— Теперь верю. Собирайся! Вон уже Сталик идет!
За кустами послышались знакомые голоса, и Даня испугался, что его вырвет. Он сделал несколько глубоких вдохов, и ему полегчало.
Сильно прихрамывая, вдоль воды шел пилот. За ним, метрах в трех, ковылял тот, кого звали Сталик. У костра последний остановился, а пилот продолжал идти. Вся правая штанина его брюк была пропитана кровью, седая голова опущена, а руки почему-то не связаны. Он успел отойти метров на десять, прежде чем его остановили:
— Тормози! У воды нормально будет — быки съедят, они сейчас голодные! Не передумал?
— Нет! Я все сказал, и ты обещал! Не тяни…
— Показать кого-нибудь? Маму, дочку, а?
— Не надо!! Не тяни…
— Как знаешь. Я не обманываю. В небо смотри!
Из складок своей накидки Сталик извлек большой плотницкий топор. Он задумчиво осмотрел лезвие, зачем-то подул на него и, взявшись за конец топорища, подбросил инструмент вверх. Пока топор медленно крутился в воздухе, Сталик повернулся спиной к пилоту, встал на одно колено, а в другое уперся руками. Сзади из-под его накидки возникла еще одна пара рук, которая подхватила топор и почти без замаха метнула его, закрутив в горизонтальной плоскости.
Голова пилота отлетела и плюхнулась в воду. Ханс завистливо вздохнул:
— Чистая работа! Умеют же люди!
Джон заботливо влепил Дане подзатыльник:
— Не вздумай блевать! По новой варить некогда! Давай вставай! Убираться будем: чистота — залог здоровья и… хе-хе… долголетия!
Пока Сталик ходил за топором, пока спихивал в воду тело пилота, на берегу не осталось не только следов костра, но и вообще никаких следов — как будто здесь никогда никого и не было.
— Готовы?
— Пошли, Сталик! И так задержались: дойти бы сегодня до Черной!
— Дойдем — куда мы денемся!
Новые знакомые, похоже, особо не торопились, но поспевать за ними в лесу было трудно. Николай слегка отстал, и Вар-ка решил составить ему компанию.
— Ну как тебе?
— Балдеж! Крыша едет! Неужели это параллельный мир?!
— Ну а какой же? Сам подумай!
— Да мне и думать-то страшно — в голову лезет куча аналогий от Свифта до Стругацких, но ничего путного не выстраивается. При этом лингва у них как родная, и географические названия наши, только все дико перепутано. Может быть, это больше похоже на вариант, раскрученный Брайдером и Чадовичем?
— Эх, Коля! Ну когда же ты научишься мыслить с начала, а не с конца? Сперва анализировать, а потом обобщать? Все бы ничего, но ты и меня заражаешь!
— Но я же должен понять, как себя вести в сложившейся ситуации!
— А что тут понимать? Точнее, понять-то тут нужно многое, но, пока это не получается, можно исходить из самых простых принципов.
— Давай-давай, поучи меня жить в параллельных мирах!
— Можно подумать, что ты этих принципов не знаешь! Первый: не зная брода…
— …Не суй в печь интимные части тела, да? Короче говоря, не хрипи, пока тебе не начали резать горло?
— Это — не короче. Но мой куцый опыт, который на полпальца все же длиннее, чем твой, свидетельствует о том, что когда есть выбор между миром и дракой, лучше выбрать первое. Если же мир невозможен, то ловко сбежать с поля боя ничем не хуже, чем победить противника.
— Конечно! Особенно когда не знаешь, чем тебе эта победа отольется. Ты знаешь, Вар, иногда мне с тобой становится скучно: как будто споришь с самим собой.
— Честно говоря, об этом я и хотел тебе напомнить. Когда ты странствовал по иным реальностям в паре с Женькой, ты брал на себя роль тормоза или амортизатора — не давал ему ввязываться в совсем уж дикие авантюры и лить лишнюю кровь. В данном случае антагониста у тебя нет, так что…
— Я понял, Вар, — вздохнул Николай. — Ты, как всегда, прав. Наверное, нам действительно не следовало путешествовать вместе. Я все понимаю, но когда рядом есть кто-то, кто может поправить, поддержать, выручить…
— Да знаю, знаю! Можешь не продолжать! В конце концов, мы не развлекаемся, а выполняем здесь некую работу. Давай договоримся так: пока что этот мир выглядит абсурдно, но я чувствую, что он тебе не чужой. Значит, ты здесь и будешь лидировать, а я тебя как бы страховать. Если мы тут не сдохнем, у нас будут еще и другие миры. Там мы, может быть, поменяемся ролями.
— Поменяемся, поменяемся… — пробормотал Николай, напряженно вглядываясь в заросли, где только что скрылась короткохвостая задница Пуша.
— Да, — подтвердил его догадку Вар-ка. — Они там кого-то встретили. Мы будем терпеть и улыбаться, даже если это окажется семиглавый шестих…й.
— А куда нам деваться с подводной-то лодки, — в тон ему ответил Николай.
— Что ты здесь делаешь?! Как… — Получив болезненный тычок в ребра, Николай замолк, не закончив фразы.
— Ш-ш-ш! Тихо! — прошипел Вар-ка. — Не верь глазам своим, а думай головой.
— Уф-ф-ф! Ч-черт, померещилось, да? Но я же ясно видел!!
— Я тоже. Потом, Коля, потом! Пойдем знакомиться. Тебе валерьянка не нужна?
— А у тебя есть?
— Нет, конечно.
— Алик — Стасик, Стасик — Алик! — дети прыгали вокруг безголового чудовища, а оно в ответ скалило черные пеньки зубов:
— Ну хватит, хватит! Расшумелись тут! Ну-ну, перестаньте! Лойка, что ты как маленькая?! Чебик, прекрати сейчас же!
— А ты принес мне тянучку? Принес, да?
— Принес, принес! На, получи. И отваливай — это уже Лойке! Ну и Пушу, конечно! А ты — отвали!!
— А мне-е-е? А я-а-а? Я тоже хочу-у-у!! Кусо-о-очек!
Лойка обхватила тонкими руками огромный плод:
— Не реви! Тут всем хватит: и тебе дадим, и дяденькам! Смотри, какой большой! И как только ты его донес, Сталик?
— Ха-ха, я его по земле катил!
Угощение было решено уничтожить немедленно, и народ расселся под деревом. Николаю вручили большой красный ломоть, он вдохнул запах и… понял.
— Не ешь, Вар!!
— Почему?
— Это земляника. Мутант. Тут все и все кругом — мутанты!
— Ну и что? Раньше смерти не помрем! — пожал плечами Вар-ка и впился зубами в сочную мякоть. Николай мысленно махнул рукой и последовал его примеру.
Вар-ка доел свою порцию и вытер рукавом губы:
— Почему ты говоришь, что мутанты — все? Вон тот парень, кажется, вполне нормальный. Лойка в него, похоже, влюбилась с первого взгляда.
— Она же маленькая! Ей же, наверное, лет двенадцать?
— А может, и больше. И потом, ты думаешь, что это имеет значение?
— Не знаю. Особенно здесь… А что у него за эмблема на рукаве?
