Она похлопала меня по плечу и коснулась ворот палочкой. Цепи поползли в разные стороны, створки начали медленно раскрываться. Я вышел на подъездную дорогу, невдалеке от которой располагался дежурный пост Пожирателей. Укрывшись под деревом от дождя, все трое о чем-то тихо разговаривали, но когда ворота за мной с лязгом захлопнулись, и я уже намеревался совершить пешую прогулку до Хогсмида, один из них приветственно махнул рукой.
— Эй, как дела?
— Нормально дела, — ответил я, не представляя, что им от меня понадобилось.
— В Хогсмид?
— В Хогсмид.
— Слушай, а это правда, что ты отрубил Сивому голову? — спросил Пожиратель помоложе.
— Нечего было пасть разевать, — огрызнулся я.
Троица переглянулась, и первый охранник произнес:
— Ну и правильно. Одной тварью меньше.
— Но мы тебе этого не говорили, — тут же добавил второй.
— Разумеется, — ответил я. — Ладно, мне идти надо… Вам тут, наверное, скучно?
— Веселого мало — у ворот торчать, — усмехнулся первый Пожиратель. — Особенно ночью.
— Особенно рядом с Запретным лесом, — пробормотал второй.
Идя по усыпанной темными листьями дороге, я думал: "Вот круг и замкнулся — я снова в банде. Правда, здесь на первом месте политика, а не экономика, ну да разница небольшая". Мне вспомнились слова Волдеморта: "Ты больше не будешь один, сам по себе…" Сомнительно, что принадлежность к Пожирателям каким-то образом меняла мое положение, позволяла опереться и даже до определенной степени довериться "своим", но, по крайней мере, использовать это единство, одновременно мнимое и подлинное, я мог. Завести знакомства, проявить дружелюбие — от меня не убудет, да и не такая уж большая между нами разница.
От патруля мои мысли перенеслись к профессору Асвинн. Заподозрить ее в симпатиях к Темному Лорду было трудно: профессор жила вне политики, с головой погрузившись в науку, и все свое свободное время посвящала написанию различных статей, регулярно заглядывая в библиотеку за новыми материалами. Однако с позиции интересующегося человека сведение такой широкой области магии, как рунная, к одним переводам, представлялось серьезным недостатком. Неудивительно, что Асвинн тут же воспользовалась ситуацией и поговорила со Снейпом. Собираясь во "Флориш и Блоттс", я составил целый список книг, которые хотел приобрести, а теперь заодно узнаю, что приготовила для нас профессор.
За те месяцы, что меня не было в Хогсмиде, деревня почти не изменилась, разве что на улицах время от времени попадались одинокие патрульные в тяжелых мантиях с капюшонами и палочками наготове. Нигде не задерживаясь, я отправился прямо к Аберфорту, до которого наверняка уже дошли слухи о результатах моего визита к Темному Лорду. Я предполагал, что Дамблдор обсудил с ним возможность такого развития событий, на что намекало сказанное мне после похорон "не геройствуй", которое теперь, постфактум, можно было расценить как намек на грядущую встречу и совет, как на ней себя вести.
В "Кабаньей голове" оказалось довольно людно. В основном здесь собирались местные жители из тех, что предпочитали полумрак залитой светом таверне Розмерты, а также странные личности, умевшие приспосабливаться к любому режиму. За столиком неподалеку от двери допивала пиво небольшая компания Пожирателей. Аберфорт с обычным для себя мрачным видом отсчитывал кому-то сдачу.
— Ну что, выпустили, наконец? — буркнул он, когда я подошел к стойке. Дождавшись, пока клиент с бутылкой отчалит к себе за стол, я спросил:
— Тебя еще интересует твой заказ?
— Интересует, — ответил Аберфорт. — Давай в комнату, — и указал на дверь в подсобное помещение.
В полутемной комнатушке, заваленной старыми ящиками, посудой и какими-то непонятными коробками, я вытащил из рюкзака картины и положил их на маленький стол, убрав с него несколько пыльных железных котелков. Вошедший Аберфорт быстро просмотрел полотна и проворчал:
— Это что, по-твоему, сельские пейзажи? Вот эти пни, коряги, кочки болотные? И башню какую-то намалевал… Ладно, возьму, не выкидывать же на помойку.
— То есть? — не понял я. — Все возьмешь?
Аберфорт посмотрел на меня с недоумением.
— Разумеется все, а ты что думал! Ты теперь знаменитость, кое-кто за одну такую картину с десяток галеонов отвалит. Погодник твой, конечно, больше дерет, но здесь другая клиентура, не такие богачи. Заходи в октябре, может, к тому времени что продам.
На несколько секунд я утратил дар речи — такой поворот оказался для меня полнейшей неожиданностью.
— А почему ты сразу не сказал, что собираешься их продавать? — воскликнул я. — Решил, что буду против?
— Мало ли, — бросил Аберфорт, убирая картины за груду ящиков у стены. — Сколько тебе Пирс платит?
— По-разному, — я пожал плечами. — В среднем — сотня за картину.
— Сотня? — в изумлении повернулся ко мне Аберфорт. — Сотня галеонов за какую-то картину?!
— Эй, долго нам еще ждать? — раздался недовольный голос из зала, и Аберфорт, качая головой, покинул подсобку. Я последовал за ним, обошел стойку и уселся на высокий табурет, намереваясь разузнать, с чего это он вдруг заинтересовался продажей произведений искусства.
— Зачем тебе вообще их продавать? — облокотившись о столешницу, спросил я, когда очередной посетитель забрал кружку с пивом и вернулся за столик. — Может, лучше открыть галерею? Развесь по стенам — того гляди, соберешь однажды полный зал.
— Тоже мне остряк нашелся, — недовольно пробурчал Аберфорт, ставя передо мной пыльную бутылку сливочного пива и стакан. — Ты вопросов не задавай, а делай, что говорят. Пивом вот угостись да поговори со стариком.
Вылив содержимое бутылки в высокий стакан, первую минуту я пил в молчании, разглядывая то и дело подходивших к стойке посетителей, а когда, наконец, мы снова остались одни, Аберфорт спросил:
— Как дела-то? Учиться еще не надоело?
Я чуть не поперхнулся пивом.
— Надоело? Да разве это может надоесть? Например, профессор Асвинн сегодня сказала, что у нас изменилась программа по рунам, и мы больше не будем заниматься переводами. Наверное, станем теперь рунную магию изучать.
— Ясно. — Аберфорт снова отошел к клиенту, а когда вернулся, я уже допил свое пиво и собрался покидать бар.
— Уходишь? — спросил он.
— Мне еще в Лондон надо, за учебниками. Могу на обратном пути заскочить.
— Не надо на обратном, — Аберфорт убрал пустой стакан и оперся руками о стойку. — Насчет твоих картин. Сотню галеонов, конечно, я заплатить не смогу…
— Мне и не нужно… — начал я, но Аберфорт нетерпеливо махнул рукой.
