Борис Чурин - Ангел Господень

— А швейцар на входе в бар наш сотрудник?

— Наш.

— Я вчера вечером хотел зайти в этот бар, но швейцар меня не пропустил. Сказал: только для иностранцев.

— Он, вероятно, вас еще в лицо не знает, — улыбнулся Владимир Афанасьевич.

— Вероятно, — согласился Лунев, — но вот что меня удивило. Сквозь стеклянную дверь бара я увидел за столиками несколько девушек, которые совсем на иностранок не были похожи. Что вам известно по этому поводу, Владимир Афанасьевич?

Старший администратор низко склонил голову.

— Мне ничего об этом не известно. Бар, буфеты и ресторан не моя компетенция.

Распрощавшись со старшим администратором, Лунев вызвал к себе главного бухгалтера и до обеда разбирался с финансовой отчетностью. В обеденный перерыв он спустился в ресторан и прямиком направился в кабинет его директора. Разговор с представителем общепита, не смотря на все усилия Сергея Михайловича придерживаться дипломатического этикета, получился жестким. В конце беседы пришлось даже прибегнуть к угрозам.

— Если вы не исправите положение, — уже держась за дверную ручку, прорычал Лунев, — я расторгну договор об аренде и найду другой ресторан, который обеспечит гостиничные буфеты вкусной и здоровой пищей.

Пообедав в кафе, Сергей Михайлович вновь принялся разбираться с финансовыми документами. Ближе к концу рабочего дня от этого занятия его отвлек осторожный стук в дверь. В кабинет просунулась голова старшего администратора.

— Разрешите войти? — соловьем пропел посетитель.

— Входите, входите, Владимир Афанасьевич, — не отрывая взгляда от бумаг, пригласил Лунев, — что у вас?

— Да, вот… — старший администратор крадущимся шагом приблизился к столу и положил на его край незапечатанный почтовый конверт.

— Что это? — Сергей Михайлович открыл конверт и заглянул внутрь. Там он увидел несколько денежных купюр достоинством в десять рублей каждая.

— Что это? — повторил Сергей Михайлович свой вопрос.

— Что-то вроде премиальных, — со смущенной улыбкой пробормотал старший администратор, — излишки, которые образовались за прошедшую неделю.

— За счет чего образовались эти излишки? — Лунев продолжал крутить конверт в руках.

— Видите ли… Сергей Михайлович, — сбивчиво начал объяснять старший администратор, — у нашей гостиницы есть постоянные клиенты… очень состоятельные люди. Они привыкли к тому, чтобы для них всегда были готовы лучшие номера. В качестве благодарности эти люди дарят дежурным администраторам некоторую сумму денег. Кроме того, какие-то деньги получают дежурные по этажу, которые позволяют гостям наших клиентов задерживаться в номерах на ночь. Ну и, наконец, девочки, которые проходят в бар для иностранцев, делятся своим заработком с нашим швейцаром. Все эти деньги стекаются ко мне, а уж я делю их между сотрудниками нашей гостиницы. Делю по справедливости. Никто, включая бывшего директора, на меня в обиде никогда не был.

Старший администратор замолчал, выжидательно глядя на своего начальника. Тот продолжал вертеть в руках конверт и тоже молчал. В помещении повисла напряженная, неловкая тишина. Первым ее нарушил хозяин кабинета.

— Хмм, — криво усмехнулся он, — ну и задачку вы передо мной поставили, Владимир Афанасьевич. Деньги вы, конечно, заберите, — Лунев протянул старшему администратору конверт, — а вот то, что все сотрудники гостиницы вовлечены в ваши финансовые аферы, это для меня неприятная новость. Ладно, — вздохнул он, — вы можете быть свободны. А я подумаю, что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию.

До позднего вечера Сергей Михайлович просидел в своем кабинете, изучая бухгалтерские документы. Без четверти десять он запер дверь, прошел по коридору к лифту и поднялся на седьмой этаж. Как и прошлым вечером, дорогу в бар ему преградил швейцар (грузный мужчина лет пятидесяти пяти, облаченный в темно-синию униформу с генеральскими лампасами на широких брюках).

— Вход только для иностранцев, — голосом, не терпящим возражений, предупредил он.

— А те, две блондинки, — Лунев сквозь дверное стекло указал на двух девиц, сидевших у стойки бара, высоко задрав ноги, — они тоже иностранки?

— Кх, кх, — закашлялся швейцар, но тут же надул щеки и, выставив вперед живот, двинулся на Лунева.

— Вам, гражданин, ясно было сказано: вход только для иностранцев. Вопросы еще есть?

— Есть, — кивнул головой Сергей Михайлович, — вас как зовут?

— Василий, — недовольно буркнул швейцар.

— А отчество у вас есть, Василий?

— Степанович, — пожилой мужчина подозрительно покосился на настырного посетителя.

— Так вот, Василий Степанович, разрешите представиться. Меня зовут Сергей Михайлович. Я — новый директор гостиницы.

Дав швейцару некоторое время, чтобы прийти в себя, Лунев вновь указал на девиц.

— Василий Степанович, предупреждаю: если я еще раз увижу в баре для иностранных гостей посторонних лиц, вы в нашей гостинице больше работать не будете. И передайте это своему напарнику. Всего хорошего.

Лунев круто развернулся и широким шагом направился к лифту.

Заслышав шум голосов, Хадиджа поспешила из дома во двор. Она увидела, как Майсара, приветствуемый домочадцами, медленно сползает с верблюжей спины и поправляет на себе одежду.

— Майсара!

По тому, как резко повернули в ее сторону головы все, кто находился во дворе, Хадиджа догадалась, что голос ее прозвучал излишне громко.

— Майсара, — тише повторила она, — зайди ко мне.

Старый слуга поклонился и последовал за хозяйкой в дом. Как только он вошел в комнату, Хадиджа набросилась на него с вопросами.

— Ну, рассказывай. Благополучно ли вы добрались до Сирии? Как шла торговля? Как себя проявил Мухаммед? Кстати, где он? С ним все в порядке?

— Мухаммед жив и здоров, — успокоил хозяйку Майсара, — он поехал домой умыться и переодеться. Скоро он будет здесь.

Старый слуга с лукавым прищуром покосился на женщину.

— Хорошего помощника вы нашли себе, уважаемая Хадиджа хатун. Мухаммед — прирожденный купец. Как он умеет расположить к себе людей! Как исподволь, незаметно ему удается убедить их купить его товар! Мы первые из мекканских купцов распродали свои специи и потом еще две недели ждали остальных. Но эти две недели Мухаммед не сидел, сложа руки. Он завел много полезных знакомств и в следующий раз мы сможем привезти в Сирию значительно больше товара.

— А чем Мухаммед занимался в свободное от торговли время? Я хочу знать, как он относится к азартным играм, вину, непристойным женщинам.

— Что вы! Что вы! — замахал руками Майсара, — никаких игр и никаких женщин! Мухаммед скромен и добропорядочен. А свободное время он проводил в беседах с христианскими и иудейскими богословами. Я заметил, что его очень серьезно интересуют вопросы религии. Скажу вам по секрету, уважаемая Хадиджа хатун, — старый слуга перешел на шепот, — мне кажется, Мухаммед не совсем обычный юноша.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась женщина.

— Видите ли… — замялся Майсара, — в течение всего пути в Сирию стояла страшная жара. Солнце палило так, что перед глазами начинали мелькать разноцветные блики. Многие не выдерживали и теряли сознание. Еще в начале пути я обратил внимание на одинокое, небольшое облачко на небосклоне. Оно появлялось с восходом солнца и исчезало с его закатом. Однако самое удивительное заключалось в том, что облачко это перемещалось по небосводу так, что тень от него всегда падала на то место, где находился Мухаммед. Куда бы Мухаммед ни пошел, куда бы ни поехал, он всегда находился в тени.

— Не может этого быть! — мотнула головой Хадиджа, — тебе показалось!

— Это заметил не только я, — возразил Майсара, — об этом стали шептаться все участники перехода.

Заметив недоверчивый взгляд хозяйки, слуга поспешил продолжить рассказ.

— Но это еще не все, — затряс он головой, — в пути, один за другим, захромали два верблюда. Погонщики решили зарезать животных. Но Мухаммед остановил их. Он лишь дотронулся рукой до ног верблюдов, как хромота тут же прошла.

— Действительно, Мухаммед необычный юноша, — Хадиджа задумчиво покачала головой, — облако, верблюды, рассечение груди…

— Какое рассечение? — подался вперед всем телом Майсара.

— Так… — махнула рукой женщина, — это я сама с собой.

С утра следующего дня Сергей Михайлович, в сопровождении своего заместителя, ходил по зданию гостиницы, придирчиво составляя список неотложных ремонтных работ. На четвертом этаже его нашла секретарша.

— Сергей Михайлович, вас в приемной посетитель дожидается, — едва переводя дыхание, выпалила она.