стоял Ростов собственной персоной, державший на закорках девочку, и из-за его спины раздавался детский плач.
— Миша, пусти меня, — попросила девочка, и Мишка помог ей удержаться — на одну ногу, завязанную какой-то тряпкой, девочка не наступала. За ними обнаружился мальчишка поменьше, державший на руках ребенка трех-четырех лет.
— Здравствуйте, — робко произнесла девочка, опираясь на Мишку.
Абсолютно ошалевший капитан с раскрытым ртом разглядывал ребят, ввалившихся в блиндаж. Все как один мокрые, грязные, разве что девчушка на руках чуть почище — видать, берегли дите. У старшей девочки губа прокушена несколько раз, распухла, и кровь на подбородке, а по грязным, в разводах, щекам светлые полоски кожи, промытые слезами. И взгляды… Мальчишка явно испуган, взгляд затравленный, мечется. Зато двое старших глядят одинаково: угрюмо, мрачно, с вызовом. И ладно еще у Ростова, но у девочки взгляд…
Капитан потянулся за гимнастеркой, когда в блиндаж следом за ребятами ввалился Васильев.
— Товарищ капитан… — начал он, но был прерван.
— Погоди, сержант. Миша, посади девочку и рассказывай, — натягивая гимнастерку, сдвинув брови, проговорил капитан.
— Николай Егорыч, вода есть? Полинка пить хочет, — проговорил Мишка. — Она сутки без воды и еды.
— Васильев, крикни часового. Пускай детей накормят и разместят пока где-нигде, хоть у поваров, хоть у санитарок… Потом разберемся, — встал капитан. — Девочку надо вынести?
— Томку? Нет, — покачал головой Мишка. — Она нужна.
— Рассказывай тогда, — уселся за стол капитан и уставился на Мишку.
— Фрицы танки собирают. Много. Сегодня утром или завтра уж наверняка пойдут в наступление. С нашей стороны линия фронта заминирована. Немцы всю ночь минировали, охраняя своих саперов. По лесу шатались. Как начнут наши танки выходить, первые точно подорвутся, даже не вступив в бой, — выдал сумбурную информацию Мишка.
— Информация точная? — нахмурился капитан. — Не преувеличиваешь? Смотри, Миша, все очень серьезно!
— Нет, поиграться захотелось! — огрызнулся Мишка. — Капитан, времени нет на игрушки! Все здесь сдохнем, а я жить хочу! Своими глазами видели и фрицев, и танки!
— Сержант, Пономаренко сюда, Лисицына, Божко и Рыжова. Бегом! — рявкнул Черных и, развернувшись к стене, на которой висел полевой телефон, крутнул диск. — Товарищ майор, у меня информация интересная. Давай сюда скорым темпом! — и, вернув трубку на рычаги, крикнул: — Есть там кто?
Простучали сапоги по ступеням, и в дверном проеме возник солдат.
— Рядовой… — но капитан не дал ему договорить.
— Воды принеси, чая и жевнуть чего-ничего, — махнув на него рукой, произнес Черных и снова посмотрел на Мишку. — Сутки шли?
— Да. Но один дошел бы быстрее, часов за шестнадцать. Ребята сильно тормозили, да и, чтобы не рисковать — шумные они — ушел поглубже в лес, и заплутали немного, — пожал плечами Мишка.
— Ребят-то где взял? — поинтересовался капитан, наливая из давно остывшего чайника в свою кружку воды и протягивая ее девочке. Тамара, благодарно улыбнувшись, жадно припала к кружке, но, выпив примерно половину, оставшуюся воду протянула Мишке.
— Там, в деревне, за лесом. Это тетки Глафиры дети. Жалко их стало, погибнут ведь… — взяв протянутую ему кружку, Мишка за три глотка осушил ее и вернул пустую капитану.
— Томка… Тамара, да? — глядя на девочку, улыбнулся капитан. Та смущенно кивнула. — Царица Тамара… — задумчиво произнес капитан. — Как деревня твоя называется?
— Горелинка, — тихо ответила девочка.
— Горелинка… — задумчиво повторил Черных, ища ее на карте. Найдя, чуть присвистнул: — Здоров же ты по лесам шастать, паря… Ты почти пятьдесят километров отмахал, и это по прямой. По лесам да в обход, думаю, все восемьдесят будут.
— Танки по прямой пойдут… — задумчиво сказал Мишка. — Видимо, расчет на то, что на подготовку у нас будет полчаса-час.
— Пока их заметим, пока поймем, что это серьезное нападение, а не пугалка… Минут десять от силы — только в имеющиеся танки заскочить. Даже личный состав толком поднять не успеем… — покачав головой, возразил ему капитан.
В блиндаж зашел Пономаренко с чайником, исходящим паром, и кучей кружек в руках. Увидев подростка, крякнул и двинулся на пацана.
— Ну, Заяц… Сейчас я тебя свежевать буду… — угрожающе прохрипел Степаныч, стремительно багровея.
— Степаныч, остынь! — рявкнул капитан. — Дай сюда чайник и сядь! Сахару принес?
— Принес… — буркнул багровый разведчик и бухнул чайник на стол. Достал из кармана сахар в кулечке и кинул туда же. — Еще и чаем поить этого… — мотнул головой в сторону Мишки Степаныч. — Знал бы, за порогом вылил… — бурчал он, демонстративно садясь на лавку спиной к мальчишке. — Капитан, убирай его из моей команды. Не нужон он мне!
Капитан поднялся, взял три кружки и разлил в них чай. Первую подал Тамаре, протянув ей сахар, который девочка тут же сунула в карман. Капитан покачал головой.
— Доставай обратно, царица Тамара. Малышке прибрала? Не боись, у нее щас и без твоего кусочка одно место слипнется. Сама ешь. Тебе сейчас надо — когда еще поесть удастся, — вздохнул Черных, протягивая кружку Мишке, а затем и Степанычу.
В это же время в блиндаж вошли еще двое: капитан и старший сержант. Поздоровавшись и удивленно косясь на детей, сидящих за столом, присели рядом с разведчиком.
— Сейчас майор Федотов подойдет, и начнем, — протягивая им кружки с чаем, проговорил капитан.
— Чего у тебя за дело-то, капитан? Время полчетвертого… — зевнув, пробормотал пришедший капитан.
— Познакомьтесь для начала. Комбат Лисицин Федор Юрьевич, старший сержант минометного отделения Рыжов Сергей Дмитриевич, Пономаренко Семена Степановича вы знаете… — начал Николай Егорович.
— Я Божко Игнат Борисович, старший саперного отделения, со мной майор Федотов Руслан Яковлевич и сержант Васильев Григорий Иванович, — раздался от двери веселый голос. — А чай всем раздают? О! С сахаром! Обязательно буду! — протянул руки к кружке и, ухватив сразу три кусочка сахара, представился молодой капитан с забавно торчащим из-под пилотки чубом.
— А это Ростов Миша, наш новый разведчик, и?.. — вопросительно взглянул на Тамару Черных.
— Руденко… — пискнула Тома.
— Руденко Тамара, — закончил капитан. — Ребята, рассказывайте сами.
Тамара подняла глаза на Мишку.
— Я так думаю, что немцы готовятся к большому танковому наступлению, и именно на нас, — мрачно начал Мишка.
— А я так думаю, что к стенке тебя и расстрелять, как дезертира, — буркнул Степаныч. — Думает он!
— Капитан, ты здесь нас собрал вот этого послушать? — поддержал Степаныча Васильев.
— А ну тихо! — грохнул ладонью по столу Черных, покрываясь пятнами. — Если, Гриша, твои раздолбаи прое… пропустили несколько десятков фрицев у себя под носом, а твои, Степаныч, взвод танков не заметили, он, — Черных махнул рукой в Мишкину сторону, — не виноват! Молчите и слушайте! Будем решать, как выкручиваться станем! Миша, продолжай!
— Сегодня ночью по нашему краю фрицы массово минировали поле. Думаю, противотанковыми минами — они большие были,
