По данным Генштаба в районе Оулу – Кеми – Рованиеми дислоцировалась девятая пехотная дивизия полковника Ханнукселы (три пехотных и полевой артиллерийский полк), являющаяся резервом Ставки главнокомандующего Вооруженными силами Финляндии. Кроме того, в распоряжении Ханнукселы имелось две роты пограничной стражи и несколько рот шюцкора. Свыше пятнадцати тысяч человек, более пятидесяти орудий и четыреста пулеметов!
Тогда как в состав Третьей ОКА входило всего четыре корпуса – двадцатый танковый, тридцать шестой мотострелковый, пятьдесят седьмой стрелковый и второй кавалерийский (до ста двадцати тысяч человек, восемьсот танков, двести бронеавтомобилей, тысяча двести орудий и четыре тысячи пулеметов).
Армейские ВВС (сотая ордена Ленина скоростная бомбардировочная авиабригада и двадцать второй Краснознаменный истребительный авиаполк) насчитывали сто двадцать скоростных бомбардировщиков и шестьдесят истребителей. Плюс корпусные авиаотряды и эскадрилья связи штаба армии (до тридцати бипланов Р-5 и У-2). Кроме того, в оперативном отношении начальнику ВВС армии комбригу Куцепалову была подчинена входившая в состав ВВС фронта Особая авиагруппа Водопьянова (три десятка бомбардировщиков).
После выхода к шведско-финской границе Терехин должен был силами одной стрелковой дивизии поддержать наступление Девятой армии Карельского фронта на Оулу, а все остальные силы (две стрелковые, две мотострелковые и две кавалерийские дивизии, две легкотанковые, стрелково-пулеметную и мотоброневую бригады) сосредоточить в районе Торнио – Карунки – Илиторнио. И находиться в полной боевой готовности. На случай провокаций со стороны белошведской военщины.
Потому что шведская армия, хотя и была невелика (пять пехотных дивизий и две кавалерийские бригады), насчитывала свыше пятидесяти тысяч человек, более двухсот танков и четырехсот пятидесяти самолетов! Королевский шведский военно-морской флот (тринадцать броненосцев, три крейсера, девятнадцать эсминцев и шестнадцать подводных лодок) также представлял серьезную опасность для наступающей армии. Поскольку наступать ей пришлось бы вдоль берега (а другие возможности наступать на данном ТВД отсутствовали) под огнем сотни тяжелых морских орудий. Калибром от одиннадцати до шести дюймов!
Вообще-то говоря, приказа перейти границу, дабы освободить братский шведский народ от феодального рабства у комкора Терехина пока не было. Однако вся необходимая оперативная документация на этот случай в штарме имелась. Как полагается. Поскольку жизнь полна неожиданностей. Белошведы могли занервничать. Увидев, что творится за забором. И наделать глупостей. В смысле, провокаций. Или вмешаться в процедуру из чувства поганой буржуйской солидарности. Поддавшись на подначки Чемберлена и Даладье. То бишь, купившись. На ихние подачки. И опять же, устроить провокацию. И ударить в спину. В самый неподходящий момент.
С другой стороны, Швеция была нейтральной страной и последние сто тридцать лет (с тех пор как русский солдат ее последний раз проучил) свой нейтралитет соблюдала неукоснительно. Так сказать, во избежание повторения учения. Которое мать его. Но. Всяко может быть! Финляндия тоже в нейтральных странах числилась. Пока аппетиты империалистические не разыгрались. И тогда эта 'нейтральная' страна все взрослое население, годное к строевой, под ружье поставила. И увеличила армию в десять раз! В течение двух недель! А всех, к строевой не годных, загнала в ополчение. Мужчин – в шюцкор, а женщин – в 'Лотту Свярд'…
Высокая честь первыми ступить на освобожденную лапландскую землю выпала прославленным копытам третьей Бессарабской трижды Краснознаменной ордена Ленина кавалерийской дивизии имени Котовского. Которая ровно в полночь перешла государственную границу. В полной тишине. Если не считать перестука этих самых копыт, отрывистых команд и конского фырканья.
Артподготовку проводить было не зачем. Поскольку подготавливать никого не требовалось. Ввиду полного отсутствия противника. Полковые оркестры тоже помалкивали. Личный состав музыканты взбодрили 'Интернационалом' и 'Маршем Буденного' во время торжественного митинга перед выходом из Войты. А местного населения с цветами вдоль дороги не наблюдалось. Во-первых, по причине темного времени суток. А во-вторых, ввиду полного отсутствия этого населения. Давным-давно выселенного из приграничной полосы обеими заинтересованными сторонами.
Словом, пересекли границу котовцы по-тихому. И пошли в бой. Гордо. И смело. Как оно и положено беззаветным героям. У которых вся-то жизнь есть борьба.
Впрочем, как уже упоминалось выше, бороться пока было не с кем. Ни регулярных воинских частей, ни ополченцев в округе не было. А пост финской пограничной стражи был обезоружен нашими пограничниками еще до полуночи. Сразу после получения приказа о начале боевых действий. Стражники (числом целых три бойца с капралом во главе) были взяты под стражу быстро, но аккуратно. И даже пикнуть не успели. В смысле, не успели доложить по команде о нарушении суверенитета и территориальной целостности. Что было весьма немаловажно для успеха начавшейся операции.
Потому что давало серьезную фору красным конникам, танкистам и мотострелкам. Третью ОКА от поселка Кемиярви, который являлся ее ближайшей задачей, отделяло не просто двести километров. Плохих дорог. А еще и сорок с лишним мостов. Которые, ясное дело, были заминированы. И могли быть вдребезги взорваны перетрусившими финнами. Узнай они о прорыве красных конников, танкистов и мотострелков.
Отказаться от артподготовки и бомбежки комкору Терехину было оч-чень нелегко. Но стратегические соображения все же возобладали над его полководческими инстинктами. Главное не спугнуть противника раньше времени! То бишь, как можно дольше. Чтобы успеть захватить как можно больше мостов.
В первом эшелоне двигался второй кавалерийский корпус имени Совнаркома Украинской ССР, самое мобильное соединение Третьей Краснознаменной. В задачу корпуса входило максимально быстро, нигде не задерживаясь и обходя узлы сопротивления (паче чаяния таковые обнаружатся, хотя и не должны, а вдруг!), выйти к Кемиярви. Ко дню Сталинской конституции. В смысле, не позднее пятого числа.
А что? Ничего особенного! По уставу нормальный суточный переход для конницы (без большого привала) составляет пятьдесят пять километров. Так что, если не придется на каждом километре взорванные мосты восстанавливать, вполне можно успеть. А на тот случай, если восстанавливать все же придется, по распоряжению командарма каждому кавполку была придана саперная рота. Пехота поделилась…
Командир второго кавкорпуса комдив Костенко в Германскую был унтером. А в Гражданскую воевал в Первой Конной. Также как товарищ Сталин. Также как товарищи Ворошилов, Буденный и Щаденко. Также как товарищи Тимошенко, Апанасенко, Жуков, Мерецков, Кулик, Тюленев, Рябышев, Еременко и Черевиченко. Также как и весь остальной высший комсостав РККА. Который на рысях, на большие дела ходил с Буденным. А не с троцкистом Примаковым и его сообщниками. Которых, наконец, вывели на чистую воду. И перестреляли. Как бешеных псов!
После войны помкомэска Костенко окончил Ленинградские повторные курсы среднего комсостава. Был начальником полковой школы, а затем помкомполка. Но к середине тридцатых понял, что выше восьмой категории 'червонцы' ему подняться не дадут. И махнул рукой на карьеру. Регулярно проходя переподготовку на кавалерийских курсах усовершенствования среднего и старшего комсостава, только для того, чтобы не вылететь из кадров. И даже не предполагал, что так высоко взлетит! Всего за три года! Из помкомполка по хозчасти в комкоры!
К этому времени партия окончательно разобралась, кто есть кто, и Примаков был арестован. А вслед за главарем посыпались с должностей и остальные 'червонные казаки'. И стали появляться вакансии.
В тридцать шестом майор Костенко получил полк. И был награжден орденом Красной Звезды. За успехи в бэпэ и тэпэ. А в июне тридцать седьмого, в самое тяжелое для Красной Армии время, полковник Костенко принял командование Особой кавалерийской Краснознаменной ордена Ленина дивизией имени товарища Сталина. Бывший командир которой оказался предателем. И не оправдал высокое доверие партии. А комбриг Костенко оправдал! И навел в дивизии порядок, сделав ее достойной имени Великого Вождя. Поэтому в феврале этого года получил орден Красного Знамени и звание комдива. А в апреле – корпус. С которым в сентябре прошелся по Польше. На рысях. А теперь, вот, идет по Лапландии…
Пятого декабря головной разъезд тридцать четвертого кавполка третьей кавалерийской дивизии вышел к озеру Кемиярви. Где второму кавкорпусу пришлось слегка задержаться. И распрячь горячих боевых коней. Чтобы навести переправу. Силами приданных саперных рот, а также штатных отдельных саперных эскадронов обеих краснознаменных дивизий.
