— Идите к черту! — я встал и под хохот своих товарищей начал пихать в рюкзак лежавшие на тарелке яблоки и мандарины. — Лучше по дороге поем, чем слушать ваш дурацкий треп…
Поднимаясь в библиотеку, я невольно задумался о том, почему меня вечно притягивает всякая гадость вроде снейповой коллекции тварей, Темной Метки, улыбки Амбридж или, например, Амикуса Кэрроу. Конечно, такие как он всегда умели расположить к себе ничего не подозревающую жертву и быстро находили с подростками общий язык — я знал ему подобных еще по уличному детству и ничего хорошего от них не ждал. Но вопреки здравому смыслу я не мог не признать, что общаться с Кэрроу было легко и иногда даже весело. Кэрроу бывал груб, но, в отличие от сестры, не злопамятен и тут же выбрасывал из головы все то неприятное, что слышал на своих уроках от непокорных студентов, в следующий раз говоря с возмутителями спокойствия так, будто ничего не случилось.
К тому же, в больнице он зря сетовал мне на "остолопов". Энциклопедическими знаниями заместитель директора не обладал, истории заклятий не знал, теории вообще не касался, однако, несмотря на все это, умел завладеть вниманием аудитории не хуже Снейпа. Он был практик, объяснявший работу с любым самым сложным заклинанием так, что оно начинало получаться даже у Крэбба с Лонгботтомом, наших традиционных неудачников по защите. Кэрроу представлял свои объяснения настолько терпеливо и подробно, словно имел дело не с семикурсниками, а с умственно отсталыми шестилетками.
— Вот так встань, вытяни руку — смотри на меня, Лаванда, — и ме-е-едленно поворачивай ее вслед за моей… ага… правильно… И залп!
Лаванда Браун повторяла за Кэрроу все нужные движения, однако из его палочки стремительно вылетала молния, врезалась в большой костяной шар на подставке и мгновенно оплетала его сверкающими тонкими нитями, подобными паутине, а из ее палочки появлялось круглое сероватое облако, которое неспешно устремлялось к своей цели, но быстро рассеивалось под действием сквозняка.
— Господь всемогущий, Лаванда!.. — качал головой Кэрроу. — Считай, что тебя съели, детка. Живого наклави я вам, конечно, не достану… может, мне боггарта притащить, чтобы вы немного собрались? А лучше инфернала! — вдруг осеняло его. — Заодно поучитесь их создавать…
— Мы уже учимся говорить с мертвецами, — недовольно замечал Майкл Корнер. — Из нас тут что, некромантов хотят сделать?
Кэрроу смеялся:
— Вы такие серьезные, совсем шуток не понимаете! Давай еще раз, — оборачивался он к Лаванде, заметно напуганной мыслью об испытании заклинания против наклави и других морских чудовищ на инферналах. — Повторяй все мои движения и не забывай о заклятье!
Сейчас Кэрроу вместе с мадам Пинс ждали меня в читальном зале у стола, на котором лежало несколько пачек книг, завернутых в плотную коричневую бумагу.
— Значит так, — сказал Кэрроу, как только я остановился рядом и бросил свой рюкзак на ближайший стул. — Вот эти… — он опустил руку на четыре пачки прямо перед ним, — раздашь завтра старостам факультетов, пусть выложат в гостиных на видном месте. Вечером приду, сам проверю. А вот эти… — он указал на две пачки побольше, — оформишь прямо сейчас и поставишь пару экземпляров на смотровой стенд, чтобы издалека заметно было.
"Там что, биография Волдеморта?", подумал я. Кэрроу направился к выходу, но у дверей обернулся:
— И сам не забудь взять! В ваш подвал тоже загляну.
Оставшись вдвоем с мадам Пинс, я вскрыл первую из предназначенных факультетам пачек и невольно усмехнулся. На ярко-розовой обложке небольшой брошюры изображался цветок, стебель которого оплетал зеленый клыкастый сорняк, готовый задушить и сожрать благородное растение. Выше рисунка стояла надпись: "Грязнокровки, и чем они опасны для мирного чистокровного сообщества". Судя по избранной автором цветовой гамме, передо мной вполне могло быть детище Долорес Амбридж.
— Их нужно оформлять?
Мадам Пинс отрицательно покачала головой. Вытащив из открытой пачки пять экземпляров, я предложил мадам Пинс все же оформить их и оставить в библиотеке, что называется, "для истории". Запихнув оставшиеся брошюры в рюкзак, я принялся распечатывать пачку тех книг, что следовало выставить на стенд. Добравшись до обложек, я на секунду остолбенел: с них на меня смотрел Альбус Дамблдор собственной персоной, бородатый, в шляпе и с улыбкой на губах. Над шляпой было написано название книги: "Жизнь и жуть Альбуса Дамблдора". Внизу — имя автора: Рита Скитер.
Усевшись за парту и получив от мадам Пинс формуляры, я принялся наклеивать их на "Жизнь и жуть…", воодушевленный мыслью о том, что наконец-то у меня появился шанс поподробнее разузнать об Аберфорте. Поставив два экземпляра на стенд и сложив остальные на полку за спиной мадам Пинс, листавшей уже оформленную брошюру об опасности, исходящей от грязнокровок, я попросил:
— Запишите мне пожалуйста, — и протянул ей одну из биографий Дамблдора.
— Вы действительно хотите это? — с выражением откровенной брезгливости мадам Пинс приоткрыла книгу и пролистала несколько страниц. — Летом в "Пророке" публиковались главы… Скитер не умеет писать объективно и очень любит дешевые сенсации.
— Ну там ведь есть хоть какая-то правда, — возразил я.
— Какая-то есть, — мадам Пинс вздохнула и начала заполнять мой формуляр. — Будьте так добры, Линг, положите их мне под стол… — она указала на три запечатанные пачки с брошюрами, предназначенными для Равенкло, Хаффлпаффа и Гриффиндора. — Что за пакость…
Я пролевитировал пачки, слегка удивленный ее последними словами, произнесенными в присутствии человека, формально являвшегося Пожирателем Смерти, однако ничего не сказал, забрал книжку про Дамблдора и обещал придти утром за остальными экземплярами "Грязнокровок…" вместе со старостами.
Добравшись до гостиной Слизерина, я вывалил брошюры на стол, и пока немногочисленные присутствовавшие с любопытством рассматривали министерскую агитку, подошел к Балстроуд, в одиночестве сидевшей у камина спиной ко входу.
— Слушай, собери мне завтра утром старост седьмых курсов… — начал я и осекся. По лицу Миллисент текли слезы; она даже не пыталась их скрыть, уставившись невидящими глазами в огонь и не обращая на меня никакого внимания. Представить плачущую Балстроуд было невозможно, как невозможно было представить Дамблдора, идущего под руку с Темным Лордом и ведущим мирную беседу о пользе зеленого чая. Мне стало не по себе от мысли, что именно могло вызвать в нашей непробиваемой злюке такие эмоции.
— Миллисент, что случилось? — я опустился в кресло рядом с ней.
