Покрутив в руках мое удостоверение, капитан, не скрывая радости полез в дежурную машину к рации. Его поднявшееся настроение загадкой для меня не являлось. Я мент, а значит формально это не его подследственность, так как посягательство на мою персону должна расследовать прокуратура. Потом разберутся, что я, не будучи на службе, загремел в потерпевшие, но это потом. Оставалась, правда, попытка изнасилования, но поскольку, барышня несовершеннолетней не выглядела, то и эта радость достанется тоже прокуратуре.
В это время от ворот пансионата подошли трое. Парень, постарше меня и мужчина с женщиной. Отдыхающими, судя по одежде, они не выглядели, стало быть, в качестве понятых опер привел кого-то из персонала. Сдав их следаку, он попытался сунуться в салон скорой, но я его перехватил.
— Сергей! — протянул я ему руку, — Корнеев. Следак из Октябрьского.
— Николай Жданов, опер. Дежурю сегодня, так что территория, сам понимаешь не моя! Надо бы тряхнуть этого, пока он в себя не пришел, — кивнул Жданов на сдвижную боковую дверь скорой и снова потянулся к ней.
— Погоди! — я опять придержал опера за рукав, — Я его уже расспросил, сдал он третьего. И вот, документы его возьми, — я протянул ему обе ксивы злодея, — И похоже, что этот парень не с рабочих окраин, у него куртка стоит, как две наших с тобой зарплаты, ты имей в виду.
Продиктовав оперу данные прыщавого Яшки-разбойника, я пошел успокаивать Полину. Ее уже пытались усадить в одну из машин погреться, но она отказалась и стояла шагах в пяти, запахнув на себе свою дубленку и постукивая сапогами друг об дружку. Только сейчас я ощутил, что на улице морозно.
— Хочешь, я тебя назад, к Злочевской провожу? Прокурорский следак сейчас приедет, допросит нас и я провожу? — спросил я у девушки, радуясь, что она не истерит и не рыдает.
— Нет, не пойду я туда! Ты лучше меня к телефону проводи! — она кивнула на ворота пансионата, — Мне домой надо позвонить. Очень надо!
Капитан не решился отпустить нас одних с места преступления. В провожатые он дал нам Жданова, приказав тому сопроводить нас сразу после звонка назад. Ему не терпелось дождаться прокурорского коллегу и спихнуть всю эту головную боль на него.
В светлом холле пансионата обнаружилось, что выглядим мы с Полиной гораздо хуже, чем на слабо освещенной улице. Но, на мой взгляд, отделались мы сравнительно легко. Размазанная по лицу косметика и отсутствие трех пуговиц на дубленке у нее и моя правая половина лица с опухшим ухом. Плюс, а, если быть точным, то минус, мои шапка и шарф. Впрочем, их я скоро получу назад.
— Пошли! — вернулась к нам со Ждановым от стойки администратора девушка, — За мной сейчас приехать должны. Тебя надо в больницу отвезти!
Глава 13
Папа Полины приехал раньше следователя прокуратуры. Из белой «Волги» сначала показалась нога в штанине из до боли знакомой мануфактуры, потом серый каракуль, а уж затем и весь обладатель этой атрибутики. Перед тем, как разглядеть лицо родителя, я автоматически отфиксировал его погоны. Все правильно, каракуль в сочетании с отсутствием на штанах лампасов, это полковник. Вот и правильно, что не убежал, а поперся за остановку, теперь я спаситель. Впрочем, с шутками, пусть даже и в мыслях, следует пока повременить. Папенька сейчас в расстроенных чувствах и запросто может засветить в рыло тому, кто увел дочурку от родственников на темную улицу. А отзеркалить я, пожалуй, что не смогу, и без того лимит на фрондерство у меня выбран. Года на три вперед выбран. А лицо-то у полкана, чисто, как у Скалозуба, будто топором рубленное. Это какой же красоты тогда у Полины маменька, если своей генетикой сумела уравновесить такое обличье! Или полковник слишком надолго в командировки уезжал? Так вроде бы нет тут пока еще горячих точек. Н-да…
Наверное, это от ядреного морозца дурацкие мысли так неуемно резвятся в моей бедовой голове. Все-таки без шапки в феврале грустно. Градусов за пятнадцать вниз. Да и прилетело в очередной раз не слабо. Хорошо, хоть, не много. А полковник тем временем, ни на кого не обращая внимания, подхватил своего детеныша и уселся вместе с ней на заднее сиденье «Волги». Следак в панике, как упоротый смертник бросается под вражеский танк, кинулся на персоналку. Но тут-же успокоился, увидев, что водитель полковника выходит из машины.
Из подъехавшего желтого УАЗа выбрался мужик с недовольным лицом. Был он в цивильном, но даже не стоило гадать, кто это. Так и есть, ее величество прокуратура.
— Слава богу! — не удержался милицейский капитан, нацепил на лицо озабоченность и с достоинством направился к приехавшему.
— В машину иди, хватит курить! — раздался за спиной негромкий, но раздраженный баритон.
Я обернулся, у белой «Волги» стоял полковник. Водитель послушно бросил сигарету, и молча полез на свое водительское место.
Заметив, что я смотрю на него, полкан призывно махнул мне рукой. Слов на меня он тратить не захотел.
Кобениться я не стал и направился на призыв, понимая, что зовут меня не только для того, чтобы просто полюбопытствовать относительно моей личности. Все, что полковнику было нужно, он уже узнал у дочери.
— Если ты не в курсе, я заместитель начальника УВД на транспорте. Зовут меня Валерий Дмитриевич. Дорохов. Дочь говорит, ты в милиции служишь? Это так? — мужик буравил меня тяжелым взглядом и когда я согласно кивнул, продолжил, — Докладывай! Что было, как было?! — он заложил руки за спину и продолжал разглядывать меня.
Пришлось излагать. Полковник слушал молча, не перебивая. Не вдаваясь в ненужные подробности, закончил я минуты через две.
— Теперь слушай меня! — Дорохов развернул меня от машины, заметив, что дочь обеспокоенно наблюдает за нами в окно.
— Был разбой. Там ведь нож был? Дочь ничего не путает? — он заглянул мне в лицо и дождавшись положительного ответа, вернулся к своему монологу.
— Вот и отлично! Вещи эти мерзавцы у вас забрали, нож у них был, значит, разбой. А вот покушения на изнасилование не было, ты понял? — Валерий Дмитриевич взял меня за пуговицу, — Моей дочери такая слава не нужна! А за разбой этим уродам дадут по максимуму, уж я прослежу!
— Если сто семнадцатая прицепом пойдет, даже через пятнадцатую, они больше получат! — не согласился я.
— Пацан ты еще! Главное, не сколько сидеть, а как сидеть! А уж я постараюсь, чтобы сиделось им плохо! — продолжил вразумлять меня полкан. — Ладно, ты иди, а то вон, прокурорский следак там уже икру мечет. И помни, что был только разбой! Все равно Полина заявлять попытку изнасилования не будет. И эти уроды тоже не враги себе, лишнего на себя не возьмут, — Дорохов замолчал и отвернулся, показывая, что сказал все, что хотел.
Я пожал плечами и направился к злобно зыркающим на меня коллегам по следственному ремеслу. Между собой и с экспертом-криминалистом они уже, наверное, все порешали и теперь хотели послушать первоисточников. Порядок, есть порядок. Даже, если милицейский следак уже ввел в курс прокурорского, тот должен будет допросить под протокол и меня, и девушку.
Чтобы как-то сбить недовольство следователя прокуратуры, сразу, после того, как представился, я протянул ему свое служебное удостоверение. В ответ хмурый мужик назвался старшим следователем прокуратуры Ленинского района Кубасовым Юрием Петровичем. Ознакомившись с ксивой, он вернул мне ее.
— Как себя чувствуете? — без особого участия в голосе задал он мне вопрос, — В медицинской помощи нуждаетесь? — ему явно не хотелось, чтобы я тратил его время на свое распухшее ухо общением с медиками.
— Терпимо, — успокоил я прокурорского, — Потом в травмпункт схожу. Или в поликлинику, — следак впервые изобразил подобие улыбки.
— Вот и славно! — кивнул он, — Ну что там? — задал он вопрос мимо меня кому-то за мою спину.
— Три пуговицы от верхней одежды и шестьдесят четыре копейки мелочью, — обходя меня со спины, ответил майор с висящим на груди фотоаппаратом с чемоданчиком в руке.
