— Я не согласен, — твердо возразил президент. — Нужно подстраховаться насчет форс-мажоров. Не возражайте, Борис Сергеевич, считайте это приказом. Отберите двоих из той группы, самых толковых, передайте данные Анатолию, он перевезет ребят сюда. Говорите им что хотите, но подстраховка у вас должна быть.
— Но они даже не смогут отсюда выйти до окончания эксперимента! — вяло возразил Мельников. — Это минимум два года!
— Мне кажется, президент прав, — вставил веское слово Иван. — Нельзя так рисковать, нам нужна подстраховка. Я сейчас даже не могу надолго удалиться, чтобы мониторить деятельность наблюдателей и их хозяев. А ты, Борис, не в том возрасте, чтобы сутками не спать, без обид.
— А что мы этим ребятам скажем, когда запрем их на два года под землей? — мрачно спросил Борис Сергеевич. — Я понимаю, что дело государственной важности и все такое, но они же совсем молодые… Как они будут здесь торчать?
— Поторчат, — вежливо, но твердо поставил точку президент. — Вы же знаете, как их отбирали. Все одинокие, все добровольно согласились участвовать, даже не зная сути эксперимента. А этот бункер несколько просторней, чем кажется. Выделим каждому по комнате, будут все удобства, но никаких телефонов и Интернет только на просмотр страниц, никаких контактов вовне. Сможете обеспечить?
— Конечно, — заверил Иван. — Пустим трафик через нашу «девочку», она все равно скучает и ее не обманешь. «Демон» для этого у меня есть готовый.
— А как насчет возможного вандализма? — спросил Мельников. — Наши новички могут вполне устроить бунт на корабле, дело-то молодое. Не попортят нам аппаратуру?
— Ну, оружия им, надеюсь, не дадут? — усмехнулся Иван. — А голыми руками они много не навандалят. Серверные стойки у нас закрытые и весьма прочные, «девочка» в таком же шкафу живет, кабели бронированы, доступ к питанию нашей техники тоже не отсюда. А бунтарей и революционеров до конца кризиса будем направлять в ссылку к психиатрам со стертой памятью. Взамен возьмем других. Увы, а-ля герр…
Верховный явно задумался, пытаясь вспомнить нерешенные вопросы, но таковых не оказалось. Его давно и приятно поразила хватка и работоспособность этой пары ученых, их глубочайшая проработка деталей и, самое главное — вера в успех, без которой начинать такое большое дело было бесполезно. Теперь оставалось надеяться, что они смогут передать свой настрой новичкам.
— Хорошо действуйте, — дал добро президент. — Все поручения через Анатолия, как обычно.
— Все сделаем, — заверил Верховного Иван. — Решение правильное, и нам самим будет спокойнее. И мне пора немного отвлечься и более пристально посмотреть, чем там мои бывшие коллеги занимаются…
Фрагмент внеочередного выступления президента США Д.Эйзенхауэра перед Конгрессом, 22 декабря 1957 года
В последние месяцы многие обвиняют эту Администрацию и самого Президента в том, что они симпатизируют коммунистам и предают наши идеалы и ценности. Более нелепое обвинение трудно себе вообразить!
Предательством наших интересов было бы развязать мировую ядерную войну, после которой не осталось бы ни победителей и побежденных, ни коммунистов и капиталистов, но только мертвый мир и радиоактивные развалины. Кто из присутствующих в зале хотел бы такого будущего? В особенности те, кто носил или носит погоны — и Президент как Верховный Главнокомандующий понимает их, как никто другой — разве наша задача не защищать мир, оставаясь при этом достаточно сильными, чтобы избежать войны?
Теперь о коммунизме, который, как бы ни утверждали наши критики, никогда не станет для нас ничем иным, кроме как архаичной и порочной идеологией, угрожающей всему миру. Мы никогда не примем и не смиримся с агрессивной внешней политикой восточного блока — но значит ли это, что единственный способ победить коммунизм — это война на уничтожение? Может быть, есть другой путь решения этого вопроса — доказать, что мы правы, а они ошибаются?
Сможем ли мы — все мы — показать коммунистам не на словах, а на деле, что именно наша страна, наше общество сейчас самые передовые на планете и что будущее принадлежит нам? Доказать не военным уничтожением, а экономически, политически и, если хотите, созидательно? (бурные апплодисменты)
Сможем ли мы доказать, что свободный труд свободных людей Запада, стимулируемый рыночными отношениями намного эффективнее плановой регулируеммой экономики, которой так гордятся коммунисты? Сможем ли мы доказать, что наша наука, собравшая лучших ученых со всего мира, самая передовая в мире и способна творить настоящие чудеса? Сможем ли мы показать, наконец, что такое американская мечта и какие безграничные возможности она открывает тем, кто в нее верит? (бурные апплодисменты)
Или все, на что мы способны, это размахивать ядерной дубиной, грозясь уничтожить тех, с кем мы не согласны? Но как посмотрят на это другие страны, еще не выбравшие свой путь? Разве есть уверенность, что они сделают выбор в пользу свободногоо мира, а не наоборот? А как посмотрят на это простые люди в коммунистических странах, не подтолкнем ли мы их еще дальше в объятия диктатуры, уничтожив для этих людей всякую надежду на перемены к лучшему?
Понятно, что многие все еще рвутся в бой. Господа, для вас у меня есть прекрасное, бескрайнее поле для сражений — но сражений мирных, для которых вам понадобится столько энергии, сколько не дадут все атомные бомбы мира. Я приглашаю вас в космос. Я приглашаю вас в будущее. (бурные апплодисменты) Именно там, за облаками, за синим небом нашей матери-Земли и решится будущее устройство нашей планеты, и даст Бог, множества других, куда мы сможем добраться. И да поможет нам Бог. (бурные, продолжительные апплодисменты, переходящие в овации)
Москва, подземный бункер, август 2057 года
Два студента-третьекурсника, Михаил Самойлов из Хабаровского Дальневосточного университета и Вадим Руднев из Казанского Политехнического нервно, но оптимистично переглядывались, не в силах поверить в свое везение. Глядя на огромную проекционную стену, куда транслировалась записанная ранее картинка из прошлого, оба все еще пребывали в тихом шоке, но постепенно до них стал доходить масштаб Тайны, к которой они вдруг оказались допущены. Прикладная математика, лабораторные работы… Чушь! Что может сравниться с ЭТИМ?
Оба были активными зрителями нового телепроекта про альтернативную историю и являлись авторами нескольких весьма полезных модификаций экспертной системы, которая там применялась. Оба составили множество расчетных проектов для разных заданных тем и придумали несколько собственных сценариев. При этом по жизни оба были одиночками, не обремененными социальными связями и особыми успехами в личной жизни, почему и попали в поле зрения соответствующих служб при отборе. И разумеется, оба моментально согласились принять участие в вычислительном эксперименте якобы Академии наук, в котором предполагалось использовать ту же самую экспертную систему. То, что за помощью уважаемые академики обратились к ним, недоучившимся студентам, молодых специалистов совершенно не смущало. Более того, оба восприняли это как должное…
