Мила посмотрела на полукруг и нерешительно тряхнула кудряшками.
— Я-я-я… н-н-н-е…
— Встань! — после такого окрика затихали даже самые буйные ученики и пригибалась трава под ногами. Геллан почувствовал, как по лопаткам потёк пот. Бедная Мила.
Сестра поспешно встала рядом с Умой. Иранна стояла в стороне. Напряженная, как хлыст, способный ударить.
— Готовы?
Меданы возбуждённо засопели в ответ, Мила стояла с красными щеками. Ещё немного — и она расплачется от отчаяния. Шаракан.
— Мила, раскрой ладони. Так, как и все, не бойся. Только раскрой ладони. — скомандовал он спокойно и мягко, но голос звучал глубоко, уверенно, сильно. Под ногами завибрировала земля.
— Руки опущены, пальцы расслаблены, ладони вверх.
Они повиновались этому голосу беспрекословно, без сомнений, синхронно. Даже ведьмы, которых не нужно было учить. Земля задрожала сильнее.
— А теперь поднимаем ладони. Медленно, плавно, мягко. Чувствуй, как воздух пружинит. Так, будто стал он текучим маслом.
Мила задрожала вслед за вибрацией земли под ногами, пылала факелом, но уже не сомневалась в своих силах, очарованная мощной энергией в голосе брата. Прикрыла глаза. Он почувствовал ровный поток со всех сторон. Получилось.
Вслед за движением пяти пар рук Дара поднялась в воздух. Миг — и она скрылась за валунами. Пять пар ладоней мягко опустились вниз. Синхронно, отточенно, словно они всю жизнь вместе занимались этим.
Мила ошарашенно хлопала глазами. Иранна прятала торжество под опущенными ресницами. Меданы широко улыбались и прищёлкивали пальцами.
— Дара. — голос тот же: глубокий, как пропасть, спокойный, как утренняя озёрная гладь. Властный, но не приказывающий.
Из-за валунов показалась Дарина голова. Волосы растрепались, лицо сияет.
— Всё в порядке. Спасибо!
Она на время исчезла, потом снова появилась, всё ещё улыбаясь, но уже как-то измученно. Брови страдальчески сведены, под глазами появились тёмные полутени.
— Он жив, и мы можем ему помочь. Заберите меня отсюда.
В этот раз командовать не пришлось. Дара стояла спокойно и теперь видела, как скользили, лаская воздух, вверх, а затем вниз десять ладоней.
— Офигеть! — выдохнула она приземлившись.
Меданы осклабились. Поняли, что ими восторгаются. Но Дара уже не стояла, металась среди деревьев, спотыкаясь и что-то бормоча. Затем резко остановилась и обернулась.
— Помогите мне. Они где-то здесь, эти желтые цветы. Ну… такие мелкие, на бледно-зеленых стеблях… Горькие…
Она махала руками, пытаясь объяснить, но меданы только глазами хлопали: не меданское это дело — цветы собирать по лесам. На это есть дети, муйбы и деревуны.
— Бестолочи меданские, — вздохнула Иранна. — Всё из головушек вылетело, как только выросли. Вам бы только прелестями трясти да зубы скалить. Пошли, кажется, я знаю, что нужно.
Среди деревьев замелькала её широкая складчатая юбка и белый платок-шапочка. Дара ринулась вслед, за нею — все остальные. Впереди замаячила поляна. Иранна внимательно осмотрела кусты, затем показала плотные стебли с бледно-желтыми мелкими цветочками метёлкой.
— Она! На полынь похожа!
— Горчушка, — сказала Иранна, но Дара уже не слушала, пыталась нарвать травы, но плотные стебли не хотели расставаться с зарослями.
Геллан достал нож.
— Руки поранишь. Я сам.
Он нарезал целую охапку длинных, резко пахнущих горечью стеблей с мелкими листьями и цветами.
— Нам отвар нужен. — несчастно сказала Дара и тоскливо посмотрела в сторону, откуда они пришли.
— Ну, это мы можем, проблема, — фыркнула Ивайя.
Аттита, Ива и Мила уже собирали хворост, Иранна доставала из-за заплечного мешка котелок. Геллан срезал ножом три прочных прута и установил треногу. Иранна принесла воды из ручья, что протекал неподалёку.
Ивайя хлопнула ладонью об ладонь, выбросила вперёд поднятый вверх большой палец — из алого ногтя появился огонёк. Дара, не сдержавшись, ахнула. Ивайя снисходительно посмотрела на девчонку. Ну, конечно, она собою гордилась…
Сухие ветки разгорались быстро. Меданы чертили пальцами знаки прощения — просили лесных духов простить за вторжение и костёр. Не забывали, знали, что нужно сохранять равновесие…
Котелок пристроился над костром. Горчушку Геллан посёк ножом. Оставалось дождаться, когда вода закипит.
Меданы искоса поглядывали на Дару, но болтать не спешили. Мила присела рядом с Дарой. Иранна колдовала над котелком. Наверное, заставляла воду закипеть побыстрее…
— Интересно, где остальная толпа? — тихо спросила Дара.
Аттита хитро повела косым глазом:
— Да потерялись по дороге. Ногами-то отвыкли бегать. А среди деревьев не попетляешь.
— Может, кто лоб расшиб, — хихикнула бирюзовая Ума.
— Петлять — это как? — наморщила лоб Дара, понимая, что меданы не о беге среди деревьев толкуют.
— Петлять — это по воздуху, зигзагами. Цепляешься взглядом за предмет впереди — и перемещаешься. Желательно цепляться за предметы в разных сторонах, так легче скользить. По прямой можно и с места не тронуться, — Ивайя объясняла, вращая кистями и поблескивая алыми ногтями.
— Сильно не махай! — одернула её Иранна. — А то лес спалишь.
Ивайя быстро спрятала руки под пышную юбку и метнула взгляд в муйбу. Не злой, но сердитый.
— А если цепляться взгляду не за что? — Дара аж вперед подалась от любопытства.
Ума пожала плечами:
— Всегда есть за что. Камешек какой-нибудь даже крохотный. Жучок, веточка, травинка… Хуже, когда этого добра слишком много, как деревьев в лесу.
Муйбы опять хихикнули.
— А как же вы? Быстроногие?
Меданы закивали головами.
— Где ножками, а где петлями. Мы быстрые и изворотливые.
— И хвастливые, — буркнула Иранна, не отрывая взгляда от котелка.
— Ведьмы, одним словом. Метлы не хватает, — поддакнула Дара.
Иранна сделала знак рукой. Геллан насыпал в котелок полную пригоршню горчушки. Вода сразу забурлила, потемнела, запенилась.
— Метлы — это что? — Аттита пробовала на язык новое слово.
— Потом объясню, — быстро сказала Дара, поднимаясь на ноги. — Ещё немного — и хватит.
Никому даже в голову не пришло спросить, откуда эта чужая девчонка знает, когда хватит… Но она знала, он чувствовал.
Кажется, она считала пузыри на поверхности варева. Кивала головой, смотрела пристально. В какой-то момент кивнула сильнее:
— Хватит, снимай.
Иранна осторожно, белым платком, подхватила котелок за ручку.
— Надо, чтобы остыло. Он не может горячее…
И посмотрела на Геллана. Интересно: помнит? Или чувствует?..
