– Наконец-то додумался! – усмехнулся Норманн. – Я хочу изначально позиционировать себя как нейтрала и защитника торговых интересов.
Максим быстро просчитал ситуацию. Что-то у него не сходилось:
– Не выйдет, ты обязательно затронешь чьи-то интересы.
– Разумеется, но сначала пообещаю персам помощь в войне с монголами. А монголам поклянусь за чашкой кумыса в вечной дружбе. Генуэзцам подарю меч с надписью «за честную торговлю», а Ганзе буду твердить о преданности и служении.
– Авантюрист ты, господин князь, или как там, герцог, что ли.
– Маркиз Карабас из рода Барабасов, – засмеялся Норманн.
– Договорились! – Максим с довольным видом потер руки. – Я прогоню письма через принтер, получателей это должно впечатлить.
– Не забудь сделать обрамление со всякими там завитушками и побольше золота, сейчас это признак могущества правителя.
– Тоже мне, учитель нашелся! Ты историю своей страны не знаешь, а берешься объяснять правила оформления официальных грамот четырнадцатого века.
Норманна по одной простой причине устраивал вариант совместных действий с персидским князем: план не предполагал активных действий в следующем году. Так что в портал можно будет идти с чистой совестью, за спиной не останется незаконченных дел и невыполнимых обещаний. Федор Данилович Вянгинский быстро найдет человека на вакантную должность князя, тот женится на княжне Анастасии Романовне и отправится воевать в Нижнее Поволжье. Новгород первый был заинтересован в контроле над торговыми путями. Ежегодно Вече отправляло монголам более полутонны серебряных монет, покупая тем самым ярлык на свободный проход кораблей. Часть денег возвращалась через Псков, ибо псковитяне не имели своего баскака и оплачивали право на проход в Новгороде. Дополнительный сбор доли являлся предметом многолетнего спора и вооруженного противостояния. Крепость в низовье Волги являлась мощным козырем не только в отношениях с Псковом, но и в отношениях с Москвой, Рязанью и другими торговыми центрами Руси.
В Любкевиц, северную пиратскую базу Рюгена, заходили с величайшей осторожностью. Дело было не в опасении подвергнуться нападению – чужак не сунет нос в логово морских разбойников. Со стороны моря остров охраняла обширная отмель с извилистым фарватером, а вдоль континентального берега простиралось огромное болото. Это сейчас германские земли представляют собой плодородные поля и сочные луга. В тринадцатом веке еще не было осушительных каналов и дренажных систем, никто не задумывался над идеей защитных дамб. От Кале до Гамбурга приливные волны Северного моря уходили в глубь континента на две сотни километров. В те времена Западная Европа представляла собой огромную болотистую низину, которая заканчивалась у стен Мемельбурга, нынешней Клайпеды. Этим и объясняется разница между русскими и европейскими каналами. Между бассейнами европейских рек практически отсутствовала природная разница высот уровня воды, а небольшие перепады нивелировались регулярным приходом приливной волны. В то же время на Руси невозможно было соединить каналы без высоких промежуточных шлюзов. Выход нашли в создании волоков, что с учетом размеров кораблей того периода являлось куда более экономически выгодным.
Норманн разглядывал через иллюминатор своей каюты унылый берег. Прибрежные меловые скалы постепенно уступали место дюнам и чахлому кустарнику, стайка крикливых чаек отчаянно дралась за несчастного краба. Ни малейшего намека на ухоженные поля пшеницы, а там, где должен был быть похожий на парк буковый лес, не виднелось даже одинокого деревца. Он много раз бывал в местном яхт-клубе, прекрасно помнил окружающий пейзаж. Обескураживающая картина еще раз беспощадно напомнила о дикости времен, в которые его забросил проклятый портал. Норманн чувствовал себя вполне здоровым, но по договоренности с Ульфором и Речаном продолжал отсиживаться в каюте. Причина крылась не в желании сохранить в тайне приход карельского правителя к пиратам Рюгена. Нехорошие слухи ходили о многих купцах Ганзы, некоторые торговцы почти открыто заходили в Ральсвик, считавшийся столицей морских разбойников. Пираты не могут существовать сами по себе, добычу необходимо продавать, покупая взамен снаряжение и продовольствие. И злато-серебро требуется накапливать, иначе как разбойник определит, каково его богатство. В предстоящих переговорах с правителями Ганзы Норманн хотел разыграть пиратскую карту. Для этого он решил временно оставить здесь свои корабли и спрятаться от местных любопытных разбойников.
– Андрей Федорович! – Речан буквально влетел в каюту. – Ты оказался как никогда прав!
– И в чем заключается моя правота? – Норманн оторвался от созерцания местного пейзажа и вернулся в кресло.
– Здесь только и разговоров, что о нашем походе на поганых да о взятых богатых трофеях.
– Вероятнее всего, корабелы первыми начали хвастаться.
– Брось, здесь даже поход на Гедимина стократно приукрашен! Если верить молве, ты за великую княгиню получил полный ког золота.
– От зависти и не такое можно придумать! – фыркнул Норманн.
– Как не завидовать, в здешних краях оборванец на оборванце, полотняные штаны в радость. А твои вышли на берег в шелках да тонком сукне на меху.
– Как бы не задрались! – забеспокоился князь.
– Не задерутся! – уверенно ответил Речан.
– Считай, у каждого корабела на пальцах перстень с самоцветом. Могут на богатство позариться.
– У наших все пальцы в золоте да серебре. Местные щенками у ног трутся, в друзья набиваются.
– Как мурманы? Они после пива плохо себя контролируют, забузить могут, а там и драка.
– Ульфор ходит гоголем, нацепил золотую цепь с зеленым стеклом с детский кулак.
– У Тикша заказывал? – понимающе хмыкнул Андрей.
– А то! Твой ювелир берет заказы на полгода вперед!
– Хорошо бы мурманов в крепкой узде удержать, в новом походе нам без союзников не обойтись.
– Не волнуйся, Андрей Федорович, разбойники уже сейчас просятся пойти с нами на Итиль.
– Мне поклон атаманов нужен, – вздохнул Норманн, – немцам без вожаков на Дону не выжить, быстро перебьют.
– У них в любом варианте обратной дороги не будет, в лучшем случае один из дюжины вернется, – уверенно заявил Речан.
– Не скажи, друг, Атсиз Тутуш в первую очередь ударит по Азову.
– С чего ты так решил?
– Им от Аштархана мало выгоды, русские купцы туда редко заходят, – хитро прищурился Норманн.
– И верно! Азов для генуэзцев служит главной торговой факторией, – охотно согласился Речан.
– Правильно понял. Персы сами по Итилю поднимаются вверх, султан с Аштархана больших денег не возьмет.
