешь, то жара неделями за 40, то ливни, как в тропиках, так и до эпидемии какой недалеко».
— Максим, тебе нравится быть полицаем? – негромко спросил Путилин.
За треском клапанов карбюраторного мотора подумал, что вопрос не достиг ушей водителя, но переспрашивать не стал. Тем удивительнее было услышать ответ:
— Причем здесь нравится, Владимир Владимирович.
Капитан поморщился от ставшего неприятным имени–отчества.
— Когда порядок был — нравилось, а теперь куда деваться? Жену устроили воспитателем, ребенок, слава Богу, при ней, только устроили не в нашем лагере, а подальше от фронта, вроде как там поспокойнее будет! А какая разница, где умирать, там на западе или здесь?…
Куда идти, в народ с голоду пухнуть или в банду какую? А что с ними будет? Грабить убивать просто так не охота, как‑то не научился еще. Так хоть пожрать всегда есть, да вроде как при оружии. Вот и некуда, получается, податься. – Было видно, что Максима одолевали похожие мысли.
— А к «Гитлеру» не думал? – показал в сторону Зубовки Путилин.
— Думал, — осторожно посмотрел на старшего Максим. – Круто там больно все у него.
— Сам же говоришь, какая разница, где умирать!
Патрульные ехали в сторону Волги. Над рекой тускнели два небесных светила.
Майор Кабанов внешне перестал соответствовать фамилии. Давно прекратил бухать, не курил, трахал баб, только когда в них влюблялся. Его страстью было убивать. Убивать тех, кого считал не достойным жить на родной земле. В эту категорию входили инородцы, жиды всех национальностей, наркоманы и воры.
Прозвище «Гитлер» заслужил еще до начала всемирной анархии. В 2010 году, когда первыми признаками смены полюсов стали климатические аномалии, майор трудился старшим опером в рядовом территориальном отделе поволжского города. Руководящие должности были заказаны, о чем он никогда не сожалел. Дмитрий Петрович считал, что только непосредственный исполнитель всегда управляет ситуацией.
Отдел обслуживал развлекательное местечко под названием «детский парк им. Первого героя». Единственным формальным оправданием нахождения там черножопых являлось их толерантное название «дети гор». За последние несколько лет волосатые «дети» посчитали равнину парка вторым Кавказом. Грабежи, разбои и изнасилования совершались ежедневно. Усиление патрулей, задержание пойманных казалось бы с поличным не приносили никакого результата. Уголовное законодательство, как ни странно, было переписано в угоду преступникам. Их права считались неприкосновенными.
Кабанов снова и снова видел в кафе самодовольных чехов и дагов, двое суток назад задержанных за тяжкое преступление. Перебесившись, майор вспомнил сталинское решение проблем.
Следствием этого не хитрого умозаключения явился взрыв кафе «Три пеликана», где погибло и получило увечье целое стадо пеликанов. Ответственность за это возложили на мифических скинхедов. В ходе раскрытия Кабанов задержал двоих бородатых учеников медресе. Помариновавшись в отделе несколько часов, бородачи согласились выпить чай под философические напутствия опера. На следующий день они скончались от отравления неизвестным ядом. Далее было непонятное ДТП с гибелью видного деятеля за права южного народа. Далее – стрельба при попытке к бегству…
