или офицер, а можно — так, как служат комиссары. Все мы присягаем Трону, так или иначе. Но только комиссары, обер-комиссары, тайные советники и… некоторые другие посвящают себя служению, можно сказать. — Я внимательно слушал, ибо сказанное девушкой пока только подтверждало имеющиеся в моей голове предположения. — Мы отрекаемся от собственных фамилий и лишаемся всего имеющегося на тот момент имущества, как бы обрывая связи с прошлым. Формально я всё ещё Белёвская, и с родственниками общаюсь, но дальше простого общения заходить нельзя. Я не помогаю им, они не помогают мне. И всё, что у меня есть сейчас, или заработано мной самой, или даровано Троном. Но в этом есть и плюсы!..
Поняв, что сказанное прозвучало скорее в негативных тонах, девушка попыталась исправиться, но я поднял руку в останавливающем жесте.
— Я не вижу в этом ничего совсем уж плохого, так что вам не надо срочно пытаться «подсластить пилюлю». — Госпожа комиссар смутилась того, не знаю чего. И опять опасение. То ли я перенапрягся и ошибаюсь, то ли она надумала себе невесть чего. Или просто думает о чём-то постороннем, её пугающем? — С моим потенциалом практически невозможно будет остаться самостоятельной силой, так что я с самого начала, когда начал осознавать всю глубину своих возможностей, стал рассматривать этот вариант. И я так же понимаю, что сходу примерить фуражку у меня не выйдет.
Открывшая было рот девушка вновь его закрыла: я предвосхитил готовые сорваться с её языка слова, попутно проверив, так скажем, свои способности к прогнозированию дальнейшего развития диалога на основе телепатии и того, что можно было просто увидеть и услышать.
— Тем более, именно Его Императорское Величество я считаю единственным человеком, достойным моей верности. — Хотя бы потому, что выше уже некуда. Был бы какой-нибудь Бог-Император — и я бы выбрал его, но у нас не мрачная тьма далёкого будущего, в котором есть только война. Так, самая обычная серая реальность.
И это очень даже замечательно!
— А ты, я смотрю, на мелочи не размениваешься. — Слегка удивлённо хмыкнула Белёвская. — Мы всё печёмся о том, чтобы ты не задирал нос, а оно вон как…
— Я не задираю нос, а всего лишь разумно сопоставляю свои желания с возможностями. Присягать на верность какому-нибудь дворянскому роду, входить в него? Мне это не нужно. Дворцы, автомобили и золотые часы с куртизанками меня совершенно не интересуют. Влияние и власть? Туда же: для счастливой жизни мне хватит и себя самого. Ну и близких людей, с недавних пор. — Исправился я, с некоторым удивлением для самого себя осознавая, что к той же Ксении я действительно привязался. Да и некоторых знакомых не хотелось бы просто вычеркивать из жизни. — А ещё максимум свобод я смогу получить только на службе у Трона.
Девушка рассмеялась:
— Я тебя уверяю, Артур, даже если ты продолжишь идти вперёд в том же темпе, что и сейчас, напрямую у Его Императорского Высочества приказы ты начнёшь получать ещё очень нескоро…
— Даже если я один стану сильнее, чем все псионы нашего государства? — Я поднял на Анастасию Белёвскую достаточно серьёзный взгляд. Зачем я это сказал? Захотелось. Никаких выгод, но и потерь — тоже. Всего лишь мимолётное желание, следствие того, что прямо сейчас я мыслил безо всякого ускорения. Слабость? Определённо. Потому сейчас я и «открыл глаза», вернув разуму ставшую уже привычной скорость. — Теоретически это возможно, ведь никто не знает, на что будет способен псион, овладевший всеми направлениями. Да и судя по моему распорядку дня, меня хотят видеть именно в роли боевика. Просто пока натаскивают на защиту, разумно опасаясь покушения. Но вот что будет потом?
— Может быть и так. — Госпожа комиссар поджала губы, а её взгляд стал как-то даже слишком тяжёлым. — Но человек не может быть всесильным. Люди — не боги. Так что не ставь себя слишком высоко, Артур.
Мне оставалось лишь смиренно кивнуть, для проформы отпроецировав вовне слабое эхо смущения и стыда, которые моя собеседница определённо уловила. Не могла не уловить, так как тут и концентрация на мне имелась, и отвлекающих факторов не было, и расстояние совсем смешное по меркам телепатии. Матёрые псионы на километры тянутся своими «щупами», так что три метра — это так, пшик.
— Завтра встретимся здесь же в то же время. Если, конечно, ты не перенапряжёшься, занимаясь с оставшимися образцами. — Ну да, осталось всего семь крыс при том, что выполняя поставленную мною же задачу я даже одной не угробил на протяжении двух часов. Собственно, я и продолжу этим заниматься, так как структурировать и понять физические мозги было необходимо. Даже если это мозги крысы. С чего-то надо начинать, верно? — Но постарайся всё-таки отдохнуть. Любые телепатические манипуляции сильно изматывают, уж будь уверен. Сначала не заметишь, но вот проснешься — и моментально прочувствуешь на себе всю глубину совершённой ошибки.
— Я это понимаю, и перенапрягаться не буду. — Я устал, но отнюдь не от телепатии, которой, казалось, можно было заниматься бесконечно. По крайней мере без ускорения сознания: нагрузка-то всяко меньше, чем даже во время спаррингов и тренировок с десятикратным ускорением.
— Ну и замечательно. — Я хмыкнул, оценив подгаданное девушкой время. Её служебный автомобиль как раз подъехал ко входу на полигон, тихо шурша шинами по бетонной дороге, усеянной мелкими камешками. — До завтра, Артур.
— До завтра, госпожа комиссар.
Так и распрощались: я остался наедине с крысами в без пяти семь часов вечера, и более рядом не было никого, кто мог бы заметить мои эксперименты с ускорением сознания. Что ж, среди корней могучего дерева я устроился за считанные секунды, а одна из живых крыс быстро перекочевала ко мне в руки. Хоть Анастасия и говорила о том, что физический контакт никак не помогает в телепатии, я намеревался проверить это лично.
Разум вновь предстал передо мной безликим фундаментом со сторожкой. «Моя» крыса ощущалась практически так же, как и все предыдущие, но сразу же приступать к манипуляциям с ней я не стал. Моё внимание привлекла всё та же «сторожка», которую я и начал… «разворачивать». Процесс напоминал то же самое, что происходило с распаковываемыми архивами на компьютерах: крошечное здание раздувалось, а битком набитые внутри книги вместе со стеллажами, полками и ящиками распределялись по новой жилплощади. Но это была всего лишь визуализация того, что я делал со своим
