Плотность живой силы китайцев была такова, что каждый снаряд находил свою жертву. Уже когда окончательно рассвело, над полем боя появились штурмовики Су-15 и вертолеты Ми-24. Они добивали еще уцелевшие танки и бронемашины. Иногда пилоты входили в раж и начинали гоняться едва ли не за каждым убегающим солдатом. Последними взвились в воздух тактические ракеты «Точка». Их было выпущено только пять штук, но одна из них уничтожила ставку командующего вторым китайским фронтом Ли Анга, остальные накрыли пункты дальней радиолокационной разведки и артсклады военно-морского флота. Пять ракет, выпущенных китайскими артиллеристами по старой читинской ставке, не нанесли большого вреда. Для Сазонтьева давно была выстроена совсем другая ставка, в сотнях километрах от Читы. Погиб только караул охраны объекта, а кинувшаяся добивать несуществующих генералов взвод спецназа КНР был окружен и полностью уничтожен.
К двенадцати часам дня все затихло. Время от времени еще слышались взрывы, но это рвался боезопас горящих бронемашин и складов. Вся полоса земли за Амуром была затянута черным покрывалом дыма.
— Замечательная картина, — высказался Сазонтьев, рассматривая этот вид на мониторе. — Это вам не Левитан и не Шишкин. Это Верещагин — «Кирдык китайцам на Амуре».
Когда дым начал рассеиваться, картина стала еще более впечатляющей. Особенно хорошо смотрелась она с беспилотных разведчиков. Километры выжженной земли и дымящиеся остовы танков, бронемашин, перевернутые грузовики и орудия. Людей практически не было видно — в эпицентре обстрела живая плоть была разорвана до состояния порции гуляша.
Почти такое же видео в Пекине наблюдало китайское руководство. Министр обороны зло глянул в сторону министра иностранных дел.
— Значит, русские не хотят войны, и не пойдут на нее ни под каким предлогом? — Спросил Чжан Вэйжон.
— Ну, мне такие данные шли по всем дипломатическим каналам. Кстати, так же утверждал и наш уважаемый Мао Вейшенг.
Министр обороны обернулся к начальнику разведки. Тот ничего не ответил, и тогда прорвало начальника генерального штаба.
— Откуда у них там столько артиллерии и авиации? Они накрыли все наши аэродромы! Мы потеряли две трети авиации. Ни один самолет не успел подняться с аэродромов.
— Их пропустила ваша система ПВО, с них и спрашивайте, — зло ответил Вейшенг.
— Я с них спрошу, но сначала спрошу с вас!..
— Ладно, хватит вам! Потом будем выяснять кто вместо того, чтобы рубить головы змеям, любовался цветком лотоса.
Это подал голос Ван Джин.
— Надо решить, что делать дальше. Мы будем наступать?
— Будем, — голос Чжан Вэйжона был решителен как никогда. — Нам нельзя идти назад. Нас сметут наши же партийные кадры. Нам нужна только победа.
— Когда мы можем начать наступать? — Спросил Генсек.
— Не раньше, чем через сутки. Самое главное, что мы потеряли все новейшие танки и самолеты. Теперь придется бросать в бой устаревшую технику.
— В чем у нас есть перевес?
— Все в том же. В количестве танков, артиллерии и живой силе.
— Подтягивайте все, что возможно. А тебе, Шоушан, нужно хорошо отразить этот наш провал как акт агрессии России.
— Я придумал заголовок к передовице в «Жеминь жибао». «Русские варвары напали на беззащитный Китай». Мои операторы уже снимают фильм о том, как русские обстреляли мирное население. «Геноцид в двадцать первом веке». Попробуем стащить в одно место как можно больше трупов нарядить их в гражданскую одежду и выдать как жертв обстрела.
— Главное, чтобы при этом в кадр не попали наши разбитые танки, — подсказал Вейшенг.
— Да знаю я! Учи лучше своих разведчиков. По-моему, они облажались по полной форме.
— И это тоже верно, — согласился Ван Джин. — Откуда русские так точно узнали час икс? Танки трое суток стояли у границы, но накрыли их в тот момент, когда они были готовы двинуться вперед.
— Скорее всего, у них просто не выдержали нервы, — предположил Вейшенг. — Трое суток такого напряжения, это слишком много.
— Не было ни одного сообщения о диверсиях. Где обещанный паралич русских войск? — Напирал Командующий.
— Они были, просто пока не пришли сообщения. Русские сами не будут об этом говорить. Спутники же они у нас уничтожили. Нужно поискать сообщения в иностранной прессе. Если бы у меня был выход в интернет, то я бы уже выложил снимки с американских спутников.
— Лучше поищите в своей конторе предателей, — пробурчал Командующий.
— Я поищу, и если узнаю, что нас действительно кто-то предал, то смерть его будет ужасной, — пообещал Вейшенг.
Эпизод 22. ЗА ЧАС ДО ВТОРЖЕНИЯ
Вейшенг еще не знал, что у него гораздо больше поводов для поисков «кротов» в своей конторе.
Ли Вужоу сильно нервничал, и для этого был повод. То, что было поручено его группе, было делом весьма сложным и рискованным. Нападение на здание штаба военно-морского флота было спланировано еще год назад. Был найден план здания, установлено, где располагаются самые важные помещения, кабинеты и пункты связи. Пятнадцать человек из элитного подразделения китайского спецназа, прибыли во Владивосток за три недели до вторжения под видом туристов, а потом просто растворились на просторах России, как это часто происходило и с другими «туристами». В эту ночь они собрались в неприметном гараже на окраине Владивостока. Здесь их ждала привычная форма, бронежилеты, каски и обилие оружия. Группа была обычной для подобного вида диверсантов: два пулеметчика, два гранатометчика, снайпер, специалисты по минированию. Около гаража стоял микроавтобус японского производства, выкрашенный под цвет маршрутки, даже номер на лобовом стекле ее соответствовал одному из маршрутов Владивостока. После короткого, но интенсивного инструктажа все дружно, в пятнадцать глоток проорали традиционный китайский боевой клич, и пошли на выход.
— Быстрей, не задерживайтесь, — приказал Ли Вужоу.
Они быстро выскочили из гаража, погрузились в маршрутку. Свет в ее салоне был выключен, а за рулем ее сидел единственный человек, одетый в гражданскую форму. Маршрутка не торопясь двигалась по ночным улицам приморского города, карабкалась с одной сопки на другую, скатывалась вниз. Наконец показалось здание штаба, стариной постройки в стиле классицизма. Маршрутка не торопясь ехала мимо, потом резко вильнула в сторону, двери открылись и диверсанты выскочили наружу. Часть из них кинулась к входной двери, другая, наоборот, отскочила на несколько метров и открыла огонь по освещенным окнам здания. Массивные двери были закрыты, но китайцы и не рассчитывали на хлеб-соль. Они заложили пластит, и когда двери от взрыва распахнулись настежь, рванулись внутрь. В длинном коридоре никого не было. «Повезло», — подумал Вужоу. И в туже секунду что-то невидимое, упругое остановило его бег. Ничего не понимая, он продолжал рваться вперед, но ноги перебирали одни и те же сантиметры паркетного пола. Тело колыхалось то вперед, то назад, и с каждым таким движением у Вужоу было все меньше и меньше запаса движения. Его словно сковывало невидимая паутина. Он еще успел нажать на спуск и длинная, бессмысленная очередь выбила пыль и осколки из стены и ближайшей к нему массивной двери. Наконец он застыл в странной позе — Вужоу полулежал в воздухе на спине, при этом ноги его находились в согнутом положении, одна рука с автоматом поднята вверх, а вторая касалась пола. Лейтенант успел повернуть голову и рассмотреть, что все люди его штурмовой группы находились в не менее странных положениях. Они застыли в нелепых позах, словно в режиме остановки видеосъемки. После этого Вужоу ощутил странный запах, а потом потерял сознание.
