Запланированное обсуждение стратегических планов на зиму сорвал нежданный приезд гонца от ганзамистра. Конрад фон Аттендорн просил уважаемого герцога Карельских земель «как можно скорее приехать в Любек». В письме особо подчеркивалось, что «все возможные финансовые издержки, которые могут произойти в связи со срочным отъездом, Ганзатаг незамедлительно возместит». Именно эта строчка насторожила Норманна, и он зачитал письмо на семейном сборе.
– Ганза хочет втянуть меня в свои делишки, – положив письмо на стол, заговорил Андрей, – лично я не собираюсь им помогать.
– Не торопись, сын! – одернул Федор Данилович. – Тебе предложат очень выгодную сделку.
– Выгодную – кому? Ганзе? Таскать для них горячие угольки из чужого костра? Нет, это без меня!
– Остынь и слушай! – Отец ударил кулаком по столу.
– Чего слушать? Они придумают очередную авантюру типа морского похода в Индию или Китай, а я брошусь исполнять?
Федор Данилович с минуту грозно смотрел на Норманна, затем сделал несколько глубоких вдохов и спросил:
– В чем главный интерес Ганзы?
– В деньгах! – не задумываясь, ответил Андрей.
– Деньги – всего лишь средство ведения торговли! Они прослышали о твоих победах на Итиле и пленении генуэзцев.
– Фон Аттендорну какая от этого радость? Или он желает выступить посредником в мировом соглашении с Генуей?
– Ох и глуп ты, Андрей! – вздохнул Федор Данилович. – У Ганзы с Генуей лютая ненависть!
– С чего это? Им нечего делить, одни на юге, другие на севере. А глупость и незнание – две разные вещи!
– Как это нечего делить? Караваны извечно идут через Итиль!
– Ну и что? Спустились по Дунаю – и через три дня в Азове! – возразил Норманн.
– Глупость твоя состоит в нежелании разобраться в торговых делах! Генуэзцы закрыли для Ганзы все порты Таврии.
– Понятно, – согласился Андрей. – Здесь Ганза бессильна.
– Не скажи, в ответ крепость Пассау закрыла Дунай, а к перевалам не пропустят Инсбрук и Цюрих.
– Для Генуи это не очень существенно, купцы могут выйти в Северное море через Париж, – возразил Норманн.
– Ишь какой умный! – засмеялся Федор Данилович. – Им не пройти мимо Кале!
– Пираты?
– Можно и так сказать. Вольные охотники патрулируют с двух сторон.
– Я не совсем понял, про пиратов из Нормандии мне говорил Максим, а кто патрулирует северный берег?
– Северный! – снова засмеялся Федор Данилович. – Западный вход в Ла-Манш патрулируют охотники Ганзы!
– Неужели никому не удается прорваться? – усомнился князь.
– Скажи мне зачем? Кале открыт для всех судов, что с запада, что с востока.
– Ладно, шут с этим Кале, что меня ждет в Любеке?
– Большие деньги! – Отец сразу стал серьезным.
– За просто так? Или потребуют дойти до Азова, разгромить генуэзцев и поднять над Бахчисараем флаг Ганзы?
– Не ерничай! Тебе достаточно перекрыть торговый путь с Итиля на Дон.
– Да раз плюнуть! – хохотнул Андрей. – Завезу стройматериалы самолетом и поставлю бастион у Камышинского брода!
– Самолетом! – засмеялся и Федор Данилович. – Нет, сын, тебе сначала надо замириться с ханом Узбеком.
– Так он вроде уже не главный в Золотой Орде.
– Главенство определяется рождением! Курдюм-бек не знатного рода, его признают только половцы.
– Значит, и дружба у меня должна быть с Курдюм-беком.
– Не глупи! Северян начнут давить с двух сторон, а ты окажешься между молотом и наковальней.
Андрей задумался:
– Почему с двух сторон? Насколько я знаю, крымчаки не вмешиваются в золотоордынские дела.
– А при чем здесь они? – удивился Федор Данилович. – Род Тохте кочует вдоль Дона, он обязательно поможет Узбеку.
– Оно ему надо? Устроим торг у Камышинского брода, и донские степняки будут по-прежнему доить генуэзцев.
Федор Данилович начал терпеливо объяснять взаимоотношения между предводителями улусов. Ханы правдами и неправдами старались убить друг друга, перерезать глотку или подсыпать отравы. Ни один из правителей не доживал до сорока лет, некоторые даже не успевали доехать до столицы Орды, которая называлась Каракорум. На данный момент определяющим фактором являлся брак Узбека с дочерью хана Тохте. Один контролировал западный участок Великого шелкового пути, другой крышевал Азов и торговый путь до Тулы, где находился большой торг Рязанского княжества.
Совсем некстати Норманна свалила элементарная простуда. Закутавшись в теплое меховое одеяло, он покорно пил всякие «чудодейственные» отвары, которые по очереди приносили Речан с Ульфором, и тайком глотал взятые у Жанны Владимировны антибиотики. Потел, матерился, но стоически выполнял полученную перед отправкой в поход инструкцию об обязательном четырехдневном постельном режиме. Что за дикие времена! В этом веке элементарные корь с коклюшем или ветрянкой опустошали целые города. «Ветряное поветрие» прокатывалось по Европе с пугающей регулярностью. Андрей отлеживался, а его эскадра из шести дромонов, шести когов и одной поморской ладьи пробивалась сквозь декабрьские метели и ледяные дожди к побережью Южной Балтики. Норманн отлеживал бока и пытался спланировать предстоящие переговоры с руководством Ганзейского союза. Требовалось как-то состыковать инструкции отца с информацией от Максима. Перед отходом Федор Данилович прислал своего посольского дьяка, который должен был помогать в предстоящих переговорах. Не оставалось сомнений в том, что специалист словоблудия последует инструкциям посадника, а не пожеланиям его сына. Норманн прикрыл глаза и начал вспоминать свой последний разговор с Максимом.
– Сейчас севернее Астрахани кочует три Орды, – глядя в компьютер, заговорил Максим.
– Три орды или три улуса? – уточнил Норманн.
– Слушай и не перебивай! Орда Тохте разделена на четыре улуса и пасет своих лошадей от Азова до Воронежа.
– А кто мне говорил о крышевании торга в Туле?
– Севернее Воронежа постоянных стойбищ нет, лошади и бараны не могут выкапывать траву из-под снега.
– Ты уверен в расположении стойбищ? – в очередной раз усомнился Норманн.
– Это данные из архивов Генуи. Возле Астрахани кочует род Ногая, вторая по силе Орда.
– Живут за счет персидских купцов?
– Да, деньги идут от персов. Между Волгой и Доном кочует Орда Мишара, летом ты ограбил их стойбища.
– Погоди, погоди, – встрепенулся Норманн, – что ты мне скажешь о хане Тохтамыше?
– Я не знаю, по какой причине объединились оба рода. Тохтамыш сначала служил Тамерлану, затем вернулся на родину, воевал с Русью, убит ханом Хадибеком.
– Почему случится так, что монголы через пятьдесят лет полезут на русские земли?
