Куда более содержательный разговор получился на следующий день, у Геринга. Тот вновь пригласил Колесникова к себе, поохотиться. Отказываться не стоило, тем более, это был хороший повод для разговора. И вот здесь с ним напросилась Хелен. Как-никак, в прошлый раз ее интервью произвело фуррор в редакции, принеся ей хороший, по меркам газеты, гонорар и место постоянного корреспондента. Сейчас, почувствовав себя акулой пера, она решила не упускать шанс и вцепилась в адмирала мертвой хваткой. А он, честно говоря, не очень-то и сопротивлялся. В конце концов, пускай девушка от знакомства с ним хоть что-то поимеет. К примеру, взамен подмоченной репутации. Пускай ничего и не было, но болтать будут такое… И все грязные рты не заткнешь. Во всяком случае, пока.
Добираться до виллы Геринга, куда он на всякий случай убрался подальше от все еще не отошедшего от гнева фюрера, было далеко. Однако командующий немецкими ВВС беспардонно использовал свое служебное положение, и на аэродроме их ждал «шторьх». Этот немецкий разъездной самолетик, функционально подобный родному «кукурузнику», разве что реализованный на чуть более высоком техническом уровне, чем родной У-2, оказался на удивление удобным. Это Колесников оценил. На Хелен же, до того никогда не летавшую, и самолет, и полет на нем произвели неизгладимое впечатление. После приземления она вылезала с широко открытыми от восторга глазами и бледным лицом. Уточнять, от восторга аристократическая бледность, или от воздушной болезни, адмирал деликатно не стал.
Жилище официального преемника (или его назначат на эту должность позже? А, плевать) Гитлера производило впечатление. Как уже заметил Колесников, партийные бонзы Германии не любили себе в чем-то отказывать. Тем более, происходивший из известной и весьма богатой семьи Геринг. Что его, спрашивается, понесло в политику, да еще в такое дерьмо? Чего не хватало? Скорее всего, неприятие поражения в войне начало выливаться в такие вот извращенные формы. Хотя, может, все решили деньги, потому, что потерял он тогда все и едва сводил концы с концами. Сложно сказать, да и не столь уж важно, честно говоря.
Однако же хозяин этих хором имел и вкус, и образование. Несмотря на размеры, не оставалось чего-либо, напоминающего давящее впечатление, строение получилось не только комфортным, но и не по-немецки легким. Хотя, не исключено, тут мог приложить руку и сам Гитлер – он, по слухам, увлекался архитектурой. И, спрашивается, что понесло в политику талантливого художника? Образованного, владеющего как минимум двумя языками, неплохого писателя? Чего их всех сюда понесло, черт возьми?
Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Хелен осторожно тронула его за локоть и спросила:
– С тобой все в порядке?
– Нормально. Кольнуло в боку, иногда бывает.
Девушка понимающе кивнула и замолчала. Интересно, поверила или просто решила, что с ней сейчас не хотят общаться? А, плевать, сейчас на горизонте маячил серьезный разговор, и красивые девушки подождут. Первым делом, первым делом самолеты… Будем надеяться, что девушка поймет.
Хозяин дома встретил их добродушной улыбкой. Он, если верить слухам, и в самом деле был человек незлой. И, в отличие от товарищей по партии, не сильно увлекающимся экстремистскими идеями вроде охоты на евреев. Фразу «я сам решаю, кто у меня еврей, а кто нет» Колесников помнил еще с прошлой жизни. Хотя, с другой стороны, с евреями здесь вообще дела обстояли интересно. К примеру, только среди экипажа «Шарнхорста» минимум два офицера имели близкие, на уровне дедушек-бабушек, еврейские корни, и ничего, служили. И никто их не зажимал, хотя гестапо наверняка знало о них. Так что, может, каких-нибудь польских евреев и пускали под нож, но со «своими» все было далеко не столь однозначно.
– Рад вас видеть, Гюнтер.
Надо же, по имени обращается. Видимо, намекает на свое к нему расположение. Что же, неплохо.
– Весьма польщен приглашением, герр рейхсмаршал.
Обмен любезностями, комплименты, вполне заслуженные, красоте спутницы, обязательные разговоры о погоде… Жалко терять время, но – этикет, здесь ему придают значение. Легкие закуски, потом обещанная охота. По сравнению с той, на которой Колесникову доводилось бывать в прошлой жизни, неинтересная, однако положено восторгаться и таскать дурацкую зеленую шляпу с пером. Интервью для спутницы, о котором пришлось просить отдельно, а вчера вечером опять допоздна сидеть и составлять вместе с ней вопросы… Правда, отношение к интервью у Геринга оказалось благосклонным, он вообще не был чужд некоторой театральности, а может, просто уже привык за свою политическую карьеру являться публичной фигурой. Такую положение обязывает давать интервью. Хелен от счастья разве что не светилась, ну да это нормально – карьеру делает. Ну а у них серьезный разговор состоялся чуть позже, когда, сплавив девушку посмотреть цветы (предлог надуманный, но Хелен поняла и не обиделась, поскольку хорошо осознавала, что получила максимум возможного, и есть секреты, в которые не стоит совать нос), мужчины засели в маленькой, уютной гостиной.
И рейхсмаршал преобразился. Радушный хозяин исчез, вместо него появился офицер, сбивший в прошлой войне больше двадцати самолетов противника, за что был объявлен французами военным преступником. Жесткий, умный, умеющий быстро принимать решения человек. Такого стоило опасаться, к нему просто необходимо было относиться серьезно. И еще, такого Геринга поневоле следовало уважать.
И все же договориться им удалось быстро. Геринг, как и Гиммлер несколькими днями ранее, был удивлен тем, что адмирал ничего не хотел для себя лично. Однако с аргументацией «хочешь выжить – победи» он был абсолютно согласен, придерживаясь схожих взглядов. И скорейшую разработку самолетов для авианосца, равно как и подготовку пилотов для него, удалось согласовать. Больше всего споров было насчет порядка подчинения, но сошлись на том, что пока корабль в порту, его авиагруппа организационно подчиняется люфтваффе, но когда он выходит в море, командуют моряки, и никто более. И отвлекать пилотов для иных задач, равно как и отзывать их без согласования с командующим флотом никто не имеет права.
Кстати, тут он смог удивить Геринга еще раз, когда попросил его назначать в авиагруппу не самых лучших, но самых дисциплинированных пилотов. Не тех, кто будет гоняться за пополнением счета, а в точности согласно приказу будет защищать корабли от атак противника и понимать, что погибнут они – упадет в море и его машина. Геринг только головой покрутил, удивляясь знаниям Лютьенса весьма специфических проблем германской авиации, и согласился. В общем, разошлись они весьма довольные друг другом.
