танковое сражение. Теперь его надо было обойти. Их батальон располагался за ним.
Уже потихоньку отступая назад, Мишка вдруг краем глаза заметил какое-то движение. Замерев, он начал всматриваться. Наконец, так ничего не разглядев и решив, что ему померещилось, он начал вставать, и вдруг до его слуха долетел звон металла о металл. Мишка, ужом скользнув обратно к ребятам, прошипел:
— Тихо-тихо, на цыпочках, без малейшего шороха отойдите на сто шагов вглубь леса, сядьте там, и даже не дышите. Мне кажется, на поле немцы. Я пойду посмотрю, — и растворился в кустах.
Ребята, испуганно переглянувшись, поднялись на ноги. Тамара, подхватив измученную девочку и зажав ей ладонью рот, забыв о больной ноге, похромала вглубь леса. Отойдя на сто шагов, она огляделась, и, приметив скопление молодых елочек, скользнула за них. Колька, сопя, следовал за сестрой.
Усевшись поудобнее, уставшие ребята, прислонившись друг к другу, задремали. Вдруг Тамара встрепенулась. Рядом с ними раздалась немецкая речь и негромкий смех, и вскоре в сторонке зажурчало. Прижав к себе Полинку и изо всех сил зажав брату ладонью рот, она замерла, забыв как дышать. Все тело пробил холодный пот. Впервые за все время путешествия Тамара поняла, насколько серьезна опасность.
К счастью, проснувшийся Колька попытался молча скинуть руку сестры, но, взглянув на ее белое в темноте лицо и услышав немецкую речь, замер. Они сидели, боясь шевельнуться. Тамара молилась всем богам, чтобы Полинка не проснулась и не пискнула. Сейчас, в эту секунду, она осознала, почему Мишка не хотел брать с собой малышей, и удивлялась, как он согласился на Полинку. Ужаснувшись сама себе, поняла, что сама, лично, готова придушить сестру, если она сейчас пискнет.
Выдохнув, Тамара убрала руку с губ брата и с большим усилием воли от губ и носа сестры. Девочку трясло. Она судорожно прислушивалась к немцам. Судя по негромкой, спокойной речи, они чувствовали себя здесь хозяевами, и были уверены, что они одни.
Со стороны немцев потянуло табачным дымком, зашуршала бумага. Нос Тамары уловил запах копченостей. Похоже, фрицы решили перекусить. Зажимая рот уже себе, девочка отчаянно вжималась во влажную землю, мечтая оказаться от этого места в тысячах километров.
Детям показалось, что прошла целая вечность прежде, чем фрицы, наконец, поднялись, и, по очереди оправившись, двинулись дальше. По журчаниям, раздававшимся неподалеку, девочка насчитала восемь человек.
Дети продолжали напряженно прислушиваться к происходящему, боясь пошевелиться. Каждый шорох пугал, каждый треск едва не заставлял взвыть от страха. Тамара зажимала себе рот, чтобы случайно не вскрикнуть. Сна больше не было ни в одном глазу.
Тем временем Мишка вернулся к краю леса и, выбрав раскидистую липу, стоявшую в первом ряду, забрался на нее. Устроившись в ветвях, он принялся до рези в глазах всматриваться в поле боя. Сперва он не видел ничего, различая лишь неясные тени. Но вот луна выбралась из редких облачков и довольно ярко осветила окрестности. И Мишка увидел…
По нашему краю ползали черные тени. Много теней. Парень попытался их посчитать, но, насчитав тридцать семь, сбился. А тени ползали и ползали, таская за собой тяжелые рюкзаки. От штыков саперных лопат отражался лунный свет. Выкопав ямку, тени приподнимались, доставая из рюкзаков тяжелые кругляши, и опускали их в землю. От металлических кругляшей тоже отражался тусклый лунный свет. Закопав кругляш, тень переползала на другое место и все повторялось.
«Мины устанавливают, противотанковые, — догадался Мишка. — И ставят подальше от себя, по нашему краю, уроды… Небось, и пехотные тоже насуют, сволочи…»
Уже собравшись спуститься, он замер. По краю леса, явно прочесывая его, прошли две четверки фрицев. Шли они цепью, на расстоянии пары метров друг от друга, скрытно. Один шел по краю поля, второй по кромке леса, а двое других — на небольшом отдалении.
Пропустив первых четверых, Мишка, оглядевшись, спустился на пару метров, и услышал тихую немецкую речь. Следом шла еще одна четверка, но уже углубившись на пару метров в лес. Замерев, парень пропустил и их. Дав им отойти подальше, подросток тихо спустился с дерева, и, оглядываясь и сторожась, шарахаясь от каждой тени, пошел короткими перебежками к ребятам.
Нашел он их довольно быстро — все-таки ходить, не оставляя следов, они не умели. Но Мишку привлекли и другие следы, оставленные сапогами на рубчатой подошве. Следов было много, и в том направлении, в котором вели следы детей, их было особенно много.
Присмотревшись получше, парень наморщил лоб. «Стоянку они тут устраивали, что ли? Но шума, криков не было, значит, ребят не нашли. Может, я ошибся и не там их ищу? Следопыт из меня…» Оглядевшись, Мишка тихонько свистнул.
Притаившиеся в елочках ребята услышали тихий свист.
— Миша! — позвала девочка вполголоса. Через пару минут Мишка сидел рядом.
— На поле немцы. Много. Минируют, — коротко сообщил он. — Надо уходить. Быстро, но тихо. Полинка спит?
— Спит. В лесу тоже немцы. Я насчитала восемь, но их могло быть и больше, — также поделилась новостями Тамара.
— Как ты их считала, если не шевелилась? — влез Колька. — Ты же их не видела!
— Зато слышала прекрасно! А ты нет? — огрызнулась сестра.
— Ты их что, по голосам считала, что ли? — Колька пытался выпустить пар насмешками над сестрой.
— По струйкам! — огрызнулась Томка.
— Цыц! — шикнул на них Мишка. — Потом ругаться будете! А ты молодец, Тома. Думаю, правильно посчитала. Они четверками ходят, лес прочесывают. Тут, видимо, две четверки сошлись. То, что они по лесу бродят, плохо. А куда пошли, поняла?
— Туда, — махнула рукой Тамара в направлении, в котором ушли фрицы.
— Плохо… — задумался Мишка.
— Почему? — спросила Тамара.
— Там наша сторона. Нам туда надо. Можем нарваться на них. И пересидеть тоже… Когда они обратно возвращаться станут? — Мишка, потирая подбородок, искал выход. Нет, будь он один, он бы точно прошел, но ребята… Их же не бросишь. А протащить мимо немцев такую компанию… Ну, это только если фрицы абсолютно слепые и глухие, что вряд ли. Снова делать крюк? Не вариант. Слишком велики шансы заблудиться. Да и время… Черт, хоть и правда бросай их тут!
А что, если… не обходить фрицев, а пройти прямо у них под носом? По перелеску? Мозг у Мишки судорожно заработал. Если обнаглеть и пройти за кустами? Если что, в них можно залезть и отсидеться. По темноте могут и не заметить. Главное, пройти тихо и быстро. А вот с этим беда… Тихо — это определенно не про Колю и Полинку. А быстро… Мишка покосился на раздувшуюся ногу Тамары. Блин… Надо же было так упасть! Причем на ровном
