Он услышал:
— Товарищ генерал!
По всему сектору вдоль Дуная пошли сообщения. С противоположного берега начали переправляться вооружённые отряды на катерах, надувных лодках и плотах. Тысячи плавающих средств.
Генерал взглянул на направление ветра. Артиллерию с ОВ применять невозможно. Потравит своих. Когда принимали решение об атаке, они явно просчитали и фактор ветра.
«Значит, придётся биться по-старинке».
И от этой мысли стало плохо. Сколько смогут продержаться?
Он получал сообщения, автоматически отдавал приказы, связался со штабом округа и потребовал подкреплений. Дали одну из двух мобильных бригад. Подняли в воздух вертолётные группы. Бои шли по всему протяжению Дуная. Успел взглянуть на экран с сообщениями с других участков. Тоже, что и у него. В Молдове попытки форсировать Прут по всему протяжению реки.
«Подкрепления из Киевского военного округа в первую очередь пойдут туда, — решил он. — Мы слишком далеко. Мы на окраине».
А это означало для него одну простую вещь. После того, как мобильная бригада пройдёт к месту боевых действий, будет задействован секретный план. Начнётся эвакуация гражданского населения за Днестр. Если не пришлют подкреплений, с одной бригадой долго на Дунае они не продержатся.
У себя в кабинете генерал попытался придти в себя. Его опять чуть не укрыла темнота в подвале, где размещался оперативный центр управления. Отдышавшись, он решил подняться к себе. Не хватало бухнуться в обморок перед подчинёнными в первый день военных действий!
На столе стоял коммуникатор, по экрану которого бежали строчки с запросами, докладами, приказами из штаба в Севастополе. Абсолютное большинство их касалось молдавского направления. Размах вторжения там был шире, и отсутствовал местный штаб, который был взорван смертником.
А на Дунайское направление перебрасывалась лишь одна бригада, которая должна подойти только ночью. На остальные просьбы из штаба округа приходил один ответ: «Обходиться имеющимися силами». А они были малы по сравнению с масштабом атаки. Турки и арабы приспособили под плавающие средства всё, что нашли, в дополнение к тысячам надувных лодок, на которых пытались пересечь реку. Самолёты и артиллерию применять против них было бессмысленно. Это — то же, что стрелять из пушки по воробьям. Ветер препятствовал применению отравляющих веществ. Выручали вертолёты, но и они не могли справиться с массовым потоком лодок. И огонь по ним вёлся противником из всех имеющихся средств. Несколько машин уже потеряли. Оставалось лишь стрелковое оружие и миномёты. И надежда на стойкость защитников.
По экрану побежали строчки приказа из Москвы. Из Киевского военного округа на молдавское направление перебрасывались некоторые из воинских частей, стоявших на границе с Польшей. Генштаб решил рискнуть. По-видимому, в Молдове складывалась тяжёлая ситуация. Поляки так и не смирились с поражениями и не скрывали, что попытаются восстановить Великую Польшу ещё раз. Тогда, в 2013 году, они пересекли белорусскую границу и двинулись вглубь страны под предлогом помощи «демократическим» силам, которые пытались расшатать ситуацию. На самом же деле их целью было отторжение западных областей Белоруссии. В ответ Путин бросил бронетанковые войска и окружил и полностью разбил поляком перед Минском. НАТО не успело придти на помощь, и в самой организации произошёл раскол. Польша двинула войска, не проконсультировавшись с другими участниками.
Вторая попытка была сделана год спустя на Украине, где в результате политического коллапса воцарилась анархия, и улицы попали под власть бандитов и мародёров. Россия ввела войска в восточные области и в Крым и стала жёсткими мерами наводить порядок. Польские войска сначала двинулись в западные области, а затем попытались взять под контроль Киев и большую часть Украины. На этот раз им помогали войска из некоторых стран НАТО. Столкновений с российской армией избежать не удалось, и они переросли в крупномасштабные бои. Включилась американская авиация и морские пехотинцы. России удалось с большими потерями выбросить с территории Украины натовские войска в значительной мере потому, что Америка была занята своими внутренними проблемами и смогла оказать лишь ограниченную поддержку.
После прихода к власти в США чернокожего президента, то ли Осамы, то ли Орамы, произошла вспышка чёрного экстремизма. Лидеры объявили христианство религией белых эксплуататоров и переметнулись в ислам. На нефтедоллары, полученные от арабских шейхов, чёрные, вооружившись, стали средствами террора вынуждать белое население покидать южные штаты. Президент не предпринимал действенных мер по пресечению вспышки экстремизма, а его жена прямо выражала сочувствие лидерам сепаратистов. Произошёл раскол между Конгрессом и исполнительной властью, и страна стала погружаться в хаос, приведший её к распаду на несколько частей. Без роли Америки в качестве мирового полицейского и поставщика дешёвого продовольствия весь мир стал ареной междоусобных сражений.
Польша, отделённая от исламского мира буфером из других государств, лишь дожидалась момента, чтобы вновь вернуть «захваченные москалями земли», поэтому на границе приходилось держать воинский контингент. Генерал прикинул, откуда ещё он мог бы просить подкреплений. Получалось, что неоткуда. На всех направлениях шли бои.
На глаза попался ком одежды в углу, и опять сжало горло. Нужно было сделать то, на что он никак не мог решиться.
«Давай, генерал!» — приказал он сам себе и взялся за телефонную трубку.
Голос у матери Оксаны был слабым.
— Галина Алексеевна! — начал он и осёкся.
Она заплакала.
— Виталий Сергеевич! Я до сих пор не могу поверить. За что? За что её?
— Война, Галина Алексеевна. А на войне первыми гибнут лучшие. А она была лучшей. Для меня.
Они оба помолчали.
— Вы берегите себя! Я сегодня уезжаю. Уже всё собрала.
— Куда же вы поедете? Не нужно никуда уезжать. Вы можете остаться.
— Нет. Я не могу. — Грустно сказала она. — Мне всё кажется, что Оксаночка вот-вот войдёт. Я не могу здесь оставаться. Не могу.
Она опять расплакалась.
— Я вас понимаю. Хорошо. Вот только как с…?
Генерал никак не мог выговорить слово «похороны».
— Мне позвонил Михаил Ильич. Он сказал, что всё организует. Завтра.
«Молодец начмед!»
— Завтра и увидимся, Виталий Сергеевич. Вам, наверное, нужно делами заниматься.
«Делами заниматься» прозвучало совсем по-домашнему. Знала бы она, какие у него сейчас «дела».
