Гребцы подобрались, расправили плечи. Послышались сдавленные смешки: мысль, что кому-то может быть ещё хуже, подействовала на людей ободряюще.
Тем временем из воды показался якорь. Бастиан сноровисто принял его и уложил на днище. Лодка разом осела, словно её опять загрузили бочками.
Эрван поплевал на ладони.
Так, длина якорного каната – триста футов… Если боцман не соврал, верповать с полмили. М-да… Принять якорь, отвезти якорь, бросить якорь, потом болтаться на солнцепёке, пока судно подтянут к якорю. Потом опять поднять якорь, перевезти якорь… И так раз девять-десять. А ещё до берега как-то добираться…
– Трави помалу!
Канат ослаб.
– Ну, навались, ребята! Веселей!
Взмах весел. Бурунчики за кормой.
– Хэй-о-хэй!
До лагеря они не дотянули: рухнули прямо на прибрежный песок, не обращая внимания на мелкие осколки ракушек. Эрван лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел на вечерний небосвод. Прямо над ним он на глазах приобрёл густо-фиолетовый оттенок, затем почернел и покрылся мерцающими бусинами звёзд. На западе от острова, над открытым океаном взошла луна: и хоть само светило закрывали горы, свет её проложил серебряную дорогу по тёмному зеркалу лагуны.
«Красиво… – Эрван повернулся набок, приподнялся было на локте – и ругнулся вполголоса: что-то острое царапнуло голую кожу, – …но неудобно».
Он снова растянулся пластом.
Издали доносились возбуждённые голоса: у воды копошились моряки, разбирая оставленную отливом добычу. Возле кромки леса зажгли костёр, треск поленьев был хорошо слышен в тихом воздухе – там истосковавшиеся по горячей пище матросы готовились запекать лангустов.
Эрван больше не шевелился – просто лежал и смотрел на южные звезды. Большие, яркие, влажно мерцающие в ночи, они мало походили на привычные звезды над Хребтом – те светили холодно и строго. И само небо, чернее угля, почти не напоминало северное. И всё-таки… Созвездия остались теми же, и Эрван без труда узнал очертания Лучника, Прялки, Друида, Небесной Колесницы…
Он улыбнулся. Глубоко вздохнул, устроился поудобнее. Звёзды дружелюбно подмигивали, с моря наконец потянул вечерний бриз. Проваливаясь в дрёму, Эрван чувствовал, как тёплый прибрежный песок мягко качается под ним, словно палуба.
Все было хорошо.
Он проснулся от громких криков. Матросы помоложе, словно дети, плескались в полосе прибоя. Некоторые остались у кострища и неторопливо завтракали вчерашней копчёной рыбой, от души, будто впрок, запивая её родниковой водой. Многие, подобно Эрвану, просто лежали на песке.
Подбежал запыхавшийся Яник, плюхнулся рядом. Наклонился к самому уху Эрвана, обдал горячим дыханием. Зашептал возбуждённо:
– Только что узнал! Уже скоро! Эрле у костра болтал, знаешь его? Ну рыжий такой, тощий, ухо рваное и гундосит все время. Так вот, сегодня ночью он слышал, как доктор с Бастом шушукались! Знаешь, что боцман удумал?!
Яник сделал паузу, кое-как перевёл дух. Наконец, глядя на Эрвана округлившимися глазами, выпалил:
– Оружие будет настоящее! Точно-точно! Я и сам поутру кое-что успел подслушать – пока не прогнали в шею. Лоэ говорит: мол, думай, что делаешь, – мне после тебя людей штопать неохота! А боцман в ответ: хочу посмотреть, кто на что способен – без всяких скидок и прочего!
Ну, Лоэ давай его уговаривать, а тот ни в какую. Под конец Лоэ аж вспылил. Глянул так исподлобья, как он умеет, усмехнулся и говорит: смотри, мол, Баст – сам не нарвись! Во как! А потом меня прогнали, вот…
Эрван нахмурился, медленно кивнул.
– Ясно. А сейчас боцман где?
– На судне, за оружием поехал. И доктор с ним: наверное, переубедить хочет. Но это вряд ли – Баст, он упрямый… Такие дела. Ну как, готов?
Эрван ответил не сразу. Окинул задумчивым взглядом полосу влажного песка, густую зелень леса, подступившего вплотную к берегу, высокий массив скал в центре острова… Затем посмотрел на море.
До «Горностая» было не меньше мили, трудно было разобрать детали, но Эрван был готов биться об заклад: шлюпка возле борта готова отчалить в любую секунду.
– Осталось полчаса. Вряд ли больше, – сказал Эрван и посмотрел на своего единственного союзника.
Теперь, когда развязка приближалась, Яник казался потерянным и оробевшим.
– Боишься? – поддразнил Эрван.
– Я? Боюсь? – Яник готов был лопнуть от негодования. – Драться-то не мне! Ты сам за себя лучше бойся!
– Не хочу я больше бояться. Надоело! – Эрван хлопнул Яника по плечу. – Все будет нормально. Но на всякий случай: спасибо тебе. За все.
Как всегда, Бастиан улыбнулся. И как всегда, издевательски отсалютовал мечом, прежде чем встать в позицию. Косые утренние лучи падали на его лицо, заставляя жмуриться. Бастиан скривился, недовольно мотнул головой.
«Что за чёрт? Почему он позволил мне встать по солнцу?» – Эрван насторожился.
Он не понимал логики противника: это сбивало с толку, вселяло беспокойство и неуверенность.
Может, на то и расчёт?
Внезапная догадка осенила как нельзя кстати: Бастиан со своей позиции видит море! Так ему привычнее. А на то, что противник встал по солнцу, боцману плевать – ведь прежде это Эрвану никак не помогало.
«Что ж, Бастиан… Считаешь море союзником? Может, и так. Да только не сегодня. Ха! И ты, оказывается, делаешь ошибки. Не стоило давать мне такой шанс».
Эрван спокойно встал напротив. Скупо улыбнулся в ответ. Бросил взгляд поверх головы Бастиана, туда, где лес тёмно-зелёной лентой вился по крутым склонам. Глубоко и удовлетворённо вздохнул. Затем неожиданно для себя самого опустил меч и прочертил линию. Чуть надавил.
Земля была та же.
Хоть под ногами хрустел песок, а неподалёку плескалось море, Эрван чутьём горца ощущал каменную толщу, на которой покоился остров. Огромную, мощную, холодную, скрытую от любопытных глаз. К востоку она уходила под морские воды, затем морщинилась, образуя цепи островов и прихотливую линию побережья. Дальше к северу застывшая гранитная волна вздымалась все выше, топорщилась заснеженными складками. Где-то там, среди этих складок, находилось место, которое он привык считать домом.
«Здесь – аванпост гор. Каменная застава, затерянная в океане, – удовлетворённо заключил Эрван. – А значит – моё место здесь».
Он атаковал первым. Обозначил выпад в лицо, потом ложный замах справа… И сразу – тычок в солнечное сплетение.
Бастиан крутанулся волчком, уводя в сторону меч противника. Вложивший в удар всю инерцию тела Эрван почувствовал, что заваливается вперёд.
Глубокий нырок – и клинок Бастиана просвистел возле уха, едва не задев плечо. Падение, перекат – и оба меча вверх, принять удар. Вот так! Теперь – длинный выпад снизу. Увеличить дистанцию… Вскочить на ноги… Рывком – вот так!
– Огрызаешься, парень? – Бастиан отступил на шаг и приподнял клинки. – Молодец! Покажи-ка ещё что-нибудь.
«Чего это он такой добрый? Из-за боевых клинков, что ли?»
Мысль промелькнула и исчезла – думать было некогда. Упрямо наклонив голову, Эрван бросился вперёд.
Две пары клинков со свистом рассекли воздух. Встретились со звоном. Отпрянули на мгновение, как змеи перед укусом, – и заплясали, высекая снопы искр.
Эрван юлой вертелся вокруг противника. Казалось, он был везде одновременно: атаковал сверху и снизу, норовил зайти сбоку, стремительно рвал дистанцию и в следующий миг сходился вплотную.
В толпе зрителей прошелестел восхищённый шёпот. Впервые люди видели Бастиана – самого Бастиана! – в глухой обороне.
– Давай, Эрван!
«Это Яник», – краем сознания отметил Эрван в паузе между выпадами.
– Давай, пехота! Поднажми! – поддержал незнакомый хриплый голос.
– Держись, парень! – крикнул ещё кто-то.
Ободряющие возгласы только раздражали: Эрван все яснее сознавал то, что остальные пока не понимали, – он проигрывает бой. Опять. Наверное, им казалось, что Бастиан едва успевает, что его защита вот-вот рухнет… На деле боцман стоял как утёс и, несмотря на бешеные атаки Эрвана, не уступил и дюйма. Более того, хоть выпады Эрвана со стороны и казались опасными, боцман их парировал с запасом – даже царапины не получил.
«Дело дрянь…»
Эрван не раз имел случай убедиться в силе Бастиана, но и не подозревал, насколько тот вдобавок умён, хладнокровен и расчётлив.
Эрван почувствовал, как по спине пробежала струйка пота. Скоро он устанет, собьёт дыхание, и тогда…
Боцман, не отводивший взгляда от лица Эрвана, едва заметно кивнул и сделал шаг.
Выпад!
Лезвие сверкнуло перед глазами. Эрван уклонился от первого удара, парировал второй. Контратаковал с ходу.
Бастиан снова закрылся.
«Первая серьёзная атака. Пробует, испытывает… Ждёт».
Бастиан опять кивнул. Сделал ещё шаг. Потом другой, третий…
Эрван изо всех сил пытался отстоять позицию: без толку, проще было остановить горный оползень. Паника накрыла волной: «Дурак, кретин, мальчишка! Вообразил! Предупреждал же Лоэ – все равно проиграю! Если… А что – если?»
