Мысленно застонав, Рогов обратился к уже знакомому спецназовцу:
— Мне нужно связаться с контр-адмиралом Аверченко. Насколько я понимаю, вы в любом случае ему напрямую подчиняетесь. Это важно.
— Заткнись, — вполне дружелюбно откликнулся тот, обнажая в улыбке ровные белые зубы. — Сказал же: приедем, там и говори, сколько влезет. И с контр-адмиралами, и с адмиралами. Хоть с самим федеральным президентом. А сейчас заткнись.
— Мужики, — Виталий попытался приподняться, но короткий тычок прикладом отбросил его обратно на пол, — я не знаю, какой у вас приказ, но раз меня не шлепнули при попытке к бегству, значит, все не столь плохо. Я просто прошу вызвать базу и передать вашему начальнику несколько слов. Это так критично? Я ж тоже с космодеса начинал, да и по званию постарше буду. Ну, сделайте, а?
На лице спецназовца с сержантскими знаками различия на плечевом фрагменте бронекомплекта на миг отразилось сомнение, затем он нехотя кивнул:
— Если обещаешь не рыпаться, дам вызов.
— Обещаю. А чтоб ты не сомневался, — Виталий с трудом скрыл за ухмылкой пронизавшую все его естество короткую боль. — А чтоб ты не сомневался, смотри, — и он медленно, чтобы ненароком не спровоцировать сержанта, вытащил из-под спины руку с исцарапанным кольцом наручников запястьем и неестественно вывернутыми суставами кисти. Свободную от браслетов руку, разумеется.
— Я мог бы это и раньше сделать, но не стал. Угадай с трех раз, почему?
Лицо спецназовца на миг вытянулось, но уже в следующую секунду под подбородок Рогова ткнулся тупорылый ствол штурмовой винтовки. Операнг медленно отвел в сторону высвобожденную руку:
— Успокойся. И убери винтарь, дышать трудно. Я не собираюсь на вас нападать и пытаться сбежать. Дай мне три минуты разговора с Аверченко — и все. Буду лежать трупом всю дорогу, обещаю.
Сержант хмыкнул и, подав знак кому-то из бойцов, вытащил из кармашка разгрузки рацию:
— Перевернись, чтоб ребята наручники защелкнули, без этого вызывать Центр не буду. И давай дальше без подобных… демонстраций, ладно?
— Договорились, — криво усмехнулся операнг, переворачиваясь на бок и позволяя спецназовцам по-новому зажать на запястьях наручники. Класть его обратно на спину не стали — прислонили к сиденьям, чтобы скованные руки оставались на виду. Сидеть в проходе было не слишком удобно, да и вывихнутые суставы ныли, но тут уж сам виноват. И на хрена решил пофасонить перед пацанами?
— Держи, — сержант протянул рацию, но, наткнувшись на язвительный взгляд, смутился и прижал пластиковую коробку к его уху, удерживая ее во время всего разговора.
С контр-адмиралом Сергеем Николаевичем Аверченко «опер» разговаривал всего один раз, да и то мимоходом, но отчего-то хорошо запомнил этого немолодого подтянутого офицера с пронзительным взглядом серо-стальных глаз. Наверное, из-за нашивки за боевое ранение да серебристого ветеранского значка на лацкане форменного кителя: свою службу нынешний глава СБ начинал в боевой авиации Флота, что, по мнению операнга, уже давало ему определенную фору против сугубо штабных коллег.
— Слушаю? — отрывисто повторила трубка, и Рогов, сморгнув, ответил:
— Господин контр-адмирал, я не знаю, какой приказ относительно меня вы отдали своим подчиненным, но нам необходимо поговорить.
— Кто говорит? — отрывисто спросил собеседник, не то играя, не то и вправду не зная, с кем его соединили, — операнг не слышал, о чем сержант говорил с начальником службы безопасности и как мотивировал необходимость разговора.
— Оператор первого ранга Рогов, тот самый, за кем вы все утро гонялись, — не отказал себе в маленькой мести Виталий.
— И… что? — помолчав с пару секунд, осведомился контр-адмирал.
— Мне кажется, вы ошиблись. Я полностью ощущаю все изменения, происходящие в прошлом с моей копией. Сейчас происходящие, понимаете? Это не обычный «откат», в этом я уверен, это что-то абсолютно новое; такое, чего раньше никогда не было. Что — не знаю, но хотел бы узнать. Как, надеюсь, и вы. Это все, господин контр-адмирал.
Теперь рация молчала куда дольше, секунд с пять, затем потерявший былую твердость голос переспросил:
— Вы хотите сказать, что в состоянии отслеживать происходящее с вашей психоматрицей? Там, в прошлом?
— Думаю, да. Не могу дать гарантии, но мне так кажется. Возможно, даже не только отслеживать, но и, гм, контролировать или управлять ей. Причем, похоже, в неком реальном времени. Я с ней словно один разум, понимаете?
— Хорошо, — на этот раз никаких пауз не было. — Передайте рацию сержанту. И постарайтесь не наделать по дороге глупостей.
— Постараюсь, — усмехнулся Рогов, откидываясь назад и прикрывая глаза.
— Я вот только одного не понимаю, — Аверченко остановился напротив сидящего операнга, руки которого по-прежнему были скованы за спиной, точнее, за спинкой стула. — К чему был тот фокус со снятыми наручниками? Покрасоваться перед ребятами захотелось, показать, кто круче?
— Да нет, конечно, — Виталий быстро облизнул пересохшие губы — пить хотелось неимоверно, — просто не был уверен относительно вашего приказа. То, что меня прямо в городе в расход пускать не станут, и так было понятно, а вот где-нибудь по дороге? Не хотелось лишних жертв.
— Даже так? — удивленно приподнял бровь контр-адмирал.
— Да, — равнодушно — былой пыл схлынул, едва только его привели в кабинет начальника службы безопасности, — буркнул операнг. — Ребятки у вас, конечно, спецы, но и такой подготовки, как я, не проходили. Думаю, справился бы.
— Что, со всеми шестерыми? — с искренним интересом переспросил тот.
— Пять. Реально их было только пятеро, — вяло поправил Рогов. — Водитель не в счет, на скорости да на грунтовой дороге он бы штурвал в любом случае не выпустил. Я бы справился.
Контр-адмирал несколько секунд глядел на него, будто ожидая продолжения, затем хмыкнул, подошел к столу и налил в стакан воды из высокого графина:
— Ладно, операнг, дай мне слово офицера, что не начнешь делать все те штучки, которым тебя учили в спецназе, и я сниму железяки. Честно говоря, пока ты в браслетах, это не разговор.
— Даю, — пожал плечами Рогов. — Кажется, я сам к вам пришел… ну, или почти сам. Подумайте, зачем мне себе вредить? Из комнаты меня при любом раскладе не выпустят, даже если я вас в заложники возьму. Наверняка вы именно такой приказ и отдали.
Аверченко снова хмыкнул и, поставив стакан на стол, инактивировал замок наручников. Надоевшие браслеты негромко лязгнули, размыкаясь, и Рогов с наслаждением вытянул руки, растирая саднящие запястья:
