— Вы… — Ужасная мысль пронеслась в голове фюрера. Он вновь побледнел. — Вы немец?
— Кто? Я? — Фюрер вздрогнул сейчас: безволосая бровь человеческой половины лица удивлённо приподнялась, тогда как металлическая часть и алевший на ней жуткий глаз, оставались абсолютно неподвижны. — Нет. Простите, если огорчил вас. Я Подданный Империи Механ…, и до недавнего времени я ничего не знал о существовании такого народа как немцы.
Фюрер непроизвольно сжал кулаки. Неужели? Этот монстр из будущего? А его народ, арийская раса, народ Германии более не существует? Это значит, он проиграл войну?
— Думаю, вы уже догадались, что я из другого временного континуума нашей вселенной. Отстоящего от вашего примерно… — Толеран помолчал немного, будто решая, стоит ли называть цифру, а потом продолжил говорить. — Отстоящего на очень много лет. Давайте вернёмся к нашему делу. Ваши войны — вот что стало началом нашего конца.
— Но почему? — Страшась ответа, воскликнул фюрер.
— Вы проиграли эту войну. — Буднично как-то сказал монстр, и фюрер шумно вздохнул. — И навсегда отбили у людей желание к любому объединению. Мы всегда считали, что это началось незадолго до Первой Атомной войны, но…
— Атомной?
— Да. — Не разъясняя ничего по этому моменту, продолжил Толеран. — Мы пришли к выводу, что всё началось с вашего поражения в войне. Но так же мы пришли к выводу, что без войны, вам не создать то, что требуется нам.
— И что же это?
— Империя. Единое Человечество — вот, что нам требуется. Если человечество объединится сейчас — потом, в будущем, оно сумеет устоять и выжить.
— Что случилось там…, в вашем…, времени? — Задумчиво хмурясь, вопросил фюрер. Где-то шла большая война и нужны были солдаты. Разговор стал более-менее понятен ему.
— Что случилось? Война. И мы были не готовы к ней. — Толеран опустил одну руку вниз и что-то поднял с пола. Положил на стол. Фюрер с некоторой опаской смотрел на чёрный чемоданчик. — Нас осталось слишком мало. Технически мы им уступаем совсем немного, но нас осталось очень мало. Особенно после Третьей Квантовой войны.
— Квантовой? — В раз севшим голосом сказал фюрер. — Сколько же всего было войн?
— Не много. — Толеран улыбнулся. — Мы помним две атомных и три квантовых.
— Что это? — Он указал на чемоданчик, после непродолжительного молчания.
— Энциклопедия. Откройте, посмотрите. Она на немецком. Нам стоило больших трудов расшифровать вашу письменность и освоить язык, для отправки одного Толерана сюда.
Фюрер осторожно коснулся чемоданчика. На нём были магнитные защёлки, но вот материал, из которого был сделан чемоданчик — металл? Он приподнял его и немного подержал. Слишком лёгок для металла.
— Откройте, просто откройте и посмотрите.
Он открыл. И увидел внутри толстую книжку, в красной обложке. Крупным шрифтом, поперёк развевающегося флага со свастикой было написано: «Падение Третьего Рейха».
— Что…, это? — В раз охрипнув поинтересовался фюрер.
— Полная энциклопедия, о Второй Мировой войне. Там всё подробно расписано — ваши ошибки и успехи. Успехов было немного.
— Почему я? — Неотрывно глядя на красную книгу, спросил фюрер.
— Честно — не знаю. — Толеран пожал плечами. — Решение было принято не мной. Но я знаю, что выбор делался между Германией, США и СССР. Думаю, из-за вашего военного потенциала выбор пал на вас.
— Немецкий солдат — лучший солдат! — Гордо произнёс фюрер, горящим взором глядя на монстра, принёсшего, возможно, бесценный дар для его будущей Империи.
— Вы доказали это на деле. Точнее, докажите. — Толеран кивнул в сторону чемоданчика. — Мы нашли эту книгу в библиотеке древнего города, после одной из боевых операций. Библиотека чудом уцелела, и мы нашли множество древних книг.
— Древних?
— Древних. — Кивнул Толеран. — Мы понятия не имели, что в тех местах существовали города и вообще когда-либо жили люди. Пустыня Евтар непригодна для жизни.
— Почему? — Аккуратно доставая бесценную книгу из чемоданчика, спросил фюрер.
— Агрессивная среда обитания. — Туманно пояснил Толеран.
Минут десять в комнате царило молчание, нарушаемое лишь шелестом переворачиваемых страниц. С каждой мельком просмотренной страницей, глаза фюрера делались всё больше.
— Какова плата за этот дар?
— Несколько обещаний.
— Что? — С трудом оторвав взгляд от книги вопросил фюрер.
— Вы должны обещать, что человечество будет соединено под одним руководством. Вы должны пообещать, что сохраните военную мощь людей и оружия. Вы должны пообещать, что будете развивать эту мощь и, что важнее всего, вы будете развивать науку, создавая новые виды оружия и новые виды войск.
— Клянусь своей жизнью! — Воинственно выпалил фюрер.
— И самое главное: отбросьте идею расового превосходства.
— Что? Но…
— Не сразу. — Толеран переменил позу и фюрер сумел увидеть, что вторая его нога представляет собой жуткую мешанину металла и плоти. — Сейчас она необходима вашему народу, вашему солдату. Но когда с войной будет покончено, вы забудете свою идею. Понимаете герр Гитлер, ваша идея не лишена смысла и во многом правдива. Но, увы, она обязательно трансформируется со временем, будет извращена как вашими противниками, так и приверженцами самой идеи. Со временем она превратится в чудовище и станет угрожать нашим целям. Солдат любого народа, если им командует дилетант, а его боевая подготовка слаба — худший. При правильном использовании, любой солдат — лучший.
— Евреи — нет! — Рявкнул фюрер.
— Вынужден вас огорчить. Прочтите последние страницы этой книги. Евреи стали лучшими солдатами мира после падения вашей армии. Всё зависит от обстоятельств.
— Значит, я должен создать обстоятельства, в которых… — Он выжидательно посмотрел на Толерана.
— В которых каждый человек планеты станет лучшим солдатом…. Когда начнётся Наша война — лучшие будут умирать сотнями. Нужно, что бы лучших были тысячи. Иначе Человечество обречено.
— Я не подведу. — Решительно сказал фюрер.
— Надеюсь. — Толеран встал на ноги. Фюреру стало плохо. Голое чудовище перед ним, не имело половых органов — на их месте блестел плоский синеватый металл. — Чемоданчик сделан из пластика, и он остаётся вам, в качестве второго дара. Если вы сумеете разобраться, из чего он состоит и воспроизвести его: у вас будет лучшая броня в этой войне. Прощайте.
Толеран повернулся спиной к фюреру и по всему его телу поползли сине-белые полосы светящейся жидкости — так это выглядело. А потом он исчез.
