"Он не из НКВД! – понял Саломатин. – Он хуже…" Что "хуже" он не смог сформулировать, но слушать было страшно. Не потому, что лже-Брагин хаял Сталина – в мехдворе голодные бойцы не такое кричали. Интендант говорил правду. Страшную… Саломатин тоже пил за здоровье фюрера! Пусть не пил, но за столом, где пили, сидел. Могут припомнить. Когда время придет…
– Тебя и твоих бойцов я выкупил за центнер масла, – улыбнулся интендант. – Чуть больше килограмма за голову. Дешево ценят немцы красноармейца, обученного воевать.
– С двумя винтовками навоюешь! – хмыкнул Саломатин, мгновенно поняв смысл слов интенданта. – И патронов мало.
– У хорошего хозяина найдется! – сказал лже-Брагин, вставая. – Поехали?
Они вновь взгромоздились на коней. В этот раз Саломатин не строил из себя орла – позволил подсадить в седло. Они миновали маленькую деревню, состоявшую из короткой улочки. При виде всадников из ближнего дома выскочила худенькая девчушка, интендант помахал ей рукой и крикнул:
– На обратном пути, Настя!
Девчушка заулыбалась и помахала в ответ. Улыбалась она так радостно, что Саломатина кольнула зависть: интенданта здесь встречали с любовью. Так прихвостень он или нет?..
Спустя полчаса Саломатин узнал дорогу и понял, куда направляются. К его удивлению впереди показался завал из спиленных елей, преграждавших путь.
– Твои люди валили, – пояснил интендант, спрыгивая наземь. – Народ по деревням любопытный, найдут – вмиг растащат…
За завалом не оказалось знакомого Саломатину шлагбаума и шалаша – как и не бывало. "Убрали!" – догадался Саломатин. Зато боеприпасы были на месте: штабеля винтовочных патронов и снарядов шрапнели под маскировочной сетью.
– Должны были взорвать! – удивился старший лейтенант, гладя окрашенный бок ящика. – Взвод НКВД охранял. Строго! Боеприпасы выдавали по бумаге с подписью и печатью командира полка, хорошо Брагин заранее заготовил…
– Сбежали "энкавэдисты"! – хмыкнул его спутник и вздохнул: – А Брагин не доехал. У него в телеге взрывчатка была…
– Для двух винтовок много патронов! – хитро улыбнулся старший лейтенант.
– На поле боя мы подобрали шестьдесят, – стал перечислять интендант. – Еще семнадцать дали немцы. Думаю, еще с полсотни выпросить – полицию надо вооружать. Есть "максим" – Семен собрал один из двух разбитых. Кожух кое-как залатали – стрелять будет. Ну и орудие – трехдюймовка. В лесу припрятана. Семен – старый артиллерист, расчет обучит. Вопросы есть?
Вопросов не последовало, и они тронулись в обратный путь. В деревеньке (интендант сказал, что она называется Долгий Мох) они подъехали к уже знакомому дому, спешились. Индендант завел Саломатина в сарайчик: тот на высоту человеческого роста был завален шинелями, плащ-палатками, обувью, ремнями и другой амуницией.
– Человек тридцать-сорок обмундируем, – деловито сказал лже-Брагин. – Остальным придется в штатском. Партизанам к лицу…
Дожидавшаяся во дворе Настя повела их обедать. Они молча выпили самогону (Саломатина с непривычки чуть повело), похлебали горячих щей с холодной вареной картошкой. Она заменяла хлеб – сегодня он не удался. Саломатину понравилось, ел с удовольствием. Запив обед холодным молоком, мужчины покурили (интендант угостил Саломатина ароматным табаком), тем временем Настя прибрала со стола и вышла за дверь. Интендант разложил на освободившейся столешнице карту-километровку и долго объяснял, водя карандашом по дорогам и населенным пунктам. Саломатин кивал – замысел был прост и понятен, он и сам поступил бы также.
– Уборочная заканчивается, – сказал интендант, складывая карту. – Отбери десятка три десятка верных бойцов и начинайте строить зимние землянки-блиндажи – Семен покажет места. Лес для них уже свалили. Как построите, перевезешь боеприпасы – в балке хранить их нельзя. Два десятка людей направим в полицию – самых сообразительных. Что с остальными делать – решай сам. Хотят – пусть присоединяются, хотят – идут к линии фронта. Многие пожелают просто остаться – безмужних баб и девок в деревнях полно. Пусть! Будет резерв…
– А ты куда? – спросил Саломатин, понимая: человек, назвавшийся Брагиным, совсем тот, каким он себе его представлял.
– У меня другая… (Крайнев едва не сказал "миссия") задание. Мне не следовало здесь быть. Вмешиваться… Получилось случайно.
– Нас с мехдвора вытащил случайно, оружие собрал случайно, боеприпасы сберег случайно?.. Зачем темнишь?! – Саломатин чувствовал, что закипает. – Или трусишь?
Интендант вздохнул:
– Я русский человек и не могу видеть, как враг топчет нашу землю. Ясно? Что до меня лично… Могут отозвать.
– Кто?
Интендант покачал головой, показывая, что не может ответить
– Когда?
– Неизвестно. Может, завтра, может, через полгода.
– Вот что, – решительно сказал Саломатин, закладывая пальцы за пояс. – В таком случае и я не останусь! Сам заварил эту кашу – сам и расхлебывай!
Некоторое время оба молчали.
– Сколько людей в батальоне? – внезапно спросил лже-Брагин.
– По штату – семьсот.
– В районе двадцать девять тысяч жителей. Немцы провели перепись. Три полнокровные дивизии, можно сказать, корпус. Тебе предлагают генеральскую должность, старлей, а ты ломаешься, как девка на сеновале! Кочевряжишься… "Останусь – не останусь!" – передразнил интендант. – Главное, даже не в этом. Этих двадцать девять тысяч надо кому-то защищать, поднимать на борьбу с врагом… Ты единственный кадровый красный командир в районе, воевал. Больше некому. Стыдно, товарищ старший лейтенант!
Саломатин бешено глянул на лже-Брагина, а тот вдруг оскалил зубы, непонятно чему радуясь.
– Ну… Ты… Хоть не уходи сразу! – тихо попросил Саломатин. – Пусть у тебя другое задание, которого я не знать не должен, наверное, очень важное. Без тебя у нас не получится, – Саломатин внезапно подумал, что прогибается перед интендантом, но было не до гордости. – Ты свой у немцев, а нам следует знать, что они задумали. Не знаю, как тебя зовут по-настоящему…
– Савелий! – сказал уполномоченный. – Хорошее имя, да и люди привыкли. Савелий Ефимович Брагин, интендант.
– Ты это вправду? О генеральской должности? Среди партизан генералов не было.
– Были! – Крайнев едва не сказал: "Ковпак!" – Денис Давыдов, например. Кадровый офицер, гусар. Начинал войну в малых чинах, закончил генералом.
Саломатин внезапно ощутил слабость в ногах и опустился на лавку.
– Полежи! – предложил Брагин. – Спешить некуда.
Саломатин послушно вытянулся на жестких досках и прикрыл глаза. А Брагин-Крайнев вышел на улицу и присел на лавочку у калитки. Неизвестно откуда появилась Настя, присела рядом. В руках у нее была глиняная миска с семечками подсолнуха. Крайнев молча зачерпнул горсть, и некоторое время они сосредоточенно грызли семечки, сплевывая шелуху на землю.
