— Да помолчи ты, дай закончить! Ну так вот. Приходи в октябре, приноси, что нарисуешь. Чудовищ твоих не надо, их погоднику отправляй, а мне — пейзажи. Понял?
— Только цену не слишком занижай, а то портреты подешевеют, — ответил я. — На черном рынке, конечно, свои правила, но какое-то равновесие должно соблюдаться.
— Ты только глянь! — проговорил Аберфорт, возмущенно качая головой. — Он будет учить меня торговать! Проваливай давай, а то ишь умник выискался!
Решив не выяснять, по-настоящему он разозлился или только для вида, я закинул рюкзак за плечо, вышел на улицу и, немного отойдя от "Кабаньей головы", аппарировал в Лондон.
Гостиница, в которую Снейп привел меня шесть лет назад, с тех пор совсем не изменилась. Внутри меня встретили все те же потемневшие от времени и дыма стены, широкие деревянные столы, трактирщик, которому я подарил свой рисунок, и с десяток волшебников, сидевших кто за стойкой, кто у стен, ближе к входу. Под внимательным взглядом лысого бармена я пересек зал, вышел из противоположной двери на задний двор и коснулся палочкой стены. В тот же миг в ней появилось и начало расти отверстие, а спустя несколько секунд я уже стоял в самом начале Косого переулка, с недовольством взирая на открывшийся передо мной вид. До начала учебного года оставалась всего неделя, и улица передо мной кишела людьми. Родители собирали детей в школу, а значит, среди этой разношерстной толпы с большой вероятностью могли оказаться и мои одноклассники.
Стараясь не глазеть по сторонам, я сразу же направился в располагавшийся неподалеку "Флориш и Блоттс". От меня не укрылось присутствие патрулей — два человека стояли в нескольких метрах от стены, через которую приходили и уходили волшебники, еще двое маячили у входа в кафе напротив книжного. Приближаясь к дверям, я заметил расклеенные по стенам соседних зданий небольшие плакаты с изображением Поттера и красной надписью "Разыскивается".
Во "Флориш и Блоттс" оказалась огромная очередь. Продавец и его помощники суетились, то и дело исчезая среди многочисленных полок, левитируя нужные книги и складывая их в бумажные пакеты. Очередь состояла преимущественно из родителей; несколько одиноких покупателей бродило между стеллажей. Я встал за высоким полным мужчиной, то и дело утиравшим салфеткой пот со лба. На широких подоконниках сидели уставшие дети; взрослые выглядели не менее утомленными из-за жары и духоты. В Лондоне оказалось гораздо теплее, чем у нас на севере, а дождя здесь не было в помине. Очень скоро и мне стало жарко в рубашке и плотной мантии, но делать было нечего, приходилось терпеть.
Наконец, подошла моя очередь, и я протянул продавцу свой список вместе с квитанцией профессора Асвинн. Через несколько секунд один из помощников выложил на прилавок небольшую пачку книг, завернутых в коричневую бумагу. Продавец махнул палочкой, бумага раскрылась, и под ней обнаружились две стопки учебников в мягком красном переплете. На обложке была изображена руна Хагалаз, а над ней стояла надпись: "Руны в теории и на практике".
— Двадцать экземпляров, — проговорил продавец. Пересчитав книги, я с трудом запихнул вновь запечатанную пачку в рюкзак и принялся ждать, когда помощники соберут мой собственный заказ.
В основном меня интересовали книги по тибетской магии во всех ее проявлениях, начиная с теоретических трактатов, призванных воспитывать духовный и магический потенциал колдуна, и заканчивая сугубо практическими тренировками. Также я заказал несколько учебных пособий — университетские практикумы по трансфигурации, чарам и магии стихий.
Наконец, помощники принесли и упаковали мои книги, я заплатил довольно приличную сумму, подумав, шутя лишь отчасти, что Пожирателям следует делать скидку, и с облегчением оставил за спиной душный магазин, направившись к гоблинам.
Банк Гринготтс производил внушительное впечатление. Прежде я видел его лишь раз и только издали, но еще тогда отметил подавляющую архитектуру этого здания, расположенного в окружении простых каменных двух- и трехэтажных домов. По обе стороны огромных дверей стояли гоблины, отвесившие мне поклон, когда я вошел в просторный зал с высокими арками, что уходили широкими дугами к прозрачному куполу.
Едва ступив на блестящий черный пол, я оказался охвачен смешанными и не слишком приятными эмоциями. Все здесь выглядело чересчур шикарным, все говорило о богатстве, успехе, о тяжелых кошельках и уважении в обществе. Какая-то часть меня, та, что до сих пор жила в прошлом, когда богатство и успех казались чем-то фантастическим, существующим лишь на экране или в мечтах окружавших меня людей, чувствовала себя в этом месте чужой и временно взяла верх над прежней решительностью. Я остановился неподалеку от входа, испытывая непривычную робость и осматриваясь по сторонам, словно по ошибке забрел не туда.
Большинство посетителей стояло у длинных прилавков между колоннами, а гоблины по ту сторону либо обслуживали их, либо занимались своими делами: отсчитывали и паковали монеты, носили какие-то бумаги, то появляясь, то исчезая за многочисленными дверьми, или колдовали, быстро проделывая над грудами галеонов и драгоценных камней жесты, напоминающие азбуку глухонемых.
— Молодой господин чего-то желает? — донесся до меня вежливый вопрос. Пока я осматривался, ко мне приблизился один из служащих.
— Я бы хотел открыть счет.
— Вы должны быть совершеннолетним, — уточнил на всякий случай гоблин.
Я кивнул.
— И иметь минимальную сумму в пятьдесят галеонов для начального вклада.
— Прекрасно, — сказал я. Гоблин указал на одно из свободных окошек слева.
— Проходите туда. Геза вас обслужит.
Приблизившись к прилавку, я встретился глазами с пожилым гоблином, при виде меня отложившим в сторону перо и какой-то бланк.
— Я хочу открыть счет, — повторил я. Гоблин молча вытащил из ящика пустую форму и протянул ее мне вместе с пером. Быстро заполнив пропуски и указав все свои данные, я слегка призадумался, лишь дойдя до пятого пункта. В нем значилось всего два слова — "чистокровный" и "полукровный", и напротив одного из них мне следовало поставить галочку. "Быстро они, — подумал я. — Магглорожденных, понятное дело, тут даже не предусмотрено". Отметив слово "полукровный", я написал начальную сумму вклада — тысяча галеонов, — расписался и вернул гоблину лист.
Тот пробежал его глазами, после чего снова посмотрел на меня и произнес:
— Какого рода счет вы желали бы открыть, мистер Ди?
— Чтобы перечислять на него деньги и иметь возможность в любое время их снимать.
