выждать, прежде чем входить в храм, а попав внутрь, увидел на полу тело своего наставника в луже крови. Непобедимый Змей мертв… Эта мысль парализовала Цзофу.
Сердце Шао Цзюнь колотилось как бешеное. Хотя Янмин уверял, будто бы евнух Вэй не сможет избежать этой западни, а она несколько репетировала каждый шаг плана, но итог все равно поразил Шао Цзюнь до глубины души. Несмотря на страх, который зародился в сердце еще во время встречи на мосту, девушка доверилась наставнику. А теперь не могла поверить в произошедшее, ведь практически равный Чжан Юну по силе евнух пал от ее руки. Янмин говорил: «Битва на мечах и битва умов – не одно и то же», – теперь ассасин поняла истинный смысл этих слов. Жаль, Бинь так мало рассказал про свиток. Ну, хотя бы узнала про его связь со Шкатулкой.
Затем вытащила клинок из груди Змея и обратилась к Цзофу:
– Хочешь последовать за своим учителем?
Юноша, будто очнувшись ото сна, развернулся и убежал.
Глядя ему вслед, девушка думала, стоит ли догнать и убить парнишку. Она точно справилась бы с ним, тем более после гибели Змея, да и свидетелей оставлять не стоило… Но ассасин не могла этого сделать – ей, наконец, открылся смысл стихотворения Янмина. Если не проявлять снисхождения, тогда в чем благомыслие? Можно ли следовать «Учению сердца», не слушая само сердце? Тем не менее она понимала, что уже встала на путь убийств, и его придется пройти до конца.
– Хватит на сегодня, – сказала сама себе Шао Цзюнь.
– Слушаюсь, господин.
Ма Юнчэн церемонно склонился перед Чжан Юном, после чего поднялся на ноги и встал сбоку от него. Вэй Биня убили тринадцатого числа третьего месяца по лунному календарю. Мясник собирался приехать одиннадцатого числа, однако из-за срочного приказа тиду провел в дороге еще несколько дней, потому прибыл в Пекин лишь пятнадцатого числа. По возращению он сразу узнал о смерти Змея и сразу дал клятву отомстить Шао Цзюнь.
Этого Тигра знали из-за жестокости и наградили прозвищем Мясник. Несмотря на разные характеры, они с Бинем стали хорошими друзьями. Даже если конфликтовали, дружба оставалась такой же крепкой.
Когда-то евнух Вэй ушел в поход в Нинся с войсками. После войны, когда обсуждали подвиги и распределяли награды, он из-за своего статуса евнуха не смог получить титул бо, и тот в итоге отдали его младшему брату Ину. Такая же история приключилась и с Юнчэном, только награду забрал старший брат Юншань. Можно сказать, два евнуха стали друзьями из-за общего несчастья.
Лицо Мясника почти никогда не меняло выражения, а вот при разговоре об убийстве Биня его щека то и дело дергалась. Не заметив этого, старик Юн сказал:
– Как прекрасно, что ты тут! Юнчэн, мне нужно отъехать, поэтому поручаю тебе наказать девку Шао. По всей строгости закона!
Евнух Ма был рослым и крупным, в то же время обладал самым высоким голосом из всех Восьми тигров. Даже если он со всем уважением сказал бы: «Благодарю, господин…» Прозвучали бы такие слова несколько… комично. Вот только ответил Юнчэн в непочтительной манере:
– Не беспокойтесь. Я ее из-под земли достану, весь Пекин переверну, но найду тварь и заставлю молить о смерти. – Он облизнул губы, словно хищник, предвкушающий добычу.
Тиграми восьмерых евнухов-фаворитов прозвали из-за их власти и силы, хотя Юнчэн и правда чем-то напоминал этого зверя.
Старик Юн слабо улыбнулся:
– А если эта девка не в столице? Неужели поставишь на уши всю империю Мин?
Пусть Мясник был заносчивым и жестоким, тем не менее понимал: слова тиду имеют скрытый смысл, как и то, что бегать по всей Поднебесной, гоняясь за призраком, смысла нет.
– Я всего лишь глупый евнух. Господин, прошу, дайте мне наставление.
Пожилой господин тихо вздохнул и посмотрел в окно. На улице пышно цвела слива, и ветер разносил ее едва уловимый сладкий аромат.
– Эта девка убила Змея. Она не так проста, поэтому справиться с ней будет нелегко. Ты должен быть очень осторожен.
Покинув дом Мясника, Чжан Юн и Цю Цзюй вернулись в паланкин. Уже сидя внутри, телохранитель тихо сказал:
– Господин, вы правда доверите все Ма Юнчэну?
Этого евнуха отличала жестокость, вот только пользы от нее мало. Он напоминал отважного полководца, который шел на прорыв, а не стратега, сидящего в палатке и продумывающего план битвы. Среди Восьми тигров Вэй Бинь считался самым сильным и образованным после тиду, а его убили первым, причем без особых проблем. Юнчэн и так не был силен в аналитике, а от злости вообще перестал соображать. Если поручить дело ему, в лучшем случае он ничего не добьется. В худшем – Шао Цзюнь прикончит бедолагу через пару дней. Цзюй понимал это, когда задавал вопрос, хотя не считал себя гением. Будучи дворцовым евнухом, он всегда охотно следовал приказам тиду.
Змея с Мясником считали закадычными друзьями. Иногда они соперничали, но всегда оказывали друг другу поддержку, когда требовалось. Если бы изначально эти двое вместе принялись за дело, то, возможно, уже поймали бы бывшую наложницу. Или, по крайней мере, предотвратили бы смерть Биня. Только вместо поимки ассасина евнух Чжан собрался на остров Дайюй. Цзюй понимал, что не так умен, как старик или даже покойный Змей, однако сейчас даже ему очевидна необходимость схватить Шао Цзюнь.
Тиду все понял по интонации и ответил:
– Ты помнишь рану евнуха Вэя?
Старик Юн лично осмотрел тело Биня. Как и в случае с трупом Гао Фэна, он тоже измерил рану, после чего сделал предположения. Телохранитель не всегда быстро соображал, а вот памятью обладал прекрасной.
– Глубина раны – три цуня и один фэнь, лезвие проткнуло сердце и левое легкое, – вспомнил Цзюй.
– Все верно. Мерзавка убила его одним ударом. Скажи, ты смог бы одним ударом убить Змея?
Мужчина опешил и пробормотал:
– Неужто ее навыки достигли такого уровня?
Демон хорошо понимал, что не смог бы вот так просто разделаться с Винем. Гао Фэна тоже убили мастерски, только сейчас есть свидетель, который видел Шао Цзюнь.
Старик фыркнул:
– Конечно, девка стала сильнее, но до Змея все равно не доросла. Он погиб не в открытом бою, а угодив в ловушку. Бинь даже не ударил в ответ – настолько точно все оказалось спланировано.
От шока Цзюй лишь хлопал глазами. А придя в себя, спросил:
– Господин, евнуха Вэя убили в храме Фатун, где находились четыре монаха. Возможно, они помогли Шао Цзюнь?
– Если
