— Комдив заходит на посадку!
Прекратив потягиваться, майор судорожно искал фуражку, начал поправлять форму, и выскочил наружу встречать начальство.
— Васьков! Предупреди людей! — послышался его голос. Мы расселись по свободным местам, отдыхая после вылета. Поговорить о месте для отдыха и размещении не удалось. Вошел Иван Косенко, немного возбужденный после боевого вылета. (В РИ это был его беспосадочный полет. Вечная память! Как и для всем летчикам той 'девятки'.) Сразу подошел ко мне, и крепко пожал мне руку.
— Четко, очень четко сработано, майор. А мы, грешным делом, всю эту писанину в газетах на десять делили! Это — если честно.
Я усмехнулся.
— Мы, сами, здесь практически не причем, Иван Константинович, это — газетчики. Узнайте, где наш борт с техниками. Надо машины готовить.
— А он сейчас будет, они влетали из Копанищ, идут сюда.
— Нам надо бы где‑то кости и вещи бросить и посмотреть, что можно еще предпринять. Командарм приказал произвести полеты интенсивно. Летать будем весь светлый день, а к вечеру уйдем направо.
— Да — да — да, Степан Акимыч, лично, меня предупредил, все сделаем. Васьков!
С немного испуганным лицом забежал капитан в довольно мятой гимнастерке. К спине прилипли травинки.
— Шустро организуй две свободные землянки на двенадцать человек, и землянку для техников.
— Я — дежурный…
— Ты командир или мямля?! Я тебе, как дежурному, и приказываю!
Вошел майор Артамонов, и доложил, что полк построен.
Мы сняли куртки, оставшись в высотных комбинезонах, меховых штанах и унтах, и пошли за отцами — командирами. Поздоровавшись с полком, комдив сразу взял быка за рога. Что период переобучения и ввода в строй закончен, что полк приступает к интенсивной боевой работе. Командование придает большое значение ударам по врагу, и их будут прикрывать лучшие летчики — истребители фронта. При этом он указал на нас. В строю послышались смешки, дескать, они прикроют! Грудью, можно сказать!
Артамонов побледнел, а у Косенко шея налилась красным, и он выдал такую тираду, что нам очень хотелось зажать уши, что мы демонстративно и сделали.
— Вы, поганцы, не наложивши в штаны, машину оторвать от земли не можете, вы не видели, как они работают! А я только что вернулся из‑под Алексеевки. Девки за минуту выложили 4 месса, и мы вернулись без потерь.
Да, он назвал нас девками, но мы не сильно обиделись. Он орал еще пять минут, и после этого дал команду готовить машины, вылет всем полком. Подхватив с земли прутик, подполковник злобно молотил им по голенищу пыльных сапог. Все кругом забегали. Девчонки пошли в землянки, хотя бы полчаса полежать, а я вернулся в штаб. Уж слишком не организованно подготавливается вылет. Без разведки, без проработки.
— Ну, и куда?
— Тихососненский плацдарм, наша постоянная головная боль.
Смотрю на карту, с помеченными позициями зенитных батарей, линии фронта, немецкими аэродромами. И задаю вопрос:
— А почему не станция Валуйки? Пункт снабжения, склады, все обеспечение там.
— Не дойдут, здесь у немцев целый полк мессеров… — и тут он понял, что говорит. Покраснел. Созвонился с Красовским, получил добро. Идем на Валуйки. В прикрытие выделили 16 'Яков', плюс мы.
Прошли в открытую столовую, нас напоили свежайшим молоком, с местной колбасой, и очень вкусным хлебом. Девчонки и Андрей с ребятами уже здесь, и, похоже, вторую крынку молока приканчивают на каждый экипаж.
Все, на взлет! Под капот ушел Дон, набираем высоту, внизу взлетает полк 'сухариков', с тыла подходят 'Яки'. Создаем громадную этажерку и поползли к станции Валуйки, вдоль извилистой и заковыристой местной железной дороги.
Радар работает, как только подошли к линии фронта, то через 4 минуты обнаруживаю две пары, взлетевшие справа, и четыре по курсу. Следуют пересекающимися курсами.
— У Бурлука сойдутся. — уточнила Настя, которой я передал пеленги и дальности. Теперь придется повозиться! Надо подогнать маркер под цель и переместить кольцо дальности. Дождаться, когда цель попадет в это перекрестие и нажать на замер высоты. Хорошо, что ГК-1 есть, иначе забабахаешься. Так, это — верхние, у них 6500, перегоняю курсор, это нижние, 3500, идут в набор. Включаю опять обзор. Настя пересчитала курс, вношу поправку и идем на сближение. Наши растянутые пары противника мало интересуют. Его наблюдатели все внимание уделяют большой группе самолетов. Немцы закончили набор, остановившись на 6–ти и 4–х тысячах, сошлись, охотники чуть сзади. Им не к спеху, им к шапочному разбору. Проходим за них, Андрей, ведомый Майи, прошел, и щелкнул рацией. Атака! Валюсь на левое крыло, штурвал на себя, и я в пикировании. Проваливаюсь ниже противника и снизу в три четверти атакую. Заморгало кольцо прицела. Огонь! Рядом открывает огонь Лиля, а сзади работают Майя и Андрей. Три 'месса' разваливаются на глазах, еще у одного взрывается топливо. Скорость большая, Настя по СПУ кричит, видимо, уши заложило:
— Успеваем достать последнюю пару и уйти! — опять пошли в снижение, разобрав между собой цели. По радио не было сказано ни одного слова. Сменили строй с одного пеленга на другой, чтобы атаковать одновременно. Я, покачиванием крыльев, передал приказ Майе. Накатываемся на концевую четверку, и также, издалека, расстреливаем ее. Тихо не получилось, один из 'мессов' заголосил, что подбит, Анечка с таким сожалением об этом сказала! Впереди идущая четверка немцев закачала крыльями, озираются, гады! А нам до них еще пара кэмэ, далековато, не попасть! Угол снижения маловат, скорость постепенно падает. Голос Анечки:
— Нас обнаружили!
Смотрю, передний 'Месс' повалился на крыло и пошел вниз, вслед за ним пошли и остальные, а мы полезли наверх. Это уже не наша добыча!
Полк отбомбился, потерял четыре машины над Валуйками, от зениток, и вернулся. Самое смешное, что все, в один голос, утверждали, что самолетов противника не было! И с удивлением рассматривали кадры из фотокинопулеметов наших 'Пешек'. И тут же вопрос:
— Как вы с таких дистанций попадаете?
А Аня перехватила разговор немцев, что их атаковали новые самолеты, скорость которых была на 200–300 километров в час больше их скорости. У страха — глаза велики!
Еще один прибамбас: в обед на поле плюхается По-2, из него вылезает очкастый, увешанный фотоаппаратами, корреспондент.
— Я — фотокорреспондент 'Правды' старший лейтенант Струнников, Сергей. Имею редакционное задание, согласованное с Главным Политическим Управлением РККА. Лечу с Вами на боевое задание. — безапелляционно, так. А главное, безальтернативно.
